— Слушаю тебя, — я поднялся и вышел в коридор.
— Ты был прав, — неопределенно ответила Авирона, видимо, из последних сил сдерживая эмоции.
— Относительно чего?
— Он, — она выдохнула это и затаила дыхание, — он вернулся! Я видела его…
— Кого?
Я уже понял, о ком речь, спросил скорее машинально, вынуждая ее закончить мысль.
— Аримана.
Пауза. Я взглянул на часы, пытаясь определить, насколько можно затянуть разговор. Впрочем, точное время не поможет, в подобных ситуациях можно опираться только на чутье. И оно мне подсказывало, что надо бы закругляться, а потом по необходимости вытащить ее на встречу, если она не будет занята чем-то более приятным.
— Вот как.
— Да. Он в городе.
— И где он сейчас?
— Не знаю, — ее голос изменился. На этот раз он звучал растеряно. Вот действительно как ребенок. — Он ушел.
— Сказал что-нибудь важное?
Авирона помолчала несколько мгновений, видимо, вспоминая детали разговора.
— Он вообще мало говорил. Как всегда. Знаешь, пожалуй, не сказал ничего, что ты счел бы важным или полезным.
— Великий проявил человеческое лицо наконец?
— Ты мастак острить, Киллиан, — отпарировала она. — Спасибо, что уделил время. Созвонимся позже.
— Я сам тебе позвоню. Отдыхай, время позднее.
— Работа. Пока.
Я отключил аппарат, вернулся в гостиную. Кэцуми по-прежнему сидела там одна. Как деталь интерьера, честное слово. Такая молчаливая, почти незаметная, она старалась не попадаться мне на глаза, старательно отводила взгляд и делала вид, что страшно занята. Перед ней на низком столике действительно стоял ноутбук, но я видел: мысли японки далеки от всех дел. Впрочем, я не в праве вмешиваться в личное карателей.
Винсент и Дана подошли чуть позже. Вместе, что не странно. К их приходу я успел сформировать план вечера в голове достаточно подробно, чтобы изложить его, позвонить Анне, которая должна появиться через час-полтора, вернуться мыслями к странному разговору с Авироной и в итоге настроиться на работу.
Каратели тепло поприветствовали Кэцуми, с благодарностью приняли чай и синхронно посмотрели на меня. Мы будто вернулись в те времена, когда они были не только напарниками во всех сложных операциях Ордена, но и парой. Зная их, я не удивился бы такому исходу, хотя не мог не почувствовать легкое напряжение. Не все так просто, как они пытаются показать.
— У нас есть план, мальчики, или я тут буду в качестве супер-стильной и супер-красивой мебели?
Дана попыталась по привычке принять развязную позу, откинуться на спинку кресла, но японский интерьер не позволил. Откидываться было некуда. Сидеть пришлось изящно, курить было нельзя — мы все знали, что Кэцуми не очень любит запах табака, даже хорошего, хотя и не скажет ни слова. В итоге в арсенале Вавилонянки остались глаза. О, фирменный взгляд возбужденной Даны, которая предвкушает охоту, воистину способен растопить льды Арктики. Я слегка улыбнулся и перевел глаза на Винсента. Тот сидел с каменным выражением лица, опустив подбородок на скрещенные пальцы рук. Волосы упали ему на лоб, в целом он производил впечатление очень замкнутого в себе существа, которое мечтало только об одном: остаться в полном одиночестве веков на пять. Впору делать ставки: придет ли он ко мне проситься обратно в Отдел Науки, и если да, то когда?
— План определяется целью. Почему же ты не спрашиваешь о ней?
— Тут мне все понятно, — отрезала Дана. — Обезвредить паршивца.
Краем глаза я увидел, как слегка побледнела Кэцуми, стоявшая за спинами карателей.
— Мы не должны его убивать.
— Черт, Киллиан, мы не в детском саду! Убивать-не убивать. Обезвредить — вполне однозначно звучит, не находишь?
— Ты даже почти вежлива. Удивлен. — Я улыбнулся и выдержал паузу. Винсент очнулся, и теперь смотрел на меня с любопытством. — Ловим на живца, господа. Вскоре сюда приедет Незнакомка Аннет. Она поговорит с Роланом, и выманит его из клуба. Есть тайный ход, ведущий во внутренний двор. Оттуда непросто сбежать. Более того, это единственное место, где можно будет спокойно поговорить.
— Вы и двух дней не можете прожить без сучек-Незнакомок, мальчики.
— Станет ли Ролан говорить? — произнес Винсент, проигнорировав Данин выпад. Право, чем больше я наблюдаю за ними, тем больше проникаюсь уважением к его терпению.
— Станет. С тобой. И не делай такое лицо. У нас нет выбора — Дана сама с ним говорить не будет, ведь так, дорогая?
Она фыркнула и пригубила чай. Разговоры не по ее части, это известно всем. Если, конечно, речь не идет об угрозах. А у нас как раз нет цели угрожать Незнакомцу. Нам нужно, чтобы он выслушал и пошел на контакт. Все слишком сложно в его истории. И он достаточно талантлив и умен, чтобы иметь стимул сохранить ему жизнь, и до последнего бороться за нее. Даже с ним самим.
