В разгар жаркого августовского дня были заняты лишь две учительские, где учителя активно готовились к неотвратимо наступающему учебному году. Все от мала до велика латали доспехи, чистили оружие и занимались тяжкими физическими упражнениями, попутно обсуждая молодое поколение, которое в школу с полным портфелем сюрпризов ходит.
Всего один человек не принимал участие в дискуссии. На ее уроках всегда тишина и спокойствие. Детки после звонка из кабинета строем выходят. Домашнее задание всегда сдают и никто двоек не получает. Кстати, голос учительница тоже никогда и ни на кого не повышала. Талант! Говорили одни. Другие же подозревали в Зое Валентиновне внучку одного из без вести пропавших во второй мировой эсэсовцев.
Сама же Зоя Валентиновна на жадный вопрос "как?" из уст коллег загадочно улыбалась и ссылалась на старую коммунистическую закалку. Дескать, тогда подход учили искать не только к людям, но и к обезьянам.
Вроде ничего не произошло в учительской: не грянул гром, не разверзнись хляби небесные и вулкан не вырос из расположенной снизу химической лаборатории. Однако, заслуженный учитель России отложила тетради тех, кто решил добавить к корзинке знаний за прошлый год пригоршню хлебных крошек дополнительно, встала, поправила узкую юбку и направилась к выходу.и
Физрук - мечта всех достаточно развитых и не сильно престарелых женщин школы попытался спросить что-то, но оказался отодвинут в сторону железной рукой старушки. Он не нашелся что сказать. Стоял, смотрел на синеющий на его непробиваемом бицепсе отпечаток пяти маленьких пальцев и думал о силе... силе духе помещающемся в сухом теле старушки.
Зоя Валентиновна, мелко семеня лакированными башмачками, спустилась на первый этаж, вышла во двор и оттуда неспешно направилась к воротам, за которыми рвался с места немецкий породистый скакун. Возле него, широко расставив ноги, обутые в туфли из закаленного стекла, ждала Верховную ее ненаглядная помощница. И красивая, и старательная, и... дура только, а так все в порядке.
Ведьма коротко поморщилась. Слишком много на себя берет в последнее время, да вытянуть не в силах. Все думает наскоком взять, напором задавить - хитрости и дипломатии ноль. Угрозы через слово сыпятся. Разве такой должна быть Верховная? Нет, оттого и займет Антония отведенное ей место. Заслуженное!
- Верховная, - коротко и не очень вежливо мотнула головой девушка.
- Тося, - синим отблеском вечных льдов блеснула улыбка старушки, - к чему такая срочность? Я просила не беспокоить меня, когда я на работе.
- Исключительный случай, - процедила сквозь зубы помощница.
- И какой же? Сразу скажешь или мне продолжать вытягивать из тебя каждое слово? - Верховная сложила вместе украшенные янтарными кольцами пальцы.
- Магическое возмущение в центральном административном округе было вызвано пришествием ангелов. Не простых, а карателей. И приходили они за некоей Марией Нефедовой недавно инициированной ведьмой под кураторством Елены Прекрасной. Ведьме удалось скрыться на машине в компании мужчины. Кто это был и почему ей помог выяснить не удалось.
- Мария Нефедова? Я ее не знаю, - ведьма покрутила на пальце кольцо с квадратным куском янтаря с запечатанной внутри мошкой. На секунду Антонии показалось, что насекомое дернуло лапкой.
- Она должна была быть представлена вам на следующем шабаше. Очевидно, уже не будет. Если каратели взялись за нее всерьез, то они своей цели добьются. Однако, интересен даже не сам факт появления карателей, а то, что инициированна Мария была во время похищения Книги Ведьм. Она попыталась остановить вора и...
Глаза Верховной потемнели. У ее ног взметнулся ворох сухих листьев и пыли.
- Она трогала Книгу? - голос звенел хрупким металлом.
Антония сделала неопределенный жест руками. - Я спрашиваю, она трогала книгу?! - едва шевеля губами произнесла Зоя Валентиновна.
- Я не знаю! - Антония отступила, уперлась в машину, о которой забыла, и испуганно вздрогнула. Что ведьма прицепилась к этой детали? Трогала, не трогала... Какая разница?! Это не поможет найти артефакт!
- Узнай, Тосенька. Очень тебя прошу, узнай. Завтра же, а не справишься... - ведьма щелкнула пальцами, - ее место займешь, - янтарь в перстне на солнце вспыхнул золотом.
Зоя Валентиновна вернулась в школу. Уже внутри ноги железной старушки подкосились и она с трудом опустилась на испачканную побелкой скамью в холле. В груди ведьмы бешено колотилось давно немощное сердце. Сто лет, как ему успокоиться, да все не дает хозяйка, все продлевает агонию, но все же... все же недолго осталось.
