топлива не мог выжить никто. Куски изуродованного фюзеляжа разбросало на несколько сотен метров, поглотив под собой метавшихся в панике лисиц, зайцев и прочих мелких грызунов.
Однако, на удивление, сквозь грохот опадавшей обшивки, послышался едва различимый стон, за ним ещё один и, наконец, слабый голос протянул:
- Остался кто живой? Говорит командир борта. Базевич, Козлов, Сорин… ответьте!
Голос был напряжённым от боли: видимо, старший пилот получил повреждения.
Он выполз из-под груды искорёженной обшивки и затуманенным от шока взглядом обвёл разруху, причинённую крушением. Везде пылало, горело, растекалось, шипело и отваливалось кусками. Исковерканные шасси громадного транспорта продолжали бешено вращаться, выдавая в небо чёрные клубы дыма. Ближайшие деревья, вывороченные корни и кустарники представляли собой сплошную стену пылающих факелов. Запах горелой резины и расплавленной обшивки забивал нос, распространяясь по лесу с неимоверной быстротой. Снег вокруг падения растаял и шипел, превращаясь в кипяток.
- Сергей, Миша, Дима! – позвал командир. – Кто-нибудь выжил?
Ему никто не ответил. Вместо этого его подбросило от взрыва и проволокло по земле ударной волной, пока он не впечатался спиной в вывороченный корень огромной сосны. На миг пилот потерял сознание, а когда очнулся, понял, что это взорвался резервуар с топливом. Прокатившийся грохот забил барабанные перепонки. Андрей Степанович зажал окровавленные уши руками, и только тут заметил спускающийся к горящим деревьям парашют. Затем он вновь потерял сознание, теперь уже надолго.
Наступила темнота.
******** (пауза) ********
…Когда капитан Руднев пришёл в себя, то сразу схватился за штурвал. Обморок, очевидно, длился какую-то секунду, поскольку его «ишачок» всё ещё падал в воздушную яму. Что произошло позднее, лётчик едва помнил. Машину штопором несло к земле. Громадная туча осталась позади и, теряя высоту, его влекло вниз какой-то таинственной силой, словно под ним находился некий магнит, притягивающий к себе. Приборы вышли из строя. Потянув штурвал на себя, он мгновенно понял, что тот не в состоянии исполнять его движения. Потом он об этом забыл. Левое крыло обломилось и, кружась, устремилось вниз. Земля находилась так близко, что выпрыгивать, соблюдая инструкции, было нелепо, и он тотчас же рванул кольцо. Падая и опрокидываясь в воздухе, он заметил под собой сплошную пелену чёрного дыма, вывороченную землю и останки пылающего транспорта, раскиданные в радиусе нескольких километров. Лес горел, но были мелкие островки снежных деревьев, куда огонь ещё не распространился. Падая и держась за стропы, Алексей с навернувшимися слезами проводил свой самолёт, который, так же как и могучий гигант упал вдалеке, подняв горящий гриб взрыва. Его «И-16» перестал существовать.
Руднев почувствовал резкий рывок раскрывшегося парашюта и облегчённо вздохнул. Его несло куда-то в сторону от озера. Во всяком случае, ледяного простора Ладоги он не заметил. Сверху было небо, на удивление, мирное и тихое, без каких-либо признаков воздушного боя. Заходящий шар красного солнца уже касался деревьев, но его сплошной пеленой закрывал чёрный дым смога, исходивший снизу после падения грузового транспорта.
Слева от него под шёлковым куполом располагалась горящая поляна, вся усеянная пылающей обшивкой, а справа, в нескольких десятках метров он заметил уцелевшую сосну, к которой прислонился спиной какой-то человек. Поза его была скрюченной и, по всей видимости, тот был без сознания. Капитан подтянул одну из строп и направил купол парашюта к уцелевшей сосне. Когда приземлился, тут же бросился пробираться через густой подлесок, выбирая дорогу между горящими деревьями. Запах плавящейся резины был сильным и едким, он вызывал лёгкую тошноту. Голова после приземления немного кружилась. До раненого было не более двух десятков метров. Подбежав к нему, он с облегчением отметил, что тот жив.
Спустя несколько минут командир экипажа «Антей» открыл глаза, сделал большой глоток из протянутой ему фляги и непонимающим взглядом уставился на спасителя:
- Я вас не знаю… - с трудом шевеля губами, едва вымолвил он.
- Капитан Руднев. Вторая эскадрилья авиаполка Северной Балтийской дислокации. Я первый обнаружил крушение вашего транспорта. Последовал за вами, но сам попал в какую-то воздушную яму и потерял самолёт. Спустился на парашюте и нашёл вас едва живым.
- Андрей Степанович Ефимов, - представился в свою очередь командир экипажа. Затем удивлённо поднял брови, сморщившись от боли:
- Какой… - запнулся, - какой ещё Северной дислокации? Мы где?
Спохватившись, застонал и принялся подниматься, но Руднев удержал его в объятиях. Резкая боль в голове заставила раненого заскрежетать зубами.
- Там мой экипаж! – простонал он. – Может, кто остался жив.
Капитан печально покачал головой. Спускаясь с парашютом, он видел с высоты, что в этой изуродованной и пылающей мешанине железа, обшивки и внутренностей грузовых отсеков, не мог выжить никто. Тем не менее, предложил:
- Лежите здесь. Вам нужно как минимум несколько минут покоя. Я сбегаю, покричу и осмотрюсь на месте. Если кто выжил, приволоку его сюда. Но вряд ли кто уцелел. Вам просто повезло, что выбросило ударной волной на мёрзлую землю. Сколько было экипажа?
- Ещё трое. Сергей Базевич, Михаил Козлов и Дмитрий Сорин. Все молодые, - навернулись у командира «Антея» скупые слёзы.
- Хорошо, - оглядывая через плечо место пылающей катастрофы, подбодрил Руднев. – Я мигом. Не вставайте, вы, вероятно, контужены. Вот аптечка, - сорвал он с себя небольшой индивидуальный пакет. – И накиньте мою куртку, - снимая её, укрыл плечи Руднев. – Она меховая. Хоть пыл жара и распространяется повсюду, но вскоре стемнеет и станет холодно. А я поищу что-нибудь тёплое в самолёте.
- Там есть шерстяные одеяла. Если не сгорели, конечно.
– Пассажиров не было?
- Нет. Только я и мой экипаж.
- Я побежал, - кинулся в деревья Алексей.
- Там… - едва процедил ему вслед незнакомый лётчик, - там ещё сейф…
- Какой сейф? – уже на бегу обернулся капитан.
- Большой железный ящик. Мы его должны были доставить к побережью Каспия.
- Ку-да-а? – остолбенел Руднев, остановившись, словно наткнувшись на бетонную стену.
- На восточное побережье Каспийского моря, - повторил Андрей Степанович. – Но нас швырнуло в какую-то вращающуюся спираль, поглотило воздушной ямой и, по всей видимости, оказались в непонятном районе северных широт. Мы везли с собой огромную сумму инкассации.
Руднев на миг задумался, затем, метнувшись к деревьям, прокричал:
- Ладно! Об этом позднее. Нужно вначале проверить, уцелел ли кто из экипажа. Я один смогу поднять ящик?
- Нет, - крикнул ему вслед пилот. – Если найдёте, придётся вдвоём вытаскивать из-под обломков.
- Хорошо! Я скоро! – и поспешил к горящей исковерканной массе.
