- В каком смысле?! - Люда отставляет пустой бокал.
- Не знаю в каком. Вот так прямо и сказал. Дескать, ему там больше нравится, всё его устраивает.
- А как же я?!
- Может, это немного грубо, но о тебе он ничего не сказал. Хотя я спрашивал.
- Что, вот так прямо и ничего?!
Паша опять держит паузу и нехотя отвечает:
- Не так, что бы совсем. В общем, он сказал, что на данном этапе этот вопрос его интересует меньше всего.
- Да как он смеет! - Люда хватает бутылку, плещет себе в бокал и залпом выпивает. Потом еще раз.
Павел подсаживается к Люде в кресло и мягко проводит тыльной стороной ладони по обнаженному плечу девушки. Люда на секунду застывает. Потом закидывает руку за спину и вжикает молнией.
***
Часть 5
1.
Костя не узнавал город.
Всё в нем было не так. Улицы, площади, дома, прохожие. К каждому знакомому дому Костя кидался, как к давно потерянному, но случайно найденному другу. Поэтому Костя шел зигзагами, переходя узкие улочки где попало и лишь изредка глядя по сторонам. На его счастье, современные бесшумные электромобили старались не заезжать в эти районы: какой смысл платить бешеные штрафы или выписывать дорогой месячный абонемент на право парковки в центре, если всюду можно подъехать на метро.
От Введенской улицы Костя нарочно пошел сначала к Спасо-Преображенскому собору - по Кронверкскому проспекту, по Малой Посадской, через Большую Невку по Сампсониевскому мосту, потом по набережной и по Литейному мосту через Неву. Всё для того, чтобы выйти на привычный маршрут.
Он уже не представлял, какие имена здесь могут носить знакомые улицы, и привычно называл их про себя по-старому: Рылеева, Пестеля, набережные Фонтанки, Мойки, Дворцовая площадь, Адмиралтейский проспект, Сенатская площадь, улица Якубовича, Крюков канал, улица Декабристов... Здесь Костя чуть задержался, посмотрел с Офицерского моста в сторону развалин Литовского замка, пожал плечами и повернул вовсе не по улице. Его влекла колокольня Никольского собора. Там, около нее, состоялась встреча. Первая встреча с Дашей.Лето целиком вступило в свои права: щебетали птицы, ветер с канала шелестел зелеными листьями, едва разгоняя жару. Костя встал в тени колокольни, уперся локтями в теплое чугунное ограждение и наклонился над водой.
- Константин Владимирович? - раздался голос из-за спины.
Шумов не обернулся. Он почти знал, что сейчас произойдет. Его будут спрашивать, спрашивать, спрашивать... Или скинут в канал, предварительно ударив по голове или пырнув ножом, избавляясь от множества забот и лишних свидетелей.
- Можете не поворачиваться. Мы нашли сведения о вас. В архиве. Пятидесятилетней давности. И столетней - тоже.
"Значит, будут спрашивать", - решил Костя.
- У вас интересная способность вмешиваться в значимые события истории. Бунт Бронштейна, переворот Оболенского, теракт Гевары... Что еще?
- Декабристов забыли... - хмуро сказал Костя проплывающему липовому листу, сорванному ветром.
- Даже так? Ну, пусть. Может, желаете, прокомментировать?
- Не желаю.
- Воля ваша... Чем же сейчас собираетесь заняться?
- Ничем. Мне тут недолго.
- Уезжаете?
- Не совсем, - Костя всё же обернулся.
Человек, завязавший с ним разговор, ничем примечательным не выделялся. В светлых брюках, пестрой рубашке с короткими рукавами, с легким загаром на лице. Просто прохожий, каких много в выходной день. На его фоне Костя показался себе деревенщиной, только что приехавшим в город.
- Ну, да! Необъяснимые исчезновения, поиски, не приводящие к результату... Что же на самом деле, Константин Владимирович?
- Я исчезну здесь, в этом времени, а появлюсь там - через пятьдесят лет. Вы это хотели услышать? Управлять этим я не могу. В какой момент вашего времени осуществится переход - предсказать не в состоянии. Еще будут вопросы?
Незнакомец внимательно приглядывался к Костиному лицу.
- Жаль, - сказал он, сделав паузу. - Очень жаль. У нас были и другие варианты. Например, вы могли просто уходить в тень на пятьдесят лет. Прятаться где-нибудь, оставаясь в курсе происходящих событий. Но если всё происходит так, как вы говорите, то моя миссия, скорей всего, теряет смысл.
- Безусловно! Так что планов по отношению ко мне лучше не строить.
