— сказал я и стал глазами искать место, где можно оформить сделку.
Конечно, надо было ещё глянуть внутреннее убранство, но почему-то я был уверен, что там всё в порядке. Это было, как с домом. Взгляд упал, и я понял, что это то, что надо.
— В смысле? — не понял меня замдиректора, чем заслужил второй недовольный взгляд. — Надо сделать запрос, потом ждать оформления документов.
Я посмотрел на часы.
— Знаете, у меня час десять до следующего мероприятия, на которое я должен приехать на этой машине. Задача ясна?
И тут механизмы автосалона пришли в движение. Все забегали, засуетились, поняли, что у них серьёзный покупатель, хоть и со странными запросами. Любо-дорого было посмотреть.
И на Марка особенно, который пытался объяснить что-то другим посетителям, но по привычке срывался на кукарекание.
Игорь в моём сознании тихонько ржал.
* * *
Машина оказалась, что надо. Салон действительно был премиальным, причём, комфортные зоны равно предназначались, как водителю, так и пассажиру сзади, если бы такой у меня появился.
Проезжая по городу по пути к Минеевым, я ловил взгляды не только водителей других машин, которые чуть ли из окон не вылезали, чтобы посмотреть на диво дивное, но и пешеходов. Особенно мой внедорожник интересовал молоденьких девушек. Оно и понятно, им нравится всё брутальное и мощное.
И даже владельцы редких мощных машин смотрели на меня с уважением. Всё-таки восемьсот кобыл, хоть и не единорогов, но чувствовались по утробному рёву двигателя.
У входа в особняк стоял парковщик, который отгонял машины на хозяйскую парковку. Он даже немного завис, когда смотрел на меня снизу вверх.
— Вот это тачка, — сказал он уважительно. — Добро пожаловать!
И всё. Ни тебе «Сколько стоит?», ни «Где брали?», ни «А сколько жрёт?». Честь и хвала таким аристократам, у которых прислуга вышколена и чётко осознаёт своё место.
— Ого! — услышал я сзади знакомый голос и обернулся. — А я думала, это кто-то из армейцев пожаловал, — проговорила Эльвира Оболенская, глядя на мой удаляющийся «Комбат» из маленькой спортивной машинки. — Даже решила, что сам Пожарский пожаловал. А это князь вечеринок изволит внедорожниками баловаться.
— Повышенная проходимость, — я пожал плечами и помог репортёрше выйти из машины. Она оказалась одета в изумрудное платье, едва прикрывающее пятую точку, но очень соблазнительно её обтягивающее. Сочетание изумрудного платья с каштановыми волосами имело просто с ног сшибательный эффект, как и третий размер бюста без белья, едва сдерживаемый тканью. — Приглянулась мне с первого взгляда. И оказалась очень даже ничего.
— Класс, — отозвалась Эльвира. — А с девушками у вас также?
— По счастью, девушек я не покупаю, — отозвался я с ехидной улыбкой. — Только краткосрочная аренда или лизинг. Не в том смысле, — предупредил я её ироническое замечание, готовое сорваться с губ.
«Слушай, я совсем забыл, — проговорил мне Игорь. — Тут же только по личным приглашениям».
«Уверен, оно у меня есть, — ответил я, до сих пор не понимая пристрастия людей ко всяким бумажкам. — Ну пришёл к тебе кто-то, кто не нравится, превратил его в какую-нибудь трясогузку, пусть летит. — У меня и папа тут».
«Да уж, — сказал Туманов, подразумевая одной этой фразой, что это его папа тут и ему стыдно. — Надеюсь, это когда-нибудь закончится».
— Обязательно закончится, — с плотоядным оскалом произнёс я вслух.
— Вы что-то сказали? — спросила у меня Оболенская, что не отставала ни на шаг. — Или мне послышалось?
— Я говорю, что нечасто бываю здесь. Мало кого знаю, — я и не врал. Условно говоря, я вообще тут был первый раз. — А вы? — обратился я к Эльвире. — Вы тут знаете кого-то?
— Если вы шутите, то мне смешно, — отозвалась репортёрша, проходя вперёд. — Буду считать, что вы так завязываете отношения. Или как вы их там называете?
Сразу за дверями стояла девушка, которая помогала гостям определиться с выбором развлечений и провожала к выбранному сектору.
— Ваше приглашение? — она обратилась к Оболенской, а затем, получив от неё бумагу, сразу же ко мне. — И ваше приглашение, пожалуйста.
— Моё приглашение? — переспросил я и полез в карман рубахи, тут же нащупав нужный листок. — Да, пожалуйста!
Девушка с подозрением посмотрела на листок, который я ей отдал, но под моим пристальным взглядом улыбнулась.
— Да, проходите, пожалуйста.
— Чего это она? — спросила Эльвира, оглядываясь на проверяющую у входа. — Как будто пускать не хотела.
— Не знаю, — я беспечно пожал плечами. — Наверное, приглашение просто помялось.
Да, на этот раз у меня не было даже листьев каштана под рукой.
— Что вы можете рассказать о нашем сегодняшнем обществе? — спросил я, беря с подноса официанта сок. — А то я что-то отстал от жизни.
— Я бы не отказалась так отстать, как вы, — проговорила Оболенская мечтательным тоном. — На яхте в Средиземном море в компании принцессы…
— А до этого полгода с парализованным телом, ага, — я подбавил сарказма и посмотрел на неё. — Без надежды на выздоровление.
— Это жёстко, — согласилась она и сжала мою руку. — Но ведь всё обошлось, и это здорово. Давайте, я вам расскажу, кто тут у нас сегодня играет.
Я рассматривал аристократов Смоленска, а Эльвира Оболенская, знавшая тут каждого, как облупленного, шёпотом рассказывала мне про каждого. При этом она весьма приветливо здоровалась с каждым, подавая для поцелуев руку или имитируя поцелуи с дамами щека к щеке. При этом выглядела она самой искренностью. Да уж, по таким талантам театр Олимпа плачет.
Со мной здоровались охотно, уважительно кивая при встрече. Иногда требовалась помощь Игоря для идентификации. Но, в целом, общество везде примерно одно и то же, так что мне больше были интересны типажи, а не имена.
— Это Степан Витальевич Уколов, — шептала мне в ухо репортёрша. — Жена его — комнатный тиран, который не даёт ему покоя ни днём, ни ночью. И чем дальше, тем больше. Дошло до того, что отпускает она его только на рыбалку и в карты поиграть. И то, в том году он ногу сломал, и теперь на рыбалку его отпускают уже со скрипом.
— А сюда нормально? — уточнил я, проникшись к графу сочувствием.
— А сюда она ему отказать не может, — проговорила