Не успела Верховная отдышаться, как ее настиг звонок. Звонила еще одна приближённая ведьма. И обычно вести от нее были дурными. Те, от которых зубы скрипят и селезенка рвется. Всего минуту разговора, и лицо ведьмы сменило цвет с белого на красный. Глаза метали молнии, а губи кривились в яростной усмешке. Старушка нащупала на груди флакон, отвинтила крохотный колпачок и ровно одну каплю нацедила на тыльную сторону руки, слизнула. Сердце дернулось и забилось ровнее.
Что ж, не она одна смертна, колдуны тоже не вечны!
Я застыла, словно пиратский корабль, нагруженный сокровищами, напоровшийся на коралловый риф. Ноги словно приросли к месту. Тело оделось испуганным оцепенением. В горле пересохло и пустынная сухость стремительно распространялась по телу. С виду страшного ничего нет, но двинуться не могу. На вампире повисла и в принципе готова с ним слиться в экстазе. Нет-нет, не в том плане, что... просто ему под кожу забраться, авось привидения меня и не заметят.
Не зря я всегда кладбищ боялась! Опыт показывает - правильно делала, за километр их обходя, но с судьбой ведь поспоришь, не так ли? Вот и притащила злодейка за руку прямиком в пасть к потустороннему ужасу. И знание, что я теперь отчасти принадлежу другой стороне, почему-то не спасает от страха, приковавшего меня к асфальту.
- Нефедова, ты мне сейчас руку сломаешь! - прошипел вампир.
Какая к черту рука - я себе психику сломаю!
- Ты его видишь? - прошептала я, прячась за широкую спину Александра.
- Кого?! - мужчины пытался освободить свою конечность, ибо моя хватка стала напоминать болевой прием.
- И-их! - я выглянула из подмышки начальства.
- Господи! - воскликнул вампир. Как ни странно молния его не поразила, и он не провалился на месте сквозь землю за богохульство. - Ничего они тебе не сделают!
- Им делать ничего не надо. Достаточно просто быть! - профессиональный психолог уловил бы в моем голосе панические нотки - предвестники скорой истерики. - Я сама все сделаю. У меня сердечный приступ на подходе, - проговорила я, задыхаясь.
- С ума сошла? А ну быстро возьми себя в руки! Мне здесь лишние трупы не нужны. Мы и так уже привлекли слишком много внимания аборигенов, - шикнул на меня Мазаринин.
- Н-не могу, - проклацала я зубами. - Ч-честное слово не могу! Хоть бей меня, хоть режь меня, х-хоть...
Александр таки выдрал свою руку из моего захвата. Он развернулся на каблуках, наклонился ко мне, обнял мое лицо холодными ладонями и заставил меня посмотреть в его глаза насыщенного бордового цвета.
- Покусаю, - очень тихо и очень серьезно произнес он, - здесь и сейчас.
Мужчина улыбнулся, показав удлинившиеся клыки. На идеально белом кончике левого блестела капелька солнца. Как бы не страшно... Ну, нет того налета мистического ужаса или трепетного ожидания, как показывают в кино. Есть только интерес с точки зрения физиологического процесса, примесь отвращения и азарт: укусит или побрезгует? Совсем не кстати вспомнила, что шея со вчерашнего вечера не мытая...
Примерно через минуту мне надоело ждать. Какой смысл стоять с разинутым ртом? То же мне Гамлета с его извечным вопросом изображает: кусать или не кусать? Уж определился бы что ли, а то к его пасти вороны с соседнего дерева присматриваются.
- Не работает? - скривился Мазаринин.
- Что? - спросила шепотом и настороженно нахмурила брови.
- Гипноз.
- Так я гипнозу не поддаюсь, кроме того я тебе в глаза не смотрела, - поделилась откровением.
- Тьфу на тебя, Нефедова! - мужчина выпрямился. - Ничего нормально сделать не можешь. Какая из тебя ведьма? - я пожала плечами, соглашаясь - никакая. Я и не просила меня ею делать. - Тогда попробуем по-другому тебя в чувство привести, - вампир потер подбородок.
- Как?
И щеку обожгла сильная пощечина. Голова мотнулась из стороны в сторону. Из глаз брызнули непрошенные слезы. А рот наполнился кровью из прикушенного языка. Оказывается, молчание не только золото, но и сохраненное здоровье.
- Шволочь! - выдохнула я с трудом ворочая распухшим языком. - Ну и шего ты этим добилшя? - я сжала кулаки. Ох, как сильно я жалела, что у них нет осинового кола, канистры с бензином или серебряной пули на худой конец. С каким бы удовольствием в вогнала все вышеперечисленное в подлое сердце стоящего передо мной недочеловека. С канистрой, конечно, возникнут сложности, но я и ее запихну вместе с подожженным фитилем, чтобы самомнение надутого красноглазого индюка изнутри разорвало.
