Но, если вы рассмотрите картину в целом. Будете рассматривать не только то, что явно произошло, но и то, чего по какой-то причине не произошло, но должно было. Думаю, ситуация для вас прояснится.
— Хотите сказать, что у нас не было войны только потому, что он постарался? — прямо спросил я. — Это абсурд.
— Я понимаю ваше отношение, и крайне сочувствую произошедшему. — проговорил Петр. — Но прошу не забывать, Екатерина была моей сестрой. И пусть у нас с ней было море разногласий, пусть иногда она вела себя как последняя тварь, не думающая ни о ком кроме себя… я всё же искренне любил её.
— При чем здесь это? — раздраженно спросил я.
— Ваше горе, превращается в обиду. На Екатерину, которая не справилась с эмоциями и попробовала убить вас, трижды. На отца, который ушел из дома, не позаботившись о стране и семье. — осторожно ответил Морозов. — На себя, за то что вы не справились и не смогли остановить кровопролитие.
— Продолжайте. — сказал я, глубоко вдохнув и выдохнув.
— У нас самый мощный в Евразии воздушный флот. Самое большое количество одаренных, и они одни из лучших в мире. — проговорил Морозов. — Но только по сравнению с како-то одной страной. Не со всей лигой наций разом. А значит их объединенный флот в состоянии справится с нами за пару дней.
— И лишится своих столиц? — удивленно посмотрел я на регента.
— Простите, если это прозвучит цинично, ваше высочество, но найти страну, которая выступила бы козлом отпущения, чтобы проверить вашу решимость, не так уж сложно. — сцепив пальцы в замок ответил Морозов. — Для них, по крайней мере. И даже если бы вы выполнили свою угрозу, они лишь получили бы дополнительные козыри, чтобы совместно убить вас и уничтожить династию Романовых.
— Но они этого не сделали. — кивнул я.
— Именно. Вместо этого они ввели только экономическую блокаду, да ещё и провальную. — ответил Морозов. — А после, всего через месяц, император Вильгельм присылает вам свою любимую младшую дочь в заложницы, только чтобы вы рассмотрели возможность закрытия зоны.
— Это и в моих интересах. — сухо ответил я. — Просто это не так просто, как всем кажется.
— Не так просто. — усмехнулся Петр. — До вас, это считалось невозможным. Пока один раз — это чудо. Случайность. Но если это повториться, весь мир замрет в ожидании и предвкушении. Это не просто решит все наши проблемы, но и позволит выйти на совершенно иной уровень.
— Полгода, минимум. — ответил я, заставив Морозова поморщится. — Да. Как я и сказал — это не так просто.
— Они будут у наших южных границ через пару месяцев, ваше высочество. — ответил Петр. — Объединенная армия четырех стран — Англии, Штатов, Индии и Японии, мощь, которую никогда до этого не видел мир. Они просто сметут любую армию что встанет у них на пути.
— Так уж любую? — усомнилась Ангелина.
— В их альянсе в пять раз больше крейсеров. В семь раз больше фрегатов и в десять раз больше корветов. Только линкоров — пять, против нашего одного. — перечислил Морозов. — Нет, в открытом противостоянии у нас нет ни единого шанса.
— Но пока что они находятся в Индии, и не двинулись никуда. — заметил я.
— Совершенно верно, пока не двинулись. — кивнул Петр. — Но это краткий мир затишья перед настоящей бурей. Как только они поймут, что время пришло — они спустят всех собак с цепей и орда из кораблей обрушится на южные страны. Что Персы, что Османы — просто сдадутся, пропустив их к нашим границам. А у нас не останется выбора кроме как сражаться… или придумать что-то иное.
— Задержать их в Персии. — проговорил я, зажмурившись. — Они не выдержат.
— Нет, если бить в лоб. — ответил Морозов, с улыбкой. — Но для того чтобы обеспечить альянсу достаточно проблем, совсем не обязательно пытаться расшибить эту стену лбом. Это практически бесполезно. Но Афганистан, страна, которая так и не далась англичанам почти за тысячу лет. Возможно, нам стоит посмотреть на их тактику… и религию.
— Это ведь не твой план. — вдруг сказала Мария, взглянув на отца. — Тебя никогда не волновали другие народы, только Россия.
— Верно. — не стал скрывать Петр. — Нет смысла отпираться, мы прорабатываем этот план уже не первый месяц, с того самого дня как Александр Борисович спустился на Рубеж в образе ангела, заставив тысячи людей по всему миру распечатывать его фотографию и ставить рядом с фотографиями правителей и иконами.
