Чернов, встал с кресла и с достоинством сказал мне: — Добрый день, давно не виделись, сударь.
— Не сударь, а ваша божественность или господин Абрат, — поправил я его, весело покосившись на покрасневшую до корней волос Коломейцеву.
— Да я… да я… сразу поняла, что это вы. Просто пошутить хотела, — протараторила блондинка, смущённо отводя взгляд. — Вы же любите шутки, вот я и это…
— Замечательная шутка, — иронично усмехнулся я и следом серьёзно спросил: — Ну и чего вы припёрлись? Вы не заметили, что у меня там, на площади, серьёзное дело намечается? Некогда мне лясы точить.
— Мы просто пришли пожелать вам удачи, — пролепетала Коломейцева, растянув пухлые губы в улыбке.
— Пф-ф-ф… что-то не верится, — сложил я руки на груди. — Говорите чего хотите, пока у вас есть аж десять секунд. Кстати, вы это… мутите?
— Чего? — удивлённо вскинул брови Чернов.
— Ну, встречаетесь? Типо пара?
Коломейцева снова залилась краской. Аж уши заалели.
Чернов же твёрдо проговорил:
— Да, мы с Анной любим друг друга, но некоторые обстоятельства могут помешать нам. Из-за них-то мы и пришли к вам.
— Вот и серьёзный разговор наметился. Кого надо убить? Чью душу отправить в загробный мир? — кровожадно оскалился я.
— Никого, никого не надо убивать! — торопливо выдохнула девушка и страшным взором уставилась на Чернова. Дескать, закрой свой хлебальник и идём отсюда, пока этот бог-маньяк не убил кого-нибудь.
— Да, убивать никого не надо, — всё же разлепил губы парень, нахмурив брови. — Скорее, нужен ваш авторитет. После всем известных событий всех мужчин моей семьи, в том числе и меня, княжна стала… э-м-м… как бы помягче выразиться…
— … Эксплуатировать! — негодующе выдохнула Коломейцева, сжав кулачки. — Она швыряет их во все битвы, против всех оазисов. Григорий уже имел три битвы всего за два дня! Да он сюда приехал аккурат после очередной зачистки оазиса. Ежели так дальше пойдёт, то его рано или поздно убьют.
— … Не за себя прошу, а за своих братьев. Ежели мы все погибнем, то некому будет продолжать род, — поспешил перехватить слово парень, недовольно посмотрев на перебившую его блондинка. А та ответила ему упрёком во взгляде. Мол, ты бы так и жевал губы, издалека подбираясь к сути.
— На этом всё? — вскинул я бровь.
— Да, — решительно сказала девушка.
А вот Чернов хотел ещё что-то добавить, но смолчал, покосившись на возлюбленную.
— К вам вечерком залетит одна птичка, знающая слова клятвы верности некоему очень отзывчивому богу смерти. Вы можете начать служить этому прекрасному созданию, а он уж не забудет о вашей просьбе, — напустил я очень прозрачного тумана.
Чернов коротко кивнул и посмотрел на девушку. Та помедлила немного и тоже кивнула, после чего попрощалась со мной и пошла к выходу.
Парень же чуток замешкался и успел бросить мне:
— Отец Анны считает меня неподходящей парой для неё. Не могли…
— … Не наглей. Тут уж сам действуй. Становись подходящей парой, — отрезал я.
Парень хмыкнул и заторопился за своей ненаглядной. А я взошёл по ступеням лестницы и вернулся в зал.
— И чего они хотели от вас, господин Абрат? — с любопытством спросила княжна, довольно сильно повысив голос, чтобы перекрыть рокот толпы, наверняка уже занявшей всю площадь.
— Поздравили меня с божественным статусом, — сказал я, заметив, что за окном начали сгущаться сумерки.
— Только и всего? Ни за что в это не поверю.
Некромант покивал головой, показывая, что тоже не верит.
— Может, они просто рады за меня? Неужели нет таких людей?
— Ха-ха-ха, — звонко рассмеялась Синявская. — Вот это хорошая шутка. Вынуждена признать, что иногда вы всё-таки можете…
— Вы тоже кое-чего можете. Например, избавить одного Чернова от постоянных битв. Думается мне, что их род не должен пресекаться. Тем более у Григория и Коломейцевой любовь. Ежели он погибнет, то она возненавидит вас до глубины души.
— Вы самый мягкосердечный бог смерти, которого я знаю, — презрительно выдала княжна.
— Я единственный бог, коего вы знаете. Вдруг другие ещё мягче? — парировал я.
— Пора, — проговорил некромант, посмотрев на стрелки часов.
По площади покатился скорбный колокольный звон, отмеряющий прошедшие после полудня часы. Толпа притихла, ожидая появления широко разрекламированного бога смерти.
Я встал, одёрнул сюртук, поправил цилиндр и медленно двинулся к балкону, ритмично постукивая тросточкой по полу. За окном уже царствовали сумерки, сражающиеся с уличными фонарями, которые были приведены в порядок. В каждом из них поменяли лампочки по такому случаю. В домах же, окружающих площадь, горел свет, помогающий фонарям.
Я показался на балконе с последним ударом колокола и увидел толпу, оккупировавшую площадь. Кто-то даже забрался на фонтан и на статую деда нынешнего князя. Как говорится, яблоку негде было упасть.
Люди прижимались друг к другу и во все глаза смотрели на меня. Даже вороны, усевшиеся на крыше соседнего здания, уставились на меня блестящими, чёрными глазами. Одна из птиц насмешливо каркнула. И этот звук разорвал тишину, будто выстрел. Народ как-то разом принялся переговариваться, оценивая вид бога смерти. И признаться, оценка оказалась весьма низкой. Горожане были разочарованы. Ещё бы… я выглядел, как человек, а когда ждёшь бога — ожидаешь чего-то эдакого: некоего пятиметрового исполина с крыльями, хвостом и светящимися рогами.
— Пусть мой вид не смущает ваши сердца. Я принял его, дабы быть ближе к вам! — громогласно проговорил я, заметив громкоговоритель, лежащий на стуле, обосновавшимся в углу балкона. Нет, пожалуй, и без него справлюсь. — Важно лишь содержание, а не форма!..
Люди вроде бы стали прислушиваться к моим словам, а я продолжал изрыгать философско-возвышенные умозаключения, стараясь выглядеть высшим существом, чья мудрость не знает границ. И народ начал проникаться моими речами, но всё же одних слов им будет мало. Нужны доказательства.
— Ведите арестантов! — громко выдал я и повелительно взмахнул рукой.
Тотчас возникло движение возле края площади, где в неё впадала узкая улочка. Толпа начала раздвигаться, пропуская скованных одной цепью бандитского вида мужиков, окружённых служивыми. Последних специально подобрали самых симпатичных для людских глаз: рослых, с открытыми, честными лицами и ясными глазами. Надо было показать народу, что, мол, вот какие удальцы и красавцы охраняют ваш покой.
Преступников же в противовес служивым взяли самых мерзких на вид:
