из-под ног, по стенам бежали гигантские трещины, с потолка отваливались огромные куски. У меня и самого под ложечкой противно засосало, чего уж говорить про гномов. Когда все затихло, я негромко произнес: — Десять…
Они все дружно попадали на колени, побросав оружие.
— Открыть тоннели, моим воинам всецело помогать и не чинить препятствий. За малейшую попытку сопротивления казнят не только мятежников, но и их семьи. — Хватит с меня доброго Темного Властелина. Не хотят по-хорошему — будет по-плохому. Как говорится, и пусть живые позавидуют мертвым.
Убедившись, что все гномы разоружены, я приказал вернуть женщин и детей и дал им час на воссоединение. Было много криков, в основном почему-то жены третировали мужей, мол, зачем это все было, теперь цены на пшеницу вырастут еще больше. При чем здесь каша, я вообще без понятия, но все же пообещал не повышать для них цены на продукты, чем сильно разрядил обстановку. Тут же выяснилось, что Гроблин построил свой мятеж на заявлении, что из-за попытки отравления я сильно зол на подгорный народ, перекрою им кислород и задеру цены до космоса, что приведет к невозможности варить пиво. История об узурпации мной власти была воспринята довольно прохладно, но вот угроза лишения пенного напитка заставила гномов действовать. Да уж, чудной народ.
Я решил, что мой клон отлично переночует в Академии, а меня ждут накопившиеся дела. Во-первых, приказал собрать как можно больше гномов на поверхности. Когда мне доложили, что все вышли, отправил гоблинов обыскать подземелье, и они, злорадно хихикая, притащили еще столько же прятавшихся коротышек.
— Вы просто неисправимы… — провел ладонью по лицу, смывая с себя раздражение, и вознесся в небо на каменной колонне.
Рядом со мной стояла исцеленная Мариска. Будущая королева гномов была мрачна и зла. Она оделась в кибернетическую броню (Гонтон, оказывается, сделал ей перед смертью из несданных трофеев) и нацепила массивные железные перчатки с красными камнями, которые усиливали ее фирменный удар.
— Я считал гномов весьма разумной расой. Вы лучше всех приспособились к жизни до моего прибытия, построили аккуратные дома и воссоздали под землей целые мастерские. Ваше ремесленное искусство заставляло меня восхищаться, как и умение варить пиво. — Тут я слегка покривил душой. Эльфийские фруктовые вина и ламбики были лучше, но стоило подсластить пилюлю. Многие гномы одобрительно загудели, забыв, по какому поводу они здесь собрались. — Я надеялся, что мы сможем договориться и вместе двигаться в будущее. Попытка моего убийства, нападение на Мариску по надуманному поводу и открытый мятеж убедили меня в обратном. Вы заслуживаете не шелкового поводка, а железной руки. Посему…
Щелкнул пальцами. Из неба в землю ударили десятки пурпурных и обычных молний — совместная работа Яэ Мико и эльфийских магов. От блуждающего в воздухе электричества у всех волосы дыбом встали, а у многих и бороды.
— Приказываю! Мариска назначается вашей королевой и моей наместницей в Москве и Петербурге. Любая попытка как-то навредить ей равнозначна вызову мне лично. Остальные горные короли объявлены вне закона. Если сдадутся добровольно, получат посты наместников в других городах. Молчать! — Не дал им как следует поворчать, самолично вызвав офигенно толстую и мощную молнию. — За попытку мятежа я забираю у вас мастерские, все оружие и броню. Также сроком на десять лет вводится специальный «искупительный» налог в размере пятидесяти процентов от ваших доходов.
Новую бурю негодования не получилось заглушить молниями. Ничего, у меня есть орки. По команде Варры они выдернули из толпы самых голосистых и поволокли их в наши бронированные флаеры, выполнявшие роль летающих автозаков.
Гномы роптали. Гномы были недовольны. Гномы чувствовали злость и страх. Все как я и добивался, пора слегка подсластить пилюлю.
— Также я создам первый завод имени себя. Номенклатура производства ожидается весьма широкой. Его работники получат полное освобождение от налогов, включая искупительные. Требуются не только мастера, но и обслуживающий персонал. Платить буду вдвое больше от стандарта.
Ропот мгновенно затих. Я прям слышал, как у них в котелках щелкают калькуляторы, подсчитывая возможный барыш. Даже гномки оживились — видели себя кухарками и доярками.
— И последнее. В рамках недопущения повторного мятежа дети ваших лидеров переводятся в специальную школу-интернат, ее сейчас строят в лесу. Они будут учиться вместе с эльфами, орками и гоблинами. Кому не нравится — валите с моей территории на все четыре стороны. Также все желающие могут сдать вступительные экзамены, мы отберем лучших из лучших. На этом все. Мариска?
