Мы не особенно торопясь обошли и внимательно осмотрели весь дом. Я проверял нижнюю часть помещений, а напарник — верхнюю. Дом мне понравился. Просторный, надёжный, чистый. Удобная планировка, широкие окна, пропускающие много света. Климатическая установка. Жить в таком доме — одно удовольствие, а вот защищать человека от покушения…. Судя по настроению Сергея, он пришёл к аналогичному мнению. Ладно, решения по перемещению клиента — это его прерогатива.
К тому моменту, когда мы закончили осмотр дома, снаружи послышался громкий мужской голос, в интонациях которого проскальзывали визгливые истерические нотки. Я запрыгнул к Сергею на плечо, он подошёл к окну и слегка раздвинул жалюзи. На крыльце какой-то высокий полицейский чин распекал вытянувшихся в струнку полицейских. Чуть в стороне стоял ещё один полицейский офицер, невысокий, щуплый в сильных очках и с кейсом в руке. Подобных ему личностей обычно называют ботаниками. Разнос шёл на финском языке, но общий смысл мы с Сергеем поняли.
— Это руководитель департамента безопасности, — пояснила Унельма, тихо подошедшая сзади, — а второго я не знаю.
— Я ведь просил вас, не подходите к окнам, — укорил её Сергей, мягко, но решительно оттесняя подальше от окна.
Войдя, офицеры назвались. Более представительный — Матти Мякинен, оказался полковником, руководителем департамента безопасности колонии, а «ботаник» — Валтери Ниеминен, его подчинённым, специалистом по РЭБ (радиоэлектронной борьбе), лейтенантом.
— Сергей Петров, Земля, Союз Российских Государств, телохранитель Унельмы Лайне, — представился Сергей, — а это мой напарник — Иннокентий.
Офицеры с большим интересом рассматривали меня, а я изучал их. Матти — обладатель широкого добродушного лица с сеточкой морщин вокруг глаз и слегка оплывшей, но ещё достаточно мощной фигуры, производил впечатление толкового и достаточно разумного человека. В качестве недостатков я отметил излишнюю раздражительность и нервозность. Чувствовалось, что он основательно выбит из колеи и сейчас находится явно не в своей тарелке. «Ботаник» Валтери, напротив, так и рвался в бой. Щуплый, близорукий, ещё очень молодой, он напоминал задорного котёнка, которому впервые показали мышь.
Удовлетворившись осмотром, я спрыгнул на пол, гордо прошествовал через комнату и запрыгнул на диван. Пока люди будут совещаться, я без помех могу заняться более важным делом — хорошенько помыться.
Оказалось, что пригласить в качестве телохранителей именно нас с Иннокентием, предложил именно Матти — грамотный профессионал, съевший на охране первых лиц уже не одну собаку. Поскольку уточнять позиции и меряться авторитетами нам не требовалось, беседа сразу вошла в конструктивное русло.
Для начала мы озадачили Валтери. От него требовалось расставить внешние камеры и внутренние датчики на окнах, выведя все концы на пульт, который мы решили разместить прямо в гостиной.
Полицейских, дежуривших на крыльце, Матти уже прогнал, заменив сотрудниками департамента охраны. Ещё одного лейтенанта посадили за пульт. Плюс две пары для патрулирования соседних улиц и беспилотник, транслирующий на пульт картинку с высоты птичьего полёта.
Место дислокации Унельмы решили пока не менять. Дело в том, что огнестрельного оружия в колонии не имелось — воевать было не с кем и охотиться не на кого. По этим же причинам отсутствовало лучевое оружие.
Циклопериды, руководствуясь галактическим законодательством, вообще не пропускали с оружием через порталы. Причём, что именно является оружием, а что нет — определяли сами. Монтажный пистолет, например, провозить разрешалось, как относящийся к категории — инструменты. И газовый резак разрешалось. А вот молекулярный — уже нет. То, что большинство инструментов можно путём элементарной переделки или надстройки превратить в оружие — их не волновало. Это уже головная боль планетарных властей. Не хочешь, чтобы у тебя на планете стреляли — контролируй производство и кустарей. На Суоми такой контроль был тотальным. Поэтому изготовить самодельный лук, пращу и даже кустарный огнемёт «туристы», в принципе, могли, а вот снайперскую винтовку им было взять просто неоткуда. Взрывчатку изготовить могли, это дело не хитрое, но средством её доставки могла послужить разве что катапульта.
