Джана Астон - Тот Самый

– Мы забыли печенье! – кричит Джейк, держа меня за руку уже на улице.

– Мы купили все, что нужно для печенья, я обещаю.

Его хмурое выражение лица идентично выражению лица Сойера, так что мне с трудом дается не рассмеяться.

– Но мы же не взяли печенье, – говорит он, качая головой из стороны в сторону.

– О нет, мы не купили печенья, Джейк. Мы просто сделаем его. Это будет весело.

Он смотрит на пакет в руках Сойера с сомнением, но тем не менее позволяет мне нести себя на спине домой.

После короткого сна для всех, Джейк становится на стул возле кухонного острова и помогает мне. Я измеряю ингредиенты, и он высыпает их в миску, напрягаясь во время каждого подхода.

– Это тоже нужно для печенья? – спрашивает он, добавляя муку. Яйца вызывают у мальчика обеспокоенный взгляд и вздох. – Ты уверена? – Он высыпает ваниль.

Когда первый противень шоколадного печенья покидает духовку, глаза мальчика сияют, и он кричит Сойеру, который сидит на диване и не слышит происходящее здесь. – Мы приготовили печенье, папа!

Сойер присоединяется к нам и ерошит волосы сына, а затем хватает печенье.

– Хорошая работа, дружок.

– Это волшебное печенье, пап, – говорит мальчик, широко открыв глаза. – Мы не вскрывали его.

Мы с Сойером смотрим друг на друга поверх головы Джейка, одинаково смущаясь, пока я наконец-то не прерываю зрительный контакт.

– Он имеет в виду те упаковки печенья, что ты покупаешь в магазине, – поясняю я, пока Джейк куда-то уносится и возвращается с листом цветной бумаги, осторожно складывая его пополам и прося карандаш. Я передаю ему его, пока убираю беспорядок после готовки и сую еще один поднос в духовку. Сойер же тем временем глазеет на мой зад и отвечает на вопросы Джейка насчет того, как пишется та или иная буква.

Через несколько минут Джейк кладет карандаш и подталкивает ко мне лист бумаги. Беру его в руку. Он сделал для меня открытку.

Спасибо, Эверли, за печенье!!!

Можно мне еще Мистера Рейтузика, пожалуйста!!!

Думаю, что на внешней стороне открытки нарисована книжная полка. Я открываю лист, и в середине меня ждет продолжение.

нет!? да!!!!!

Наверное, он хочет еще одну книгу о мистере Рейтузике. Это серия книг о котах, и мы читаем их все время.

Я беру карандаш и обвожу слово "да" до того, как толкаю открытку обратно к мальчику.

– Конечно, можно, Джейк. Возможно, мы можем сходить в книжный магазин перед ужином.

– Но у него уже полная серия, – говорит Сойер, наклоняясь и заглядывая в открытку. – Следующая книга не выйдет до июня. Я продолжаю объяснять ему то, что у нас уже есть все вышедшие книги.

Дерьмо. Я только что пообещала то, что не могу сделать.

– Ох, мистер Рейтузики! – объясняю я, смолкая и размышляя о возможном решении. – Я подумала, ты говорил о настоящем коте. Моя ошибка!

Как только слово вылетает из моего рта, я осознаю, что только что сказала. Как и Джейк, потому что его лицо озаряется светом, словно я только что пообещала ему завести кота. Дерьмовое дерьмо.

– У меня будет кот? – Его глаза округляются, и он роняет карточку на столешницу. – У меня будет кошечка! – И на этом он бежит через коридор в спальню, восклицая, что ему нужно найти свою обувь. Через мгновение мальчик возвращается, держа в одной руке галстук, а во второй обувь. – Готов!

Сойер просто смотрит на меня, качая головой.

– Ну… – я барабаню пальцами по гранитной столешнице. – Ты же правда не подумал обо мне, как о родителе, который во всем тебе потакает, верно?

Через час мы – счастливые хозяева Комочка, двухлетней кошки с длинной шерстью и трехцветным окрасом. Она была все еще в магазине на Балтимор, ожидая нас. Я не думала, что она окажется там спустя три недели. Считала, мы придем и посмотрим, кто у них есть, но она была там, словно ожидала всю свою жизнь, пока появится Джейк. Губы мальчика задрожали, когда он смог погладить ее впервые.

– Я правда могу ее забрать? – спросил он, и слезы покатились по его щекам.

Когда мы возвращаемся домой, я выпускаю ее из переноски и объясняю Джейку, что Комочек через многое прошла, так что возможно, ей потребуется какое-то время, чтобы осознать, что теперь это место – ее дом. Джейк кивает и говорит мне, что теперь станет звать ее мистер Рейтузики.

Я соглашаюсь с тем, что это ожидаемо, и мы тоже будем ее так звать. Затем Джейк убегает, волоча за собой игрушки на веревочке и ожидая, что Комочек, она же мистер Рейтузики, последует за ним.

– Думаю, сегодня был хороший день, – говорю я, виновато глядя на Сойера.

– Хмм, – отвечает он, обходя кухонный остров по направлению ко мне, при этом выглядя, словно хищник на охоте.

Я взвизгиваю и пытаюсь сбежать от него, но парень ловит меня буквально через секунду, щекоча, пока я пытаюсь увернуться и прошу о помиловании.

Джейк думает, что это весело и присоединяется к нам, хихикая так сильно, что боюсь, может описаться.

Сойер отпускает меня, как раз когда Джейк спрашивает, надолго ли я могу остаться.

– Я останусь, пока не придет время тебе ложиться в кровать, дружок. – И надеюсь, еще на пару часов после, но Джейку нет нужды это знать.

– Нет, – говорит он, качая головой. – Ты тоже останешься навсегда? Как мистер Рейтузики? Или будешь уходить иногда, как мои няни? Они уходят и заботятся о своих детях. Мама тоже ушла. Не знаю почему.

– Мы друзья навсегда, Джейк. – Я хочу сказать ему больше, объяснить, как сильно его люблю и что никогда не оставлю его в прошлом, ни за что на свете. Но решаю остановиться на этой формулировке, и так как хмурое выражение лица мальчика испаряется, заменяясь яркой улыбкой, думаю, я выбрала правильные слова.

Пятьдесят вторая глава

– Я собираюсь написать книгу, – объявляю я Хлое, когда возвращаюсь в общежитие этим же вечером.

– Ладно, звучит здорово, – говорит она, захлопывая свой ноутбук. – Политический триллер? О кухне общежития? Постой, я уже читала такой. – Она складывает пальцы и указывает двумя на меня. – Ориентир в свиданиях для христиан?

– Детскую книгу, – заявляю я, открывая чистый блокнот и беря карандаш. – Обо мне и Джейке.

– Ха, – говорит она, забираясь на свою кровать. – Впервые, это не худшая идея, посетившая твою голову.

– Знаю. Ты не думаешь, что вся моя жизнь вела меня к данному моменту? – Я стучу карандашом по блокноту и поднимаю на нее глаза.

– Это было бы капельку драматично. – Она поднимает указательный и большой палец близко друг к другу. – Но в типичном стиле Эверли.

Я работаю над книгой каждую свободную секунду в течение месяца. Выпускной не за горами, а последние экзамены и оформление документов вот-вот начнутся. Сойер предлагает обеспечивать меня всем необходимым с финансовой стороны, чтобы я могла продолжать спокойно работать по полдня в "Гранд Ми", но я говорю ему "нет, большое спасибо, папочка". Вместо этого я спрашиваю у него, следует ли мне снимать квартиру вместе с Хлоей после выпуска или нет. Он говорит, что нет, но все же не предлагает мне переехать к ним с Джейком. Просто напоминает, что ему принадлежит соседняя квартира, и няня использует в ней всего одну комнату. При этом парень подмигивает. Время покажет, но думаю, мы все понимаем, чем это закончится.

Я нахожу типографию, которая может выпустить мою книгу. Так что я заканчиваю работать над всеми деталями и сдаю "Навеки милый дом" в печать. Лишь одна копия. Я сама нарисовала картинки. Это не лучшие иллюстрации в мире, но искусство субъективно, верно? Да и для меня это не столь важно, потому что единственный, кто увидит эту книжку, полюбит ее. Мы читаем ее вместе каждый раз. Это наша история, Джейка и моя. Но в ее основе лежит любовь к семье, которую вы вместе строите, кусочек за кусочком. Она включает нянь и учителей, друзей, бабушек и дедушек. Котов и собак. Даже золотую рыбку.

Спустя пару недель после выпускного, Сойер говорит, что хочет пригласить меня с собой на одно мероприятие. Что-то скучное с аукционом и кучей приглашенных семей. Я не сосредотачиваюсь на деталях, кроме того, во что нужно одеться.

Он забирает меня у университета и везет в Ритц-Карлтон. Я усложняю ему жизнь тем, что расспрашиваю, не выдумал ли он этот обед ради того, чтобы заманить меня в отель и поностальгировать о сексе на нашем первом свидании.

Но так же как и тогда, он говорит, что мы просто паркуем машину.

Ох, ладно. Девушка же может хотя бы понадеяться.

Взявшись за руки мы направляемся к пятнадцатой улице, через парк Дилворт к бульвару Джона Ф. Кеннеди. Прямо перед нами Лав парк, окруженный строительными конструкциями, на которых изображен план реконструкции. Так что я удивлена, когда мы здесь останавливаемся, а охранник открывает для нас ворота, пропуская внутрь и кивая Сойеру.

– Что ты делаешь? Парк же закрыт.

– Просто срежем через него, – говорит он.