- Я хотел спросить... - на автомате выпалил он, но через миг, когда его глаза привыкли к темноте, быстро добавил: - Извините.
Через тонкие стенки палатки до нас донеслись сначала его удаляющиеся шаги, а потом голос, который он честно пытался приглушить:
- Ну дают... У меня младшая дочка не старше этой девчонки. Узнал бы, что с кем-то путается...
Ему ответил второй голос, абсолютно нам незнакомый:
- Помолчал бы со своей дочкой, Леран. Странно рассуждаешь: как стрелять, так взрослые, а как трахаться, так дети.
Сейчас.
Рин.
С трудом удерживаюсь, чтобы не пересказать школьникам всплывший в памяти финал этой истории - пожалуй, будет чересчур.
Я не помню точно, когда пришло понимание, что мир изменился бесповоротно. Кажется, началось всё с того, что одна из посланных на разведку групп не вернулась в лагерь в указанный срок. Выждали день и выслали поисковый отряд. Из разведчиков нашли только одного: он сидел на берегу пруда в бывшем городском парке и увлечённо заплетал в косички ветви ив. О судьбе своих товарищей он ничего не мог рассказать по причине полнейшего безумия. Нестарый ещё мужик, прошедший войну и знающий, почём фунт лиха.
Вторым пугающим фактом стала выживаемость. Где это видано, чтобы при встрече с одним и тем же человек с боевым опытом погибал или терял рассудок, а вчерашний бухгалтер ухитрялся добить тварь? Слишком много было таких случаев, чтобы списать их на простую случайность. Стало ясно, что дело отнюдь не в умении сражаться. Воинские навыки, разумеется, не исключали таланта тех, кого потом назвали чистильщиками. В Стэне, например, прекрасно сочеталось и то, и другое. Да и не стоит совсем уж сбрасывать со счетов армейскую подготовку.
Помню, Дэй учился как проклятый. Хватался за любого, кто мог хоть что-нибудь добавить к списку его навыков. Мрачный, покрытый синяками и ссадинами после бесчисленных спаррингов, пропахший насквозь оружейным маслом и железом. Подозреваю, я выглядела не лучше.
Потом стали формировать смешанные группы. Не хватало людей, никто так и не разгадал принцип, по которому беда обходила одних и выбирала других, иначе никто не доверил бы оружие вчерашним подросткам.
Тогда я недоумевала, почему медика-недоучку взяли в отряд. Собственные мотивы были просты. Быть рядом с Дэем. Быть полезной. Что может быть проще?
И только потом поняла: я была идеальным вариантом. Достаточно знающая для того, чтобы помочь раненому в полевых условиях, и не настолько опытная, чтобы мной нельзя было пожертвовать.
Вот только слов для того, чтобы рассказать об этом, я пока не знаю. А рассказывать надо. Надо, если мы не хотим однажды превратиться в легенду.
Взгляд вновь скользит по лицам парней и девчонок. Интересно, почему некоторые кажутся похожими на моих одноклассников? Или это просто кочующие типажи, которые в любом классе есть? Отличницы, юмористы, одиночки, безусловные лидеры, первые красавицы...
Вот этот мальчишка, в камуфляжной куртке с чужого плеча, светловолосый, кажется, спрашивал, как можно стать чистильщиком.
- Вы может придти к нам, когда вам исполнится восемнадцать, - говорю я, - Нельзя сразу выяснить, есть ли у человека дар, это получится проверить только на неисследованной территории. Будет довольно тяжёлая боевая подготовка. Первые рейды - только в составе группы. Когда дать вам самостоятельность, решит командир. Он же попытается подобрать вам напарника - если до этого ни с кем в группе не сложатся партнёрские отношения. Если дар не проявится, вы можете остаться в армии.
- А напарник - это всегда друг? Или девушка? - тот самый светловолосый мальчик. Значит, я не ошиблась, именно он задал вопрос. Кажется, саму мысль об отсутствии дара каждый гонит от себя подальше.
- Напарник - это... напарник, - неуклюже заканчиваю фразу я, - Человек, с которым вы понимаете друг друга с полуслова. Иногда такая связь возникает между давно знакомыми людьми, иногда складывается во время обучения.
- А если не возникнет? - кажется, эта перспектива всерьёз его напугала.
- Такой человек остаётся работать в группе. Это не означает, что он непригоден для серьёзных заданий, просто его дар отличается. Группы в основном занимаются зачисткой крупных объектов, где может понадобиться военная сила, но отправлять рядовых бойцов слишком опасно.
