потом звери. Башня маяка посылает свет, но он какой-то пустой, мёртвый, жуткий и странный. Василий говорит, что это происки каких-то духов, с давних пор посещающие наш маяк. Месяц назад было вообще что-то несуразное. Отчаявшись в поисках, мы провели весь вечер в своей комнате отдыха, боясь выходить наружу. Остров затих, будто вымер напрочь. Ни звука, ни шороха, ни шелеста ветра. Сейчас пишу, а у самого от страха дрожат руки. Не спали всю ночь, прислушиваясь снаружи. Когда вечером закрылись в башне, спустя какое-то время нам показалось, что маяк начинает дрожать. Эта дрожь усилилась в тот момент, когда над смотровой площадкой громыхнуло громом. Мощность удара была настолько огромной, что у нас заложило уши. Теперь каменная кладка не дрожала, а ходила ходуном. Казалось, разверзлись все небеса над нами. Ни ливня, ни дождя, только оглушительные раскаты грома…»
Кудрявцев перевернул страницу. Макар с Данилой сидели с открытыми ртами, ловя каждое слово. Костёр потрескивал, лениво шевелились волны, по-прежнему всё было тихо. Старпом продолжил:
«А потом среди грохота наступила тишина. Полная и звенящая. Мы с опаской отворили дверь, выглянув наружу. То, что мы увидели, заставило нас едва ли не поседеть на месте. Василий даже присел от ужаса. И посмотреть было на что.
Прямо над нами, в каком-то непонятном шуме зависло железное чудовище с вращающимися лопастями. Какая-то винтокрылая машина, настолько огромная, что от её вихрей и гула сыпалась штукатурка внутри маяка, разбрасывая вокруг себя потоки воздуха, казалось, вот-вот накроет нас с головой. Это чудище зависло над башней, затем, вращая винтами, сделало облёт, поднимая с земли вихри пыли. Нас едва не снесло на месте. Василий упал на колени, неистово крестясь, а я всё не мог рассмотреть эту махину. Такого я прежде никогда не видел. Чтобы машина летала по воздуху? Да это же самое настоящее исчадие ада! Она была настолько совершенной, что не поднимается перо написать это сотворённой руками человека. Небесное божество, не иначе!..»
- Запись обрывается, - заметил Кудрявцев. – Следующая страница – последняя.
Данила с округлившимися глазами переводил взгляд с одного на другого. Макар как обычно крестился.
«Дописываю сегодня. Что будет со мной – не знаю. Если кто прочтёт эти записи – знайте: я не полоумный. Не сошёл с ума и не лишился рассудка. Всё так и было! Когда небесный механизм с пропеллерами уже начал опускаться к земле, Василий выскочил и с диким воплем побежал в сторону будки. Там его и застигла белая пелена тумана. Небо словно раздвинулось и упало к ногам. Образовалась пустая дыра, куда начало засасывать моего напарника. Воронка вихря закружила его, всосала в себя и растворила без остатка. Туда же пропало и железное чудовище с винтами. Дыра закрылась, стало тихо, всё исчезло. Я остался один.
Теперь я думаю, что и наших товарищей поглотила эта раскрывшаяся дыра. Их и собаку. А потом птиц и зверей. Сейчас я один уже целый месяц. Ни вестей, ни баркаса, ни живности на острове, ни-ко-го! Вчера слышал снова этот гул над башней. Если пустая дыра окажется вновь над маяком и из неё что-то вывалится, не знаю, что буду делать. Пропаду вместе с остальными? Исчезну? Растворюсь в воздухе? До сих пор не представляю, с чем меня свела судьба. Заканчиваю писать. Снова слышу грохот.
Кто найдёт эти записи, передайте моей семье, что я честно дежурил всю смену, ожидая отправки домой. Но баркаса всё нет. Месяц один на острове! Грохот становится сильнее. Маяк колыхает в разные стороны.
Я - Алексей, и вот мои дневники. Читайте, люди!
Прощайте!
Да сохранит меня Господь!»
Кудрявцев закрыл журнал, осмотрел его со всех сторон, бережно держа в руках как настоящую святыню. Никто не проронил ни слова.
Они долго сидели в молчании, переваривая только что прочтенное, совершенно не понимая смысла. Было ясно только одно. Какой-то громадный механизм, имеющий способность летать по воздуху, посетил маяк и группу людей, которая затем исчезла вместе с этой винтокрылой машиной. Исчезла и собака, а потом и звери с птицами. Всё это произошло восемь лет назад, но свитки карт и сам дневник были настолько старыми, истлевшими от времени, что создавалось впечатление, что они побывали в совсем ином измерении. В ином пространстве. В другом отрезке времени.
- А потом мы услышали звуки ожившей природы, - заключил Кудрявцев. – Вернулись птицы, появились звери, но нас с Макаром так и не пустили дальше. Прозрачная преграда стала нашей границей дозволенности. Дальше нам не разрешили.
- Кто… - осёкся Данила, - кто не разрешили?
- А бес их знает, - пожал плечами старший помощник. – Наверное, те, кого мы ещё не видели. Те, кто имеет возможность сотворить эту чёртову дыру, откуда вываливается нечто похожее на летающую машину. Те, кто смог потопить нашу шхуну с экипажем. Те, благодаря кому вначале исчезли, а потом появились птицы с животными. Иными словами, Хозяева острова.
И умолк, предоставив недалёким матросам обдумывать каждое его слово.
…Именно в этот момент раздался гул над их головами. Внезапно дунуло стремительным потоком ветра. Небо раскрылось, образуя крутящуюся воронку величиной с кратер вулкана. Полыхнуло огнём. Раздался оглушительный раскат грома. Гигантская молния прочертила змеевидную стрелу до самой земли, ударив мощным разрядом в ближайшее дерево. С треском разломился ствол, их прижало к земле небывалой силой, протащило по камням, сшибло построенный шалаш, разметало костёр и впечатало телами во влажный мох. Громадная волна накрыла берег, послышался раздирающий крик Данилы, которого уже всасывало в воронку. Кудрявцев, весь оглохший и, казалось, раздираемый на части, успел заметить, как в эту же воронку увлекало Макара, отчаянно пытавшегося схватиться за кусты. Ещё миг, и вместо воронки в небе начала раскручиваться колоссальная спираль, поглощая собой всё, что было в пределах её досягаемости.
- А-а! – орал молодой парень. – Что… это-о? По-мо-ги-те-е!
Кружило его,