Непонятно почему, у Кости вдруг улучшилось настроение. Он даже почувствовал некоторую симпатию к человеку, стоящему перед ним. Жаль, что помочь ему никак невозможно. Как говорится, не судьба. Видимо, тот тоже это понял. Кивнул, собираясь уходить, и лишь спросил напоследок:
- Во всех архивных документах написано, что при вас постоянно присутствует некая коробочка. Разрешите полюбопытствовать?
- Да пожалуйста! - Костя достал ее из кармана и подкинул вверх.
Коробочка сверкнула, отражая лучи летнего солнца и слепя обоих. Костя прищурился.И в следующий миг набережная исчезла.
Костя находился в просторном помещении неясной конфигурации. И всё вокруг было белым.
2.
Ровный красивый голос, наверняка принадлежащий системе автоматического оповещения, говорил:
- Вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Приготовьтесь. Повторяю: вас встречает дежурная бригада помощи возвратникам. Вспомните свое имя, время и место. На вопросы отвечайте кратко и по существу. Не волнуйтесь. Обеспечивается контроль всех ваших жизненных функций. В случае угрозы здоровью контакт будет немедленно прерван...
Я поежился. Все эти слова не успокоили, а наоборот - несколько напрягли. Хотя, кто знает, может, именно этого они и добивались? Скорей бы уж дежурная бригада появлялась.
На матовой поверхности обозначился темный проем, и в помещение вошел молодой человек в светло-зеленом халате, накинутом на серый классический костюм.
- Тимофей, - он протянул мне руку, и я пожал ее.
- Костя. Константин Шумов.
- Садитесь.
Тимофей сделал широкий жест, и тени возле стены обозначили низкий диванчик. Я сел, только теперь сообразив, что полностью одет. Тимофей устроился рядом.
- Итак, сначала формальности. Ну, с именем всё понятно... Ваш возраст? Год рождения? Место рождения?
- Санкт-Петербург, девяносто седьмой, двадцать восемь лет, - не по порядку ответил я, чем вызвал легкую гримасу неудовольствия на лице Тимофея.
- Ваши цели?
- В каком смысле? - уточнил я.
Тимофей неопределенно пошевелил пальцами.
- Цели вашего путешествия в прошлое.
- Обычные цели. Посмотреть.
- И как? - саркастически спросил собеседник.
- Посмотрел.
- Ну, и? Каково впечатление?
- Честно? Я ожидал несколько иного.
- Чего иного? - Тимофей слегка повысил голос.
- Я к тому, - задушевно ответил я, - что наши представления о прошлом иногда весьма сильно разнятся с тем, как оно там было на самом деле.
Тимофей вздохнул, посмотрел в потолок, потом достал из кармана коробочку, практически такую же, как у меня, постучал по ней ногтями и убрал обратно.
- То есть, вы утверждаете, что никаких действий, ведущих к изменению реальности, не предпринимали?
Он явно пытался подловить меня.
- Ничего подобного я не говорил! - возмущению моему не было предела. Я даже сам поверил, что глубоко обижен.
- Значит, предпринимали? - как о чем-то ожидаемом, но несколько неприличном, спросил Тимофей.
- И этого я не говорил. Я вообще - молчу.
Последняя моя фраза, видимо, окончательно вывела Тимофея из себя.
- Как с вами со всеми сложно! - он поднял руки вверх. - Вечно какие-то проблемы! Нет, чтобы просто рассказать, о чем спрашивают!
- Зачем? Мне и без этого неплохо. Вы спрашивайте, спрашивайте. Может, я на ваши вопросы и отвечу.
Тимофей слегка наклонил голову, словно прислушиваясь к чьим-то советам в ухе, кивнул и резко изменил тактику.
- Сначала - мои объяснения. Так нам с вами будет легче работать, - пояснил Тимофей, откидываясь на спинку дивана и принимая непринужденную позу. Казалось, сейчас он выловит из воздуха высокий бокал с вином, посмотрит его на просвет и глотнет. Мне тоже захотелось что-нибудь этакого глотнуть. Да хотя бы сока. Или даже воды. И поесть бы не мешало.
- А нельзя ли сначала подкрепиться?
Тимофей откровенно на меня вылупился:
- То есть, вам не интересно, как вы здесь оказались, и вообще - где находитесь?
- Какая разница? Если я уже здесь. Вот поем, тогда и буду интересоваться. А сейчас я ни на что не способен.
- Психологи хреновы! - зло пробурчал Тимофей, отворачиваясь и распуская узел галстука. - Они тактики будут разрабатывать, а мне позориться... Я сейчас. Соображу.
Он сдвинул с подлокотника дивана верхнюю панель, открыв несколько рядов небольших кнопочек, пощелкал по ним, вызывая объемный виртуальный экран, и спросил:
