Ознакомительная версия.
Как бы в ответ на слова Кристины приступ удушья у старика стал утихать. На нем была старомодная фланелевая ночная рубашка, и Кристина, просунув руку ему под спину, почувствовала, несмотря на толщину материи, какие у него костлявые плечи. Другой рукой она взяла подушки и подложила их так, чтобы старик мог опереться на них и не падать. Все это время он внимательно смотрел на нее – глаза у него были как у затравленного животного, но в них светилась благодарность.
– Я послала за доктором, – сказала Кристина, чтобы приободрить его. Он будет здесь с минуты на минуту.
Пока она успокаивала старика, посыльный поднатужился, крякнул, и нижняя половина окна скользнула вверх. В комнату тотчас хлынул прохладный воздух. Значит, гроза все-таки идет на юг, обрадованно подумала Кристина, и сразу появился ветерок. Теперь температура на улице понизится, и так продержится несколько дней. Тем временем Альберт Уэллс с жадностью глотал свежий воздух. Зазвонил телефон. Подозвав посыльного и знаком велев занять ее место возле больного, Кристина сняла трубку.
– Доктор Ааронс уже выехал, мисс Фрзнсис, – сообщила телефонистка. Он в Парадизе и просил передать, что будет в отеле минут через двадцать.
Кристина задумалась. Парадиз – на другом берегу Миссисипи, за Алджирсом. Даже при самой быстрой езде за двадцать минут доктор едва ли доберется сюда. К тому же она не раз сомневалась в компетентности доктора Ааронса, тучного, чрезмерно увлекавшегося коктейлем «сазерак» человека, которому отель предоставлял бесплатное жилье, оговорив право вызывать его в любое время.
– Я не уверена, что мы можем так долго ждать, – помолчав, сказала Кристина телефонистке. – Посмотрите-ка в картотеке, нет ли среди наших гостей врача?
– Я уже посмотрела. – В ответе послышалось легкое самодовольство, как будто девушка специально читала о телефонистках, совершающих героические поступки, и твердо решила стать одной из них. – В номере двести двадцать один живет доктор Кениг, а в тысяча двести третьем – доктор Аксбридж.
Кристина записала номера в блокнот, лежавший рядом с телефоном.
– Хорошо. Пожалуйста, соедините меня с двести двадцать первым.
Врачи, останавливающиеся в отелях, естественно, вправе рассчитывать на то, что их не станут тревожить. Однако в экстренных случаях неписаные эти правила все же нарушаются.
В трубке несколько раз прогудело, потом заспанный голос с явным тевтонским акцентом спросил:
– Да? Кто говорит?
Кристина представилась.
– Простите за беспокойство, доктор Кениг, но одному из наших гостей очень плохо. – Она перевела взгляд на кровать. Лицо у старика вроде бы уже не было таким синюшным, но он был все еще очень бледный, даже серый и дышал с большим трудом. – Может быть, вы могли бы его осмотреть, добавила она.
Наступило молчание. Потом тот же голос мягко и любезно произнес:
– Милая барышня, я был бы счастлив, если бы моя скромная особа могла вам оказаться полезной. Но, боюсь, увы, что не смогу вам помочь. – В трубке раздался легкий смешок. – Дело в том, что я доктор музыковедения и прибыл в ваш чудесный город в качестве гастролера, чтобы дирижировать вашим превосходным симфоническим оркестром.
Несмотря на тревогу, вызванную состоянием старика, Кристина чуть не прыснула со смеху.
– Мне очень жаль, что я побеспокоила вас, – сказала она.
– Пусть это вас не волнует. Конечно, если мой неудачливый сосед останется – как бы это получше сказать? – без помощи доктора другого рода, я могу принести скрипку и поиграть ему. – В трубке послышался глубокий вздох. – Что может быть прекраснее, чем умереть под адажио Вивальди или Тартини – да еще в превосходном исполнении.
– Благодарю вас. Надеюсь, этого не потребуется. – Ей уже не терпелось поскорее повесить трубку и позвонить в другой номер.
Доктор Аксбридж из номера 1203 тотчас ответил на звонок. Выслушав первый вопрос Кристины, он деловито произнес:
– Да, я медик, работаю в больнице. – И стал слушать ее рассказ о состоянии больного, а затем отрезал:
– Сейчас иду.
Кристина повернулась к посыльному, все еще сидевшему у кровати.
– Мистер Макдермотт находится в президентских апартаментах. Пойдите туда и попросите его, как только он освободится, побыстрее подняться сюда.
– Она снова сняла с рычага трубку. – Соедините меня, пожалуйста, с главным инженером.
К счастью, можно было не сомневаться в том, что главный инженер окажется на месте. Док Викери был холостяк, он жил в отеле, и у него была одна-единственная страсть – машины, а в данном случае все механизмы, установленные в «Сент-Грегори» от подвалов и до крыши. На протяжении уже четверти века после того, как Док Викери расстался с морем и с берегами родного Клайда, он наблюдал за установкой большинства этих механизмов, а в тяжелые годы, когда денег на замену изношенных деталей не хватало, умудрялся подлатать усталую машину и убедить ее поработать еще немного.
