- Дело в том, что я знаю о госпоже Хризштайн нечто такое, что позволяет мне использовать ее без нужды нарушать обеты. Поверьте, она под моим контролем.
Церковник отшатнулся и занервничал, убирая руку.
- Что за странное поведение, Кысей? Ты это... поменьше общайся с профессором Камилли.
Я сел на место, склонив голову и пряча улыбку.
- Кстати, именно о нем я и хотел поговорить.
- Как ни странно, но я тоже, - раздраженно заявил отец Валуа. - Он еще вчера приходил из-за тебя. Избавь меня впредь от его общества, сделай милость. И сам не имей с ним дел. А если же ты решишь, что раз с госпожой Хризштайн у тебя получилось, то ты так же можешь очаровать профессора, то уверяю тебя...
Я нахмурился, не понимая необъяснимой неприязни в голосе церковника, и поспешил его перебить.
- Прошу прощения, отец Валуа, я собираюсь закрыть Зеленый зал в Академии и заморозить работы по восстановлению святыни. По крайней мере, на время ведения дознания. Кроме того, считаю должным сообщить, что собираюсь арестовать слугу профессора, Луку, по подозрению в колдовстве, смерти профессора Грано и двух поджогах.
Отец Валуа возмущенно стукнул по столу кулаком.
- Господи Единый, ты откуда на мою голову такой свалился? Вот уж удружил старый хрыч! Откуда только тебя отец Георг вообще выкопал?
- Я не понимаю вашего возмущения...
- Не понимаешь! - отец Валуа встал и стал нервно расхаживать по кабинету. Полуденное солнце скупо выхватывало его темную фигуру, и мне неожиданно пришло в голову, что балахон на незнакомце в камне очень похож на церковную мантию, только без капюшона. Даже на секунду померещилось узнавание в рваной тени, что двигалась вслед за беспорядочным метанием отца Валуа.
- Ты не понимаешь! Так я тебе объясню. Глава ордена Пяти, отец Павел, лично, ты слышишь, лично покровительствует этому шарлатану! Мало тебе, что ты втравил меня в авантюру с воягом Наварро, ты еще хочешь, чтобы я окончательно испортил отношения с магистром?
- В таком случае, - замешкался я, - считайте, что ничего не слышали. Я сам все сделаю, и в случае неудачи отвечать придется тоже только мне. А с Лукой... Я уверен, что он колдун, но я... Я просто поставлю вопрос о его вменяемости и принудительно отправлю в божевольню. Там все прояснится.
- Ты получишь опасного врага в лице профессора, - покачал головой отец Валуа. - И не думай, что твоя смазливая мордашка тебе поможет...
- Я могу спросить? Почему Святой Престол в свое время отказал в финансировании работ по восстановлению инталии? И что изменилось сейчас?
Отец Валуа грустно улыбнулся и потрепал меня по плечу, потом почему-то отдернул руку.
- Как думаешь, почему инталию скрыли под фресками?
- В этом зале... там проводились жертвоприношения? Еретики?
- А ты наблюдательный, - похвалил меня церковник и сел обратно за стол. - Заметил? Только там действительно был храм мудрости, а инталия высечена самим заступником Тимофеем.
- Как же так? Почему тогда?..
- Потому что раньше, в смутные времена, Святой Престол был совсем иным. Жертвы приносились в храме совсем не еретиками, а церковниками. Да-да, а как ты думаешь, почему многие книги того периода запрещены? А сейчас сил Святого Престола недостаточно... И любая святыня, даже оскверненная в прошлом, нужна для удержания этого мира от тьмы безумия. Любые способы, увы, годятся... Так что с закрытием зала ты погорячился. Отец Павел лично заинтересован и собирается посетить открытие святыни, ты уж...
- Довольно, - я встал, чувствуя противную слабость в ногах. - Зал будет закрыт, пока ведется дознание. А потом... Не знаю, но сделаю все, чтобы его никогда не открывали.
И только возле двери я вспомнил, что еще хотел спросить.
- Отец Валуа, мне нужно знать, почему профессора Камилли извергли из сана. Это важно.
Отец Валуа удивленно хмыкнул и надел очки, разглядывая меня, словно диковинку:
- Его не извергали, он сам ушел. И я думал, ты уже понял причину. Впрочем... Не спрашивай, я все равно не могу тебе сказать. Связан обетом. Иди. И благослови тебя Единый...