Мы работаем несколько тоньше - как скальпель, вырезающий заражённую плоть. И для нашей работы не всегда нужно оружие. Правда, иногда в группы собирают всех - и такое бывает. А ведь было время, когда мы тоже рисковали получить пулю в ответ...
...Местный наркоз отсекает боль, но отнюдь не ощущение, что кто-то копается в твоём плече как в собственном кармане. Врач сквозь зубы материт нехватку медикаментов, непонятные катаклизмы и обстоятельства, заставляющие девчонок хвататься за оружие. Вниз летят какие-то лоскуты и окровавленные клочки ваты.
- Ничего, могло быть и хуже. Прошла бы навылет - две дырки пришлось бы штопать. А выходное отверстие всегда больше входного.
- Вы правы, это радует.
Я делаю попытку рассмотреть рану, но раскладной стул подо мной вдруг взбрыкивает не хуже необъезженного жеребца, а земля уходит куда-то в бок.
- Тихо, тихо, - кто-то подхватывает меня, не давая упасть, - Уже зашиваем. Почти всё.
Над ухом щёлкают ножницы, обрезая нить, шуршит бумажная упаковка бинта.
Я встаю, стараясь не шататься. Не хватало ещё упасть. Тоже мне, медик. Меня опять качнуло, но руки, подхватившие меня теперь, я узнаю из тысячи.
- Ты как?
- Холодно, - отвечаю я и соображаю, что моя водолазка залита кровью и изрезана.
- Держи, - Дэй набрасывает мне на плечи свою куртку.
Следующее, что я запоминаю - тёмная внутренность палатки. Остатками водолазки, смоченными в тёплой воде, Дэй стирает с моей кожи подсохшую кровь. Не так уж её и много. Потом на меня со всей осторожностью натягивают безразмерный тёплый свитер.
- Это чей? - мимоходом успеваю удивиться я.
- Того парня, которого ты тогда из города вытащила. Сам принёс, когда узнал, что ты в переделку попала.
Дэй.
- А долго вы учились стрелять или драться? - это вопрос кого-то из младших.
- Не очень - обучение в практику переросло очень быстро, - я позволяю себе улыбку, - Я кое-что умел к тому моменту.
Рассказать, что ли, про опыт уличных драк? Или получится, что я хвастаюсь?
- А почему у вас такие длинные волосы? Это обычай?
- Нет, просто нам так нравится. Но вообще, если видите человека в военной форме, но без знаков различия, с какими-то фенечками, амулетами, неуставной причёской, то это точно чистильщик.
В зале смех. Конечно, не все из нас отличаются нестандартным внешним видом, есть и те, кто предпочитает не светиться. Стэн, например - такого параноика ещё поискать. Впрочем, в девяноста девяти случаях из ста его предосторожности оказываются оправданными, а подчинённые отправляются кто в медпункт, кто на тренировку - работать над ошибками.
- А можно автоматы посмотреть? - не утерпел кто-то. Конечно, принесли игрушку, а в руки не даём.
Я бы на месте этого пацана так долго сдерживаться не смог. Приятно, когда молодое поколение бьёт твои рекорды.
- Можно.
Без Рин я бы с ними не справился, однозначно. Хотя бы из-за сломанной руки. Впрочем, в одиночку демонстрировать сборку-разборку такой толпе народу тоже тяжело, даже когда у тебя с руками порядок. А уж уследить за тем, чтобы младшие детишки не уронили железку себе на ноги и не прищемили пальцы... А, да, нужно будет потом оба автомата ещё раз проверить. Вдруг правда что-то из мелких деталек решат прикарманить, а то и просто - случайно затеряют. Автоматы, конечно, учебные, но Стэн и за учебные голову открутит, невзирая на давнюю дружбу.
В общем, вывалиться из школы мы смогли только через час, когда все желающие уже натискались с воронёным железом всласть. Ещё минут пятнадцать пришлось вежливо отказываться от чаепития в директорском кабинете.
Асфальтированный школьный двор встретил нас идеальной чистотой - опавшие листья были аккуратно сметены в кучи на газонах - и тишиной. После встречи детей вновь загнали на уроке. Правда, боюсь, им теперь учёба в головы не полезет. Мне бы точно не полезла в их возрасте.
- О чем задумался? - Рин поудобнее пристроила на плечо сумку, а я пожалел, что ничем не могу ей помочь. Скорее бы кости окончательно срослись.
- О детстве, - я поднял здоровую руку и кончиками пальцев ухватил одинокий кленовый лист, отделившийся от ветки, - И о детях. Ты спросила, как зовут парня, который про кошку рассказал?
- Да, - Рин демонстративно вытащила из кармана старенький блокнот, - И даже записала.