Инженер питал слабость к Кристине – больше, чем к кому-либо в отеле. Через минуту в трубке послышался его бас с сильным шотландским акцентом.
Кристина в двух словах рассказала о состоянии Альберта Уэллса.
– Доктор еще не пришел, но, видимо, понадобится кислород. У нас ведь есть переносной аппарат, не так ли?
– Да, Крис, у нас есть баллоны с кислородом, но мы используем их только для автогенной сварки.
– Кислород есть кислород, – отрезала Кристина, вспомнив кое-что из рассказов отца. – И совсем неважно, в каких он баллонах. Не могли бы вы попросить кого-нибудь из своих ночных дежурных побыстрее доставить его сюда?
Инженер буркнул:
– Ладно. Да я и сам приду, лапочка, вот только натяну штаны. А то какой-нибудь шалопай еще откроет баллон с ацетиленом под носом у вашего подопечного, и тогда ему наверняка крышка.
– Поторопитесь, пожалуйста! – Кристина положила трубку и вернулась к постели больного.
Глаза у старика были закрыты. Он уже не задыхался, но словно бы и вообще не дышал.
В открытую дверь кто-то слегка стукнул, и в комнату вошел высокий, худощавый человек. У него было длинное лицо, волосы на висках начинали седеть. Из-под темно-синего, несколько старомодного пиджака виднелась бежевая пижама.
– Аксбридж, – представился он тихо, но твердо.
– Доктор, – начала было Кристина, – вот только что…
Доктор кивнул и быстро вытащил стетоскоп из кожаного чемоданчика, который он поставил, на кровать. Не теряя времени, он сунул стетоскоп под фланелевую рубашку больного и прослушал грудь, затем спину. Потом быстро вынул из чемоданчика шприц, надел иглу и отломил головку у маленькой стеклянной ампулы. Набрав жидкости в шприц, он наклонился над кроватью, засучил рукав ночной, рубашки старика, скатал его в тугой жгут и приказал Кристине:
– Держите, чтоб не сдвинулся, и покрепче.
Тампоном со спиртом доктор Аксбридж протер кожу над веной и воткнул иглу. Кивком головы указал на жгут:
– Теперь можете отпустить.
Поглядывая на часы, он начал медленно вводить жидкость.
Кристина повернулась, пытаясь поймать взгляд доктора. Не поднимая головы, он сообщил ей:
– Аминофилин – для стимуляции сердца. – И снова посмотрел на часы, постепенно вводя лекарство. Прошла минута. Две. Шприц наполовину опустел.
Результата пока не было.
– Что с ним? – шепотом спросила Кристина.
– Тяжелый бронхит, осложненный астмой. Думаю, у него уже бывали такие приступы.
Внезапно грудь старика приподнялась. И он задышал – правда, не там часто, как прежде, но глубже и спокойнее. Потом открыл глаза.
Напряжение в комнате разрядилось. Доктор вытащил шприц и стал его разбирать.
– Мистер Уэллс, – окликнула больного Кристина. – Мистер Уэллс, вы меня слышите?
Старик кивнул несколько раз. Глаза его снова с собачьей преданностью смотрели на нее.
– Вам было очень плохо, мистер Уэллс, когда мы сюда пришли. Это доктор Аксбридж, наш постоялец, он пришел помочь вам.
Старик перевел взгляд на доктора.
– Благодарю вас, – произнес он с усилием, вернее, не произнес, а выдохнул, но все же что-то сказал. Лицо его постепенно стало приобретать нормальный цвет.
– Если кого и нужно здесь благодарить, так это молодую леди. – Доктор холодно, натянуто улыбнулся. – Джентльмен еще не оправился, – заметил он, обращаясь к Кристине, – и без медицинской помощи ему не обойтись. Мой совет – немедленно отправить его в больницу.
– Нет, нет! Я не хочу в больницу! – мгновенно отреагировал старик. Он весь подался вперед, настороженно глядя на присутствующих, и даже выпростал руки из-под одеяла, которым чуть раньше накрыла его Кристина.
Просто удивительно, подумала она, как может измениться человек за какие-то несколько минут. Дышал он, правда, все еще с трудом и порой даже хрипло, но видно было, что острый момент прошел.
Только сейчас Кристина впервые как следует рассмотрела его. Вначале ей казалось, что ему чуть больше шестидесяти, а сейчас она прибавила ему лет пять. Он был щупленький, маленький, сутуловатый, с тонкими, острыми чертами лица, что в целом придавало ему сходство с воробьем. Волосы, вернее, остатки волос, он обычно зачесывал назад редкими седыми прядями, но сейчас они растрепались и взмокли от пота. В общем он производил впечатление человека кроткого, незлобивого, даже выражение лица у него было какое-то извиняющееся, однако Кристина подозревала, что на самом деле это человек упорный и решительный.
Ознакомительная версия.