— Вот как. — проговорил я, на несколько мгновений закрыв глаза и прокручивая в голове события последних месяцев. — Кто эти «мы».
— Ваш совет министров, ваше высочество. Мы обсуждали эту проблему с разных сторон, привлекали лучших экономистов и юристов. Боюсь в обороне мы не выиграем. — ответил Морозов. — А в случае вашего нападения на одну из столиц, если вы и вправду пойдете на открытие врат, против нас объединится весь мир.
— Ясно. — окончательно беря себя в руки произнес я, и по-новому посмотрел на Морозова. — Чтобы победить, мы должны бить, а не защищаться.
— Вы правы, ваше высочество. — кивнул Морозов.
— Конечно прав. — усмехнувшись ответил я. — Ведь иного и быть не может. Но я не собираюсь бить врага так, как вы рассчитываете. Возможно, Филарет был прав. Этому сходящему с ума миру и в самом деле нужен ангел хранитель. Вот только не православный, а ветхозаветный.
Впереди у нас послесловие и сегодня — начало конца =)
Варшава, бывший центр города.
— Тебе не нужна эта сила. — грустно улыбнувшись проговорил наставник. — Она изменит тебя окончательно, превратит в совершенно другое существо.
— Пусть так! Он убил мою жену! Он должен за это поплатиться! — с яростью проговорил Ворон. — Любой ценой!
— Любой? — наставник усмехнулся, глядя на пылающего яростью юношу. Ещё недавно ему приходилось полностью перекраивать это существо, подчинять своей воле, вести словно марионетку, а сейчас он сам рвался в бой, и это не могло не радовать. Но главным оставалось то, что было скрыто от искаженных глаз проклятого княжича Воронцова, от которого отказался род.
— Старший, позволь мне его уничтожить! Дай мне силу сокрушить его в бою! — продолжил требовать юноша, и существо, некогда бывшее Сергеем Береговым наконец кивнуло. А затем, по мановению его руки, живое море вздыбилось и вокруг Ворона появилась тонкая пленка, и кокон быстро заполнился жидкостью. Но даже сквозь зеленую эктоплазму глаза юноши горели праведным гневом.
Старший повел ладонью, и потоки энергии слились в единый водоворот, завлекая все больше из мира Хозяина и меняя его прямо на глазах. Впрочем, от человека там давно уже ничего не осталось, даже душа этого существа стала лишь отражением прошлых чаяний, но и в этом был плюс.
Когда кокон лопнул, выпуская обновленное существо, Старший удовлетворенно кинул. Тело мужчины изменилось, покрывшись чешуей, отливающей всеми цветами радуги. С клекотом вырвавшимся из глотки, новая тварь раскрыла гигантские черные крылья, ещё покрытые слизью, а через мгновение устремилась вы вышину.
— Лети, лети мой ворон. — усмехнулся Старший. — Прославляй хозяина. И пусть каждый на этой грешной земле почувствует на себе его гнев.
Дождавшись пока ворон скроется из виду, Старший взмахнул ладонью, и поверхность живого моря исторгла новое тело. Мужчина, лет тридцати, довольно подтянутый, хоть и совсем не то… миг и тело вздрогнуло, поднялось на четвереньки, исторгая содержимое желудка.
— Мразь! Урод! — ударив кулаком по мясной поверхности, да так что по ней пошли круги, выкрикнул мужчина. — Он убил её! Убил мою жену!
— Ты хочешь его остановить? — спросил Старший, участливо глядя на поднявшего полные ненависти глаза мужчину.
— Да! Да, наставник! — не раздумывая выдохнул тот. — Мне нужна сила!
— Нет, не нужна. — грустно улыбаясь ответил Старший. — Она изменит тебя окончательно, превратит в совершенно другое существо…
Через несколько минут, прыгая с одного костяного гребня на другой, воя от ненависти и обиды, на восток уже бежало существо, больше напоминавшее гигантскую крысу с перепончатыми крыльями, костяным гребнем и шипастым хвостом.
Старший ненавидел ограничения и правила, заставляющие его подстраиваться под этот мир, но отлично это умел и не пренебрегал никакими средствами. В его распоряжении были миллионы тонн неживой плоти, из которой он мог бы с легкостью лепить титанов и драконов, но, к сожалению, в этом мире было ещё слишком мало силы Хозяина. И мир сопротивлялся её приходу.
Созданные им существа погибали, стоило им отдалиться
