Однако, то, что он оказался достаточно сильным и запасливым, меня радует. Рукопашный бой я сейчас не потяну.
Вижу, как истаивает могучее тело фомора. Туманная змея, на конце которой выросло это экзотическое украшение резко сокращается и бьет по основному кулаку. В мясорубке воцарившейся в коридоре настает внезапный перелом. Твари сразу как то сникают. Атакуют вяло, без прежнего огонька. И ложатся под стальные силовые сапоги чистильщиков аки озимые под серпом.
Меч в моей руке шипит и оставляет ожоги на коже. Сталь клинка и рукоять испаряются. Отбрасываю ставший бесполезным кусок металла в сторону.
Проходит минута. Другая.
Я по-прежнему лежу на боку, не в силах принять участие в схватке. Аура почти на нуле. В руке — обрубок, а возле меня лежит чудовищный, источающий силу Хмари трофей.
Облако Хмари вздрагивает, мелькают странные образы и силуэты… и начинает откатываться от форта назад. На волю, так сказать, в пампасы. Вот и ладушки. А то я притомился.
Прилив закончился. Осталось вычистить грязь. Но это уже без меня. Я инвалид, права имею. Наверное.
Я сбросил с себя «Плащ теней», и привалился к стене под лебедкой. Хорошо-то как!
Драка в галерее подошла к концу. Последних тварей запинали — в буквальном смысле. Бац — силовым сапогом по брюху и собачка улетает прочь. И кто сказал, что эти монстры не летают как птицы? Еще как летают! Просто недалеко и недолго. Но ощущение от полета, наверняка, запомнится им на всю оставшуюся жизнь.
Хе, хе. Кх кх кх. Кашляю — значит дышу.
Я отклонил, возникший слева раструб пенотушителя, в сторону от себя. Надо же клерк не только выжил, но и до сих пор на посту. Какой красавец. А я даже имени его не знаю. Да и ладно. Интересно кто еще выжил из десятка. Спросить? Сил нет.
— Эээ. Надо обработать, — лепечет он. — Ты же был там, внутри. А потом вжух! Надо обработать, — и решительно направляет шланг на меня, приходится снова отбивать наконечник в сторону.
Упорный.
— Посмотри на меня, — хриплю. — Я чист как стекло. Защитный артефакт. Займись другими лучше.
— Ага. Ладно.
Пшшш. Ушел, наконец. Шок у парня.
Одна из фигур в силовой броне подходит ко мне, снимая шлем. Святов. Снять шлем — стратегическая ошибка. Пшшш. Пшшш. Пшшш. Теперь Святов выглядит как пеновик из которого торчит кашляющая и матерящаяся голова.
— Да отберите у придурка баллон, ипана мать, а то я его сейчас пришибу нах!
Откуда-то доносятся звуки борьбы, перемежаемые криками «Но, позвольте!» и звуками оплеух. Но мне лень даже голову повернуть. Надеюсь они, перед тем как дать парню леща, перчатки сняли.
Святов наконец проорался и встал надо мной, уперев руки в бока. Выглядит внушительно. Щас будет поздравлять. Не люблю я все эти дифирамбы, восхваления и грубую лесть. Но придется терпеть. Такова цена славы!
— Олег! Ты, сука, идиот!!! Имбецил, сука, нах!!! Я тебя щас сам добью, мать твою!
Здрасте, приехали! Я тут, можно сказать, всех спас. Жопу в кровь на имперский герб порвал. Заслужил, как минимум, орден сутулого с закруткой на спине. А еще нож хороший посеял. А мне тут, всякие там фигвамы рисуют. Но сил отгавкиваться нет. Вместо этого сделал дебильное лицо, и пустил из уголка рта слюну, сопровождая все звуком «Эээ…».
Святов раздулся, как давешний бурдюк, открыл рот… а потом начал громогласно ржать. Хоть у меня и наблюдается травма класса «ушиб всей бабки», тихонько подхихикиваю. Уж очень он заразительно смеется. Так-то нам щас палец покажи — смешно будет. Только больно смеяться, зерг! Но, говорят, полезно. Врут, собаки сутулые, вот что я вам скажу.
Интерлюдия. Павлоград. Дворец Алмаза
— И что сподвигло, вас, лорд Бюлов, просить нашей внеочередной аудиенции? Случилось что-то, что не могло подождать до понедельничного совещания коллегий?
Задавший вопрос мужчина лениво перевел взгляд с окна, на стоящего навытяжку министра по делам одаренных. Император сидел, откинувшись в кресле, всем своим видом выражая недовольство столь несвоевременным визитом.
— Ваше Величество! Я осмелился побеспокоить вас, по вопросу, важность которого мне неясна.
Император вздернул бровь. Бровь можно вздернуть по разному. Иногда такой жест означает что-то вроде «Какого ты меня лечишь?», или, например «Что ты несешь, пес смердящий?» или «Подожди минутку, холоп, я кликну придворного палача». Вариантов много. Но, к счастью для министра, эта конкретная вздернутая бровь выражала легкую иронию и дозволение продолжать.
— Дело в том, что возможно, то, что я узнал мне не по уровню. Когда я попытался прояснить вопрос в архивах я нашел только приказ одного из ваших предшественников. Приказ изъять все относящиеся к делу документы. Без пояснений.
— Интересно, — Император сменил расслабленную позу на рабочую. Подался вперед. Опершись локтями на стол, составил руки домиком. Посмотрев через получившуюся конструкцию на лорда Генриха Мартина Бюлова. Сделал снисходительный жест. В данном контексте жест означал «Прошу садиться». — Продолжай. Я весь внимание.
Пристроившись на самый краешек золоченого кривоногого стула, министр умудрился сохранить такой вид, как будто до сих пор стоит по стойке смирно.
— Ваше Величество наверняка помнит о секретной схеме, позволяющей определять силу драгоценных кланов. Артефакт в большинстве случаев довольно бесполезный.
Император одобрительно кивнул, мол знаю про схему. Но бровь снова начала подниматься. Еще немного, и выражение его лица будет означать «Зачем ты тратишь мое время?». Сердить повелителя Ожерелья не входило в планы министра, и он торопливо перешел к сути дела.
— Центральная схема содержит девять камней. Напоминает герб Ожерелья, но в центре октагона находится королевский опал. Он никогда не подавал признаков жизни. Обычные опалы и султаниты в схеме есть, независимые семьи фокусников в основном. И они светятся.
Я проверил отчетные документы за полтораста лет. Более давних сведений в архивах нет. Но весь этот период времени королевский опал был мертв. А в прошлый вторник он начал излучать свечение. Ваше Величество понимает, что это несомненный знак — некий клан начал набирать силу. Показатель низкий — единица с небольшим. Я попытался, как уже докладывал Вашему Величеству, найти какие-то упоминания о клане Опала самостоятельно. И обнаружил указ Павла Первого, вашего благородного предка. И больше ничего. Данные последней недели я приказал засекретить. Я осмелился попросить приватной аудиенции, поскольку полагаю что информация может оказаться важной, но не моего уровня осведомленности. Докладывать же подобное на коллегии, до ознакомления Вашего Величества с имеющимися фактами, я счел неразумным.
Министр замолчал и мысленно смахнул пот со