Я предположил, что наши противники смогут использовать в виде брандера обыкновенный флаер. Матти проникся серьёзностью момента и решил проблему кардинально, попросту закрыв небо над кварталами, в которых располагались Эдускунта и дом спикера, для полётов всех типов летательных аппаратов. Полицейский беспилотник, размеры которого не превышали десятков сантиметров, под это ограничение не подпадал.
Я поинтересовался наличием в департаменте бронежилетов — метательных железок различного профиля за несколько последних тысячелетий разработана не одна сотня видов, а изготовить многие из них можно, буквально, «на коленке». Выяснилось, что бронежилеты имелись. В том числе и скрытого ношения. Для меня, Унельмы и полицейских их должны были в ближайшее время привезти, а Иннокентию остаётся только крутиться. Ну да он привычный. Реакция у кошачьих с человеческой не сравнима. Имеется хороший пример: короткий удар боксёра-легковеса уровня мастера спорта занимает 0,2 секунды, а среднестатистический кот наносит удар по носу соперника за 0,02 секунды. Иннокентий же, очень далеко ушёл вперёд по сравнению с обычным среднестатистическим котом.
Тем временем начали собираться члены Конституционного комитета. Унельма решила одним махом убить двух зайцев: совместить заседание Конституционного комитета и званый обед в одном, так сказать, флаконе. На втором этаже нашлась просторная комната, в которой установили большой стол. Секретарь, Эдускунта, также оказавшаяся женщиной, но более молодой и привлекательной, помогла Унельме с приготовлением яств и сервировкой, попутно обговорив все организационные вопросы по послезавтрашнему заседанию.
Иннокентия покормили на кухне. Он отдал должное местной рыбе, сваренной персонально для него без соли и специй, продегустировал творог и отправился на диван переваривать сытный обед. Нагло продрых до позднего вечера.
Нас с Матти пригласили за стол и даже предоставили возможность участия в обсуждении, но, разумеется, только с совещательным голосом. Хотя, о голосовании, как таковом, вопрос не стоял. Законопроект был уже давно и многократно обсуждён и решение по нему принято. Теперь его нужно было закрепить на законодательном уровне. Собственно к туризму, этот законопроект отношения не имел. Любой землянин, житель земных колоний, или представитель других рас не имевший ранее серьёзных проблем с Фемидой Суоми, мог в дальнейшем без каких-либо приглашений и предварительных договорённостей посетить Суоми на срок, не превышающий двух недель. По приглашению одного из жителей — на полгода. Эдускунт, большинством в 51 процент голосов мог предоставить бессрочное приглашение.
Законопроект имел антипаразитарную направленность. Он должен был предоставить населению колонии возможность на законном основании избавляться от загостившихся «туристов», не желающих возвращаться домой по-хорошему.
Самое интересное, что слово «депортация» воспринималось жителями Суоми в его прямом, изначальном смысле. Приставка «де» в сочетании с термином «портация» означает — обратная портация. Возврат в порт отправления. Не сложная юридическая процедура, а простое действие. Раскачали за руки, да за ноги, и в портал. Дело в том, что на панели можно было набирать код нужного портала, а можно было вообще не заморачиваться, и нажать всего одну зелёную кнопку, расположенную под основной панелью. Эта кнопка означала — домой. Все перемещения по сети порталов были платными. Все, кроме того, в которое отправляла зелёная кнопка. Таков галактический закон. Хочешь путешествовать, смотреть мир, себя показывать — плати и путешествуй в своё удовольствие. Но вернуться домой ты можешь всегда, в каком бы положении не оказался. Бесплатно.
Высшая справедливость, проверенная опытом мудрых древних цивилизаций. Священное право любого разумного существа, доступное ему даже в том случае, если оно потеряло память или разум и не имеет ни малейшего представления о том, где находится его дом. Можно перемещаться по метагалактике бесконечно, перепрыгивая из одного рукава в другой рукав своей галактики, прыгая в соседнюю галактику, потом ещё и ещё без счёта. Зелёная кнопка вернёт тебя в твой самый первый портал, вне зависимости от того, насколько давно ты его покинул и сколько раз в дальнейшем проходил через порталы.
Застолье проходило неторопливо, размерено. Люди насыщались, попутно высказываясь по существу обсуждаемого вопроса, интересовались моей работой и степенью опасности, которой неожиданно подверглась спикер их Эдускунта. В процессе этого общения меня не покидало ощущение какой-то неправильности происходящего. И только потом, когда все уже разошлись, подписав необходимые документы, я понял, что именно меня смущало: они говорили абсолютно нормально! Не растягивали слова, не тормозили! Причём, у меня создалось впечатление, что такая манера общения была для них привычной. Они не прилагали усилий, пытаясь говорить в нормальном темпе. Это был их привычный темп!