— Анна выводит Ролана из клуба. И дает возможность вам поговорить. Один говорит с Роланом, другой остается на страже. Винсент, Дана, помните о том, что этот Незнакомец может пригодиться Ордену. Винсент, он твой ровесник. Он знаком с темной медициной и, судя по всему, знаком очень хорошо. Он опытный политик, знает цену власти и порядком устал от бессмысленности своего существования. Мы можем дать ему главное — смысл и цель. И мы не имеем права упустить такое существо. Я не разрешаю вам его убивать.
— А если он нападет? Стоять и хлопать глазками, пока он будет кромсать меня кинжалом? Не дождешься, будь ты хоть трижды Первым Советником, я оторву тебе голову раньше, чем эта тварь прикоснется ко мне!
Дана ударила кулаком по столику. Кэцуми мягко повернула голову и смерила ее неопределенным взглядом. Я видел в нем больше заинтересованности, чем неприязни.
— Он не нападет, если не спровоцировать.
— Как хорошо ты его знаешь… — процедила Дана сквозь зубы.
Винсент скрыл улыбку.
— На первый взгляд все просто. О чем мне с ним говорить?
— Сейчас важен первый контакт. Результатом разговора должна стать назначенная встреча. Ролан должен понимать, что мы от него хотим.
Кэцуми присела рядом. Она принесла горячей воды.
— Вы разыгрываете сложную комбинацию, — проговорила она, — но Ролан не Пифон. Он будет слушать и способен понимать.
— Да, мы пошли длинным путем, — согласился я.
На самом деле мы сделали бы проще, если бы не еще один персонаж этой пьесы — Анна. Мне было важно посмотреть, как она поведет себя в этой ситуации. Могу ли я ей доверять. Она жила у меня два дня, держалась скромно и тихо, больше не лезла целоваться, ловила мои взгляды, но в целом была очень мила. Я был готов поверить в то, что она может измениться. И тогда мы смогли бы и ей предложить нечто иное. Важно проверить. Отыграет ли она свою роль? Или, может, решит предупредить Ролана об опасности? Я сказал ей, что ей предстоит сделать. Но не сказал, каковы наши цели. Зная Незнакомку, она решит, мы решили его убить.
Игра становилась опаснее. Но она стоит свеч.
— На вопрос «почему» ты не ответишь? — еле слышно спросила Кэцуми.
Я покачал головой. Винсент посмотрел мне в глаза, беззвучно спрашивая, что происходит. Он не волновался, чувствовал себя уверенно, и при этом, не обладая всеми козырями в рукавах, не сразу мог сориентироваться и начать действовать. Это действительно очень сложная и длинная комбинация. Мы могли пойти через Кэцуми. Я мог просто встретиться с Роланом и поговорить. Но по многим причинам важно, чтобы все прошло именно так.
— Соскучились?
Анна стояла в дверях. Кожаный комбинезон, тяжелые украшения, противоречивый макияж, высокий хвост. Девушка из клуба. Сногсшибательная красотка.
Я взглянул на часы.
— Ты пришла раньше.
Кэцуми поднялась с места. Повисла пауза. Дана следила за всеми участниками сцены, сохраняя молчание. Странно.
— Еще одна овца… ой, простите, участница торжества. — Вавилонянка поднялась с места и прошлась, с наслаждением потягиваясь. — Проходи, садись. Тут есть мужчины, женщины и выпивка.
— Проходи, — подтвердила Кэцуми. На ее лицо вернулось спокойствие, хотя она инстинктивно держала руку на месте укуса.
— Как мило, — проговорила Анна. Она подошла к Кэцуми, глядя на нее почти с состраданием. — В прошлом?
— Да.
Они пожали друг другу руки, и Железная Леди удалилась, видимо, чтобы принести чайный набор для вновь прибывшей.
— Что ж, прекрасно. Мало времени. Обсудим детали, и ты, Аннет, отправишься отрываться. Как ты это любишь.
— Что? — возмутилась Дана. — Как отрываться, так Незнакомка, а как пахать, так я?
Ролан
Анна знала, когда можно выйти из сумрака и назначить мне встречу. Дождаться, пока я приду в себя после смерти Клер, окончательно потеряю интерес к происходящему, а желание отомстить убийце лишится остроты. Она сказала, что нужно поговорить, а я почти не отреагировал. Раньше я схватился бы за эту возможность, выжал бы из нее все, а сейчас думал лишь о том, что пора покинуть этот город, исчезнуть, раствориться где-нибудь на туманных берегах Великобритании. Я не был настроен на борьбу. Не был настроен и на завоевание. Окончательно созрело решение: я не буду убивать дочь Пифона. Железная Леди ее не получит. И этот город мне не нужен. И власть меня утомляет. И жертвовать дочерью близкого друга не стану. Как я мог даже рассматривать такой вариант? Власть. Сладкий яд, перевернувший мир и сознание. Я устал от нее. В ней нет смысла, хотя, бесспорно, мое положение помогает мне втрое быстрее решать любые проблемы. Есть границы. Я не успел через них перейти. И это хорошо.
