Ну и пусть. Мне все равно. Пусть я схожу с ума, теряю рассудок и забрасываю собственную жизнь - мне все равно. Я хочу сейчас быть именно здесь. С ним. Я взяла Эда за теплую ладошку и сказала:
- Пойдем, принц, думаю ты проголодался так же сильно, как и я.
На мгновение мне показалось, что серые глаза взглянули на меня серьезно и совсем не по-детски, но они тут же залучились прежним мальчишеским предвкушением. Захотелось потрепать его по волосам, но я сдержалась, мало ли такое фамильярное обращение с принцами карается у них как-нибудь особенно жутко.
Я улыбнулась собственным мыслям и подумала, что жизнь - хорошая и крайне интересная штука.
- Почему ты не ешь мясо? - неожиданно спросил Эд, когда наш обед начал подходить к концу. Я уже стала привыкать к этим его перепадам от поведения трехлетнего ребенка к совершенно нормальному, как сейчас.
- А мне и так хорошо, - сказала я, как всегда не зная, как грамотно отвечать на подобные вопросы. - Не хочу способствовать убийству животных, когда я и без него прекрасно обхожусь.
- Как эвины, - выдал Эд непонятное и тут же пояснил: - Они живут небольшими общинами или по одиночке в лесах и уважают жизнь во всех ее проявлениях, стараясь не причинять вреда ни единому живому существу.
"Ух ты! Похоже, мы наконец-то перестаем играть в молчанку!"
- Ты считаешь это глупым?
- Нет, что ты. Напротив, эвины весьма уважаемы. Просто большинству людей пока трудно постоянно думать совсем уж обо всех, и зачастую они предпочитают уважать их издалека, - принц слегка улыбнулся. - Я, видимо, тоже из числа таких. Хотя, надо признаться, мне еще не приходилось об этом задумываться.
- Хм. У нас тоже любят хвалить издалека, не утруждая себя попытками применить что-либо из уважаемого в других на практике своей жизни. Но еще больше людей в таких случаях предпочитают крутить пальцем у виска или доказывать собственную правоту.
- Значит, ты не такая как все? - вдруг спросил он и пристально посмотрел на меня, а я задумалась.
Возможно, когда-то я и чувствовала нечто подобное. Когда впервые пошла волонтером сначала в одну, а потом и в еще несколько общественных организаций и инициатив и проводила все свободное время за уборками мусора, посадками леса, участием в митингах или организацией благотворительных вечеров и сборов помощи нуждающимся. Тогда я порой чувствовала себя кем-то вроде изгоя и уж точно непонятой, не понимая в ответ тех, кто недоуменно спрашивал, как я могу работать, не получая денег, и зачем вообще я это делаю. А потом круг моих знакомых настолько изменился, что среди них просто не осталось тех, кому подобное могло бы показаться странным. Из прежних моих друзей остались только те немногие, которые и раньше если и не разделяли моей увлеченности, то во всяком случае относились с уважением и не считали меня ненормальной.
- Не знаю, Эд. Все люди разные. У одних одни интересы и ценности, у других - другие, - сказала я. - Во мне нет совершенно ничего особенного. Я тоже долго не решалась начать делать что-то не так, как все, а потом поняла, что заглушаю голос совести, иду против нее, а значит и самой себя, когда люблю животных и в тоже время ем их мясо. И перестала. И знаешь, в моем мире, не на Земле, а именно в моем мире, таком, каким я его вижу, людей, которым не все равно, - большинство.
Эд смотрел на меня с явным интересом.
- А у тебя много друзей? - спросила я, а Эд заметно погрустнел и покачал головой, вновь напоминая скорее маленького мальчика, чем мужчину.
- Нет, - сказал он. - Но знаешь, я бы хотел, чтобы ты была моим другом, - его глаза были полны надежды, способной растопить любое сердце.
Я сомневалась пару мгновений и лишь только потому, что теперь мне стало известно о статусе Эда. Позволительно ли так просто заводить дружбу с принцами? В конце концов я пришла к выводу, что переживать о подобном уже поздно.
- Тогда будем считать, что я и так твой друг, - сказала я и улыбнулась.
Этой ночью, несмотря на шикарный по моим меркам отдельный номер, мне почему-то не спалось. Я долго ворочалась в темноте, а потом поняла, что умудрилась замерзнуть, хотя погода стояла по-летнему жаркая, и в номере холодно не было. Я плотнее закуталась в одеяло и стала прислушиваться к себе. И отчетливо почувствовала чье-то присутствие.
"Это ты?" - спросила я безмолвно.
"Я", - улыбнулись на том конце.