Видя приготовившихся орков, как раз вернувшихся от автозаков, наученные гномы больше не кричали, предпочитая ворчать. Они смотрели на свою свеженазначенную королеву с весьма смешанными чувствами, любви в их взглядах было маловато.
— Если кто-то хотя бы подумает о новом мятеже, я вам лично кишки выпущу! — Звонкий голос гномки разносился по всей площади, эхом отражаясь от стен. — С глаз моих долой, предатели!
Опустил нас обоих за спины выстроившихся в шеренги орков и обнял гномку. Она прижалась к моей груди и разрыдалась. Ненавижу женские слезы. Поднял ее и понес во флаер, скомандовав лететь в наш отель.
Оказавшись в знакомом коридоре и затем номере, ощутил приступ ностальгии. Да, квартира в Академии была весьма хороша, но дом почему-то ощущался именно здесь… а ведь у меня еще апартаменты были, которые у Роберта снимал. И вроде какой-то пентхаус от Рокфеллеров остался. Надеюсь, когда-нибудь руки дойдут разобраться со всеми вопросами. Пока что у меня тут на очереди рыдающая королева гномов. Протянул ей большую пачку бумажных салфеток и сел рядом, давая пережить навалившиеся эмоции. Постепенно она успокоилась, лишь изредка всхлипывая.
— Прости… те… господин. Это больше не повторится.
— Да ладно, все мы люди… то бишь живые существа. — Нужно бы какой-то новый термин придумать в моем будущем царстве всеобщего равенства, а то рас здесь побольше, чем одна. — Ты чего разревелась-то? Все ведь хорошо. Плохиши наказаны, добро восторжествовало.
— Не понимаю… несправедливо… почему нельзя было без всего этого? — Она шумно прочистила нос и метким броском выбросила скомканную салфетку. — Хорошо ведь было… я начала жить, как мне нравится, а теперь… прощай, мечта.
— А что тебе сейчас мешает быть детективом? Тем более, считай, возможностей больше.
— Не знаю… корона? — с иронией ответила мне гномка.
— Ты ведь королева. Собери себе хорошую команду, делегируй большинство полномочий и занимайся тем, что нравится. — Я с сожалением вспомнил о гонках. Их перестали проводить в связи с началом учебного года в Академии, вроде что-то намечалось на каникулах, но пока голяк. Хотя скоро футбольный мяч, там хоть развеюсь. — Иначе быстро слетишь с катушек. Хороший правитель никогда не тащит все на своем горбу.
— Тем более и правитель из меня номинальный… так, скорее, надсмотрщик.
— Скажи еще, что твои сородичи ничего не сделали для этого и невинно попали под репрессии, — вернул ей улыбку. — Я ведь мог поступить, как мои предшественники. Казнить каждого десятого и обобрать выживших до нитки. Возможно, так и сделаю в следующий раз.
— Я прослежу, чтобы этого не повторилось. Гарантирую тебе… вам…
— С чего ты мне выкать начала? Нормально ведь общались. И вообще прекращай… ты опять⁈ — Нет, гномка не заревела снова. Хуже, она полезла к моим штанам, намертво вцепившись в ремень. — Мариска, хватит! Мы уже обсуждали эту тему! Ты сейчас на эмоциях…
— Нет, это ты прекращай меня отвергать! — неожиданно громко выкрикнула гномка. — Ты сделал меня королевой! Поручил важное задание! Я прослежу, чтобы мои сородичи не натворили глупостей! Буду служить, как и остальные. Не отвергай!
Молча подхватил гномку на руки и положил ее на кровать. Погрозил пальцем и отодвинулся на ее попытку поцеловать себя.
— Повторяю, в тебе сейчас слишком много эмоций. Не нужно делать того, о чем пожалеешь. — Резко поднял руку, не давая ей себя перебить. Девушка послушно замерла, глядя на меня огромными щенячьими глазами. — Поступим, как и в прошлый раз. Ты выспишься, хорошо покушаешь, прогуляешься и успокоишься. Когда будешь готова, сообщишь о своем решении. Договорились?
Мариска неуверенно кивнула и вытянула ко мне руки. Я приблизился, и мы просто обнимались следующие минут пятнадцать, покуда гномка не засопела. Отнес легкую как пушинку девушку в гостевую спальню и осторожно закрыл дверь. Оставшись в тишине номера, тихо выдохнул и, скинув наконец ботинки, развалился в любимом кресле. Впервые за долгое время Валантэ оказалась далеко, и никто не подносил мне пиво
