можно скорее вернуться в лагерь, чтобы уже втроём обсудить создавшееся положение. Заодно и с картами ознакомиться.
Уже спускаясь вниз, Макар, обернувшись через плечо, заметил едва дрожащую пелену молочно-белого тумана, окутавшего башню.
Как мираж какой-то, чертыхнулся он про себя, но старшему офицеру ничего не сказал. Тот шёл впереди, уткнувшись в развернутые свитками, бормоча что-то под нос, лишь изредка бросая взгляд под ноги. Что-то сверял, что-то высчитывал, задирая голову к небу. Макар обернулся вторично. Дымка тумана окутала башню маяка; он колыхался в воздухе, вибрируя елкой рябью, как бывает, когда в воду бросишь камень. Концентрические круги расходились от обзорной площадки словно звуковые волны. И круги эти были идеальной геометрической формы. Тот сарай, до которого они так и не сумели добраться из-за прозрачной стены, теперь расплывался своими очертаниями прямо на глазах, меняя форму во всех направлениях.
- Точно, что чертовщина какая-то! - сплюнул он под ноги, перекрестившись, не заметив, что проговорил вслух. Кудрявцев на миг оторвался от бумаг, едва не оступившись.
- Ты звал?
- Нет-нет. Не хотел отвлекать. Но взгляните назад.
- На маяк?
- Так точно. С ним происходит что-то непонятное.
Оба остановились, обернувшись к покинутому только что месту.
То, что оставалось от маяка, прямо на их глазах превращалось в размывчатое бесформенное пятно, меняя очертания, расползаясь по частям.
- Пресвятая Богородица, - едва не сел старый моряк, отчаянно покрывая себя крёстным знамением. – Да что ж творится-то!
- Тише! – осадил его Кудрявцев. – Слышишь?
Не отводя зачарованного взгляда от расплывающегося в пространстве каменного строения, они напряжённо вслушались в пустоту. Недоуменно переглянулись. Где-то вспорхнула птица. В кустах прошмыгнул лемминг. Послышался далёкий хруст под лапами пробежавшего зверя, причём, зверя крупного. Росомаха? Полярная рысь? А может… медведь?
Они с оторопью улавливали нахлынувшие звуки ожившей внезапно природы. Все разом – и крики птиц, и писки грызунов, и рык крупного хищника – все эти звуки одним махом обрушились на них, словно матушка-природа в один миг пробудилась от беспробудного сна. В уши хлынули привычные звуки обитаемого леса, а не мёртвой пустыни. С вибрацией и колыханием в дрожащем воздухе маяка пришло всё то, чего они прежде не слышали, поднимаясь к башне. Остров ожил в одну секунду. В один миг. В одно короткое мгновение.
- Бежим в лагерь! – рванул Макара за рукав Кудрявцев. – Здесь творится что-то непонятное. Неизвестное ни нашему разуму, ни законам природы. Там побережье, там укрытие, там спокойнее.
Быстро спускаясь к расщелине, за которой начинался берег, они уже не оборачивались. И так становилось ясным, что наверху, у маяка, происходило что-то непонятное, что-то тревожное и неподдающееся никаким физическим постулатам. Кудрявцев был весьма образованным и начитанным офицером, недаром его капитан выбрал в свои помощники. Но даже сам Кудрявцев со всей его образованностью сейчас не мог понять совершенно ничего, что творила природа назло всем законам физики. Окутанный туманом, колыхающийся в пустоте маяк исчез из виду, словно растворился в инородном пространстве. На месте его крутилось молочно-белое облако, превращаясь в свинцовую тучу небывалых размеров, которая ворочалась и разбухала, меняя очертания на огромный кусок монолита. Внутри сверкали зигзаги змеевидных молний. Воздух наполнился озоном, того и гляди шарахнет либо разрядом тока, либо оглушительным громом.
- Бежим! – повторил, прибавив хода Кудрявцев
…Там их и встретил Данила. Ошарашенных, испуганных, ничего не понимающих. Глаза у Макара вылезли из орбит, он поминутно крестился. Только упав в изнеможении около костра, оба путника-морехода, наконец смогли перевести дыхание.
Побережье встретило их полнейшей тишиной.
********
- Что? Всё так и было?
Данила сидел с открытым ртом, уставившись на обоих собеседников округлившимися от недоумения глазами. Рассказывал в основном Макар, с набитым ртом поглощая кашу, сваренную на костре его младшим товарищем. Кудрявцев едва прикоснулся к котелку, уткнувшись с головой в карты с журналами, что-то высчитывая в уме, сверяясь с побережьем и определяясь по координатам. Изредка отрывался, чтобы вставить слово. Когда Макар закончил, перекрестившись в очередной раз, старпом развернул один из свитков, раскрыв ветхий журнал.
- Вот что мы обнаружили, - начал он. – Вахтенные записи и карты острова вместе с ближайшим месторасположением архипелага. Дата последней записи – 24 августа 1891 года.
- Ух ты! – опешил Данила. – Выходит, маяк был покинут ещё восемь лет назад?
- Выходит, так… - подтвердил Кудрявцев.
- Жаль, из-за грохота в обзорной башне не успели осмотреть их комнату отдыха, где они обитали, - с сожалением вздохнул старый матрос.
- Кто?
- Да смотрители же. Те, кто здесь служил и жил вдалеке от Большой земли.
- Точнее, от Новой Земли, - поправил Кудрявцев.
- А сколько их было, этих смотрителей? – заёрзал на брезенте парень. Они сидели у входа в большой уютный шалаш, смастерённый им из валежника на берегу. Пылал костёр. Было тихо. Присутствие зверей и птиц в глубине острова они уже обсудили, но ещё никак не могли взять в толк, отчего их нет здесь, на побережье? Решили об этом поразмыслить на досуге.
- Судя по записям в вахтенном журнале, смотрителей вначале было четверо, затем осталось двое. Они и собака. И те и те исчезли.
- Каким образом?
- Тут не написано, - перевернув страницу, начал читать дальше Кудрявцев. – Но вот что интересно… Этим журналам, судя по их состоянию, никак не меньше полусотни лет: того и гляди рассыпятся в прах от тлена. А прошло всего восемь лет.
Данила с опаской взял одну из тетрадей, боясь, что та расползётся по швам прямо на глазах. Страницы были пожелтевшими, все в разводах каких-то зловещих бурых пятен, похожих на засохшую кровь.
- Что у них здесь произошло? – прошептал он с содроганием. Макар смотрел через плечо, Кудрявцев читал:
- Две последние записи. Числа: 23 и 24, август месяц 1891 года. Цитирую:
«Меня зовут Алексей. Делаю запись в дневнике, пока Василий бродит по острову в поисках пропавших товарищей. На нашем маяке творится что-то непонятное. Два месяца назад исчезли бесследно двое наших напарников, ожидая баркас с материка, куда их должны были забрать на отдых. Мы вдвоём остались одни. Баркас так и не прибыл. Его нет и по сей день. О нас словно забыли. Искали товарищей по всему острову, обшарили едва ли не каждый аршин земли. Никого. С ними исчезла и собака, до этого обитающая в будке. Цепь на месте, а пса нет. Вместе с исчезновением напарников пропали и птицы. Сначала птицы,