"Все-таки шизофрения", - подумала я и представила себя лежащей в смирительной рубашке в психушке, пускающей слюни и ловящей глюки и голоса. Мой собеседник рассмеялся и на немой вопрос ответил, что образ у меня получился весьма красочным.
Занятная, однако, эта штука телепатия (если, конечно, исключить вариант с шизофренией).
"Я ведь не вижу твоего лица, - произнесла я мысленно. - Скажи, ты ведь улыбнулся, когда ответил "я"?"
"..."
"А теперь удивился?"
"Да, ты права, я улыбался тогда и несколько удивился сейчас тому, что ты все это почувствовала".
"Почему? Так не должно быть?"
Теперь мне почудилась его ухмылка.
"Нет, просто контакт установился удивительно быстро и полно", - сказал он, а я задумалась.
"А почему нельзя было просто сразу сообщить все, что нужно, Эду? Зачем вообще было рисковать с налаживанием этого контакта? Я бы и так его не бросила".
"Ну, во-первых, так уж вышло, что принц практически не способен к телепатии. А, во-вторых, ты не находишь, что объяснить тебе хотя бы в общих чертах, что происходит, было разумно?"
"Хм... И принц не способен к телепатии?.. А я же что, способна?!"
"Как видишь", - в голове снова ухмыльнулись.
"Да уж, вижу. И как там успехи с проблемой отправки Эда домой? Ты что-то хотел мне сообщить?"
"Кхе... в общем-то нет".
"Нет? И что же ты тогда делал у меня в голове?" - спросила я и задорно улыбнулась. А мне начинает нравиться делать успехи в телепатии! Ощущать чужое смущение так явственно, даже не видя собеседника, - это непередаваемо. Интересно, он при этом краснеет? Хотя повода в общем-то и нет.
"Просто заглянул. Проверить, все ли у вас в порядке".
"Скажи, а лгать, ну то есть заведомо говорить неправду при телепатическом разговоре можно?"
"Почему ты... Да, конечно, как и в обычном разговоре, все зависит от проницательности собеседника. Впрочем, в твоем случае нет, не выйдет".
Я улыбнулась. Значит он считает, что меня не обманешь. Мелочь, как говорится, а приятно.
"И много еще может понадобится времени, чтобы все подготовить? Как вообще происходит этот "переход"?" - спросила я и почти сразу уловила неясные колебания.
"Не много, из этого местоположения я смогу отправить его через пару дней. Он просто переместится. И... еще кое-что. Ты должна знать - существует пусть и небольшая, но вероятность того, что тебе придется отправиться с ним".
"ЧТО?!!"
"Только в случае непосредственной опасности для твоей жизни. Я не знаю пока, насколько плотно они засекли тебя и видят ли в тебе угрозу своим планам".
В голове у меня остались одни ?!!!??!!!????!!!!!!
"Тания, я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не произошло", - твердо сказал он.
"И что я буду ТАМ делать? - обреченно спросила я, осознавая, что вероятность такая все же есть. - Вы вообще сухопутные или, может, живете в океане?"
Наставник принца так громко расхохотался, что я начала опасаться за сохранность своей черепушки. Ну подумаешь, сморозила глупость, зачем так надрываться? Чего он еще ожидал, сообщая такие новости моему невыспавшемуся сознанию посреди ночи?!
"Я не дам тебя в обиду, - вдруг совершенно серьезно сказал он. - А сейчас спи, - добавил он и отключился".
Вот так. А услышать это было на удивление приятно. И я действительно безмятежно заснула, думая о том, что в океане тоже можно не так уж плохо жить, если организовать все должным образом.
Глава 4. Люблю = Не люблю
"Проснись, Тания... Эду нехорошо".
"Ты что, решил поселиться у меня в голове?! - недовольно подумала я, открывая один глаз. - Нас уже нашли?"
"Не думаю".
"Что тогда?"
"Вот я тебя и прошу это выяснить!"
"Ладно-ладно, иду, - пробурчала я, поднимаясь. И в кого я такая добрая?"
Наставник помалкивал, а я натягивала джинсы и вяло размышляла.
"А откуда ты вообще знаешь, что ему плохо?"
"Чувствую. Я же его Наставник", - объяснил он, вероятно полагая, что мне это что-то объяснило.
Уже на пороге номера Эда (хорошо, что идти далеко надобности не было - номер соседний, и ключ у меня был) я поняла, как именно ему плохо. Характерные звуки доносились из уборной и спутать их с нашествием неведомых убийц или прочих напастей было невозможно. Плюхнувшись в кресло, я благоразумно решила подождать это "чудо" здесь. Оное не заставило меня долго скучать и уже скоро показалось из дверей. Вид у него был довольно помятый, цвет кожи - зеленоватый. Уловив же исходивший от него аромат, я передумала спрашивать о причине его "отравления".