Я остановился перед домом профессора Камилли, кивнув трем братьям ожидать меня снаружи. Вряд ли профессор осмелится чинить препятствия, но в случае опасности боевая поддержка ордена могла пригодиться. Еще я чувствовал на себе пристальный взгляд долговязого головореза. Он упрямо продолжал ходить за мной, только теперь уже скрывался настолько ловко, что мне лишь изредка удавалось поймать его лицо в зеркальных отражениях. Я собирался заехать к Лидии, чтобы высказать все, что я думаю по поводу ее самоуправства и предательства, но... Но так не хотелось портить себе настроение, что я малодушно отложил визит на завтра.
- Голубчик, - профессор излучал сплошное радушие, - как же я рад вас видеть! Проходите. Вы еще не ужинали?
Я протянул ему бумаги.
- Профессор Камилли, я по делу дознания. Я закрываю Зеленый зал и изымаю все документы по реставрации святыни святого Тимофея. Кроме того, у меня возникли некоторые сомнения во вменяемости вашего слуги. Он отправится со мной в лечебницу.
Профессор отпрянул от меня, потом беспомощно оглянулся на невозмутимого Фарида, стоящего рядом. Охранник лишь слегка покачал головой.
- Как же так?.. Уверяю вас, это недоразумение. Я клянусь своей профессиональной честью, что...
- Проводите меня в кабинет и подготовьте все материалы.
Профессор суетился возле меня, пока я перебирал его записи. Сколько же у него дневников, каждый помечен датой и аккуратно пронумерован.
- Умоляю, скажите, в чем же меня обвиняют!
- Вас ни в чем не обвиняют, профессор. Я думаю, что состояние вашего слуги, возможно, под воздействием оскверненной святыни, ухудшилось, и он переступил черту, став колдуном. Вы сами говорили, что он боится собак...
Я взял в руки зеленый потрепанный дневник, но профессор проворно его у меня выхватил.
- Тут личное! - неожиданно резко выпалил он. - Клянусь. Материалы по хризопразовой святыне находятся в среднем ящике. Там все.
Я лишь покачал головой, но полез в ящик разбирать его содержимое.
- Профессор Грано тоже боялся собак. Полагаю, страх Луки воплотился и убил профессора. А вот то, что вы покрывали слугу, создавая ему алиби, не красит вас. Из-за него в пожаре погибли дети...
- Господи! - вдруг заломил руки профессор и упал в кресло. - Клянусь вам, Лука не виноват. Позвольте, я докажу вам. Пойдемте.
- Куда?
- В Зеленый зал, куда же еще. Вы же были там? Видели надпись? Там остальные документы. Вы ищете колдуна? Я знаю, кто это.
Я нахмурился из-за уверенного тона профессора.
- Если вы знали, кто колдун, то почему не сообщили раньше?
- Я опасался, что вы мне не поверите, - печально ответил профессор, ухватил меня за руку и потащил за собой. - Ведь вы кажется позволили себе увлечься этой особой...
- Что? - я остановился, вырвав руку. - Кого вы имеете в виду?
- Лидию Хризштайн, конечно. Это ведь она...
Профессор ласково коснулся моего плеча и печально вздохнул:
- Да, голубчик, с женщинами всегда так. Фарид, скажи Луке, пусть приготовит отвар к моему возвращению, чувствую, сегодня я буду плохо спать...
Я шел за профессором в Академию, не в силах собраться с мыслями. Лидия никак не может быть колдуньей... Но... Сгорел именно склад того купца, что отказался ей платить... А когда горел детский приют, она так удобно оказалась рядом... Откуда? Как узнала? А профессор Грано? Укусы на ее ноге... ведь я сразу заподозрил, что она сама себя накрутила настолько, что перешла грань действительности... Господи, не может быть! А если... Если она попросту не помнит, что творила? Ведь у нее случалось такое раньше... Неожиданно всплыли в памяти слова Тени... Рисунок, что и так уже лежит, лежит дома... Лидия уже видела инталию, поэтому так и отреагировала?.. Но зачем привлекать столько внимания? Чего она пыталась добиться? Нет, я не верю, не хочу верить!..
