— Правда ли, что прошло так много времени? – быстро спросил Таривил.
— Честно сказать, я сам не знаю, сколько времени прошло, – Вир вздохнул и сел на пол, прислонившись спиной к стене. Поколебавшись, Таривил сел рядом и, положив руку на колено, всем корпусом повернулся к собеседнику. Вирлисс продолжал: – Я не вижу смысла скрывать от тебя очевидное, всё равно узнаешь рано или поздно… Атариды уже больше ста лет как не существует. На всём острове всех зданий – только этот Храм. А мы с Этом – единственные его обитатели. Так-то, приятель…
Свет в глазницах Таривила растерянно мигнул, словно эльф не знал, как отнестись к подобному заявлению.
— А… зачем тогда вашему другу… параметры портала? – спросил он наконец.
— А ему интересно, – хмыкнул Вир. – Учёный он, понимаете ли. Лич, этим всё сказано. Так что и тут он тебе не соврал: исключительно познавательные цели…
— И вы… ради простого любопытства… ваш друг меня поднял?
— Назови это научным интересом. И потом, ты ведь не отрицаешь, что ты – один из двух шпионов, посланных богами Невенара на Атариду. Боги отправили двоих: тебя и дварфа. Тебя обнаруживают и запирают в подземелье, а твой напарник – заметь, даже не сделав попытки тебя выручить…
— Передать сведения было важнее, – холодно прервал Таривил. – Мы оба знали, на что шли. И договорились, что, если один попадётся… другой не станет его спасать.
— Договорились они, – буркнул Вирлисс. – Я могу что угодно пообещать Эету, чтобы его успокоить, но…
— Сведения были важнее, – ещё раз спокойно вымолвил эльф. – Без всяких "но".
— Хорошо, – взяв себя в руки, пожал плечами Вир. – Вот видишь, ты не отрицаешь, что явился сюда как враг. Что же возмущаешься? По большому счету, ты – первопричина падения Атариды. Так что, знаешь ли, я бы на твоём месте был благодарен судьбе, что Эет поднял тебя ради научного любопытства, а не из желания за всё отыграться.
— Откуда вы узнали, что я… один из тех двух шпионов? – дрогнувшим голосом спросил Таривил.
Вирлисс усмехнулся.
— Боги сказали.
Свет в глазницах Таривила совсем потух. Скелет всем корпусом привалился к стене и сидел, запрокинув голову.
— Я пойму, если вы решите свести со мной счёты, – тихо и бесстрастно произнёс он наконец.
Вир устало отмахнулся.
— Да какие счёты?… За кого ты нас принимаешь?
Скелет повернул к нему голову, и фосфорное мерцание вновь затеплилось в глубине глазниц.
— Но ведь…
— Лично к тебе мы не испытываем ненависти, – вздохнул Вирлисс. И усмехнулся, обнажив клыки: – Может, глупо, но я тебе даже немного сочувствую.
Заметив клыки Вирлисса, скелет отшатнулся.
— Вы же вампир!
— Я был им при жизни, – кивнул Вирлисс.
— При жизни? – фыркнул презрительно эльф. – При жизни вы были человеком!
— Я никогда не был человеком, – серьёзно ответил Вир. – Я – нежить по рождению. Верно, сейчас, можно сказать, я дважды умерший. Только смерть, сделавшая меня духом, пришла, когда мне было двадцать три года. А та, первая… я её не помню. Нежить по рождению умирает в утробе матери, – юноша пожал плечами.
Эльф опустил голову и долго молчал. Потом вновь посмотрел на собеседника.
— Простите, я опять прервал вас, – сдержанно ответил он. – Вы рассказывали…
— ….о том, что мы с Этом о тебе знаем, – подхватил Вирлисс. – А знаем мы не так уж и много. Мы нашли тебя в этом коридоре лет сто назад, исследуя подземелья Храма. И, судя по тому, насколько тут всё было заброшено… Мы решили, что ты тут с Эпохи Становления. И, как выяснилось позже, не ошиблись. – Вирлисс снова усмехнулся.
— Эпоха Становления?
— Так наши историки именовали время, когда государство на Атариде только формировалось… А с последнего года Эпохи Становления прошло двенадцать тысяч лет. Ну, и сама эта эпоха занимала порядочный отрезок времени. В нашем университете те дни помнил только один че… одно существо. Глава кафедры вампирологии. Мастер Атариды. Единственный из вампиров, сотворённых самой богиней, что дожил до наших дней. Последний. – Вирлисс вздохнул. – Ну вот, погиб и он…
По губам вампира скользнула горькая улыбка, и он опустил голову.
Свет в глазницах эльфа загорелся ярче, как-то радостней, но Таривил молчал.
— Что, рад гибели Атариды? – покосившись из-под упавших на лицо прядей, невесело хмыкнул Вирлисс. – Ты же ради этого всем рисковал, когда переносился сюда?
— Я не стану вам лгать, – кивнул Таривил. – Вы правы. Я рад. Ваши известия хоть немного примирили меня с судьбой. В какой-то мере… я считаю себя отомщённым.
Вир пожал плечами.
— Твоё право.
— Вы не злитесь? – зелёный свет разгорелся, заполнив, казалось, даже надбровные дуги.
— Мне, конечно, неприятно, но ничего неожиданного в твоей реакции для меня нет, – спокойно ответил Вирлисс. – Почему я должен злиться? У тебя не так много радостей, чтобы лишать тебя и этой, последней.
Таривил опустил голову.
— Зачем тогда я здесь, в коридоре? – тихо спросил он наконец. – От кого мне стеречь этот ход, если на всём острове нет, кроме вас двоих, ни души?
— К тебе отнеслись так, как ты сам захотел, – пожал плечами Вир. – Не как к одному из нас, а как к пленному врагу.
— Но я правда не чувствую себя нежитью! – Таривил гордо вскинул голову, но в его голосе Вирлиссу почудилось глубоко скрытое отчаяние. – Моё тело поддерживает некромагия, но моя душа – это душа эльфа!
Вирлисс едва сдержал смех, так высокопарно прозвучали слова пленного шпиона.
— Слушай, приятель, а что это такое – душа нежити? – осведомился он.
— У нежити нет души, – быстро ответил Таривил.
— Но ты же сам сказал, что у тебя она есть. Эльфийская, – хмыкнул Вирлисс. – В мёртвом теле – живая душа эльфа. И она позволяет тебе чувствовать радость, боль, отчаяние… Или нет? – Вир, вскинув бровь, весело посмотрел на пленника.
Скелет опустил голову и сжал кулаки.
— Смотри! – Вирлисс щёлкнул пальцами.
И в воздухе, чуть мерцая, появилось видение – стройная невысокая девушка с пышными русыми волосами, что вились в крупные кольца, рассыпаясь по простой коричневой куртке. А лучистые глаза, казалось, вмещали тепло всех вёсен мира.
И она улыбалась.
— Это Фрери… – прошептал Вирлисс. В голосе его, сдержанные, проскользнули нежность и боль.
— Ваша девушка?
Юноша кивнул. Он не смог заговорить: горло сжималось.
Таривил внимательно смотрел на иллюзию, созданную магом.
— У неё улыбка богини, – неожиданно произнёс эльф.
Вирлисс вздрогнул.
— Ты прав… – медленно выдохнул он. – Но почему-то никто этого не замечал.
— Кроме вас?
Вир снова быстро кивнул и отвернулся.
— Люди, в отличие от эльфов, часто не видят очевидного, – возможно, эта фраза прозвучала бы самодовольно, если бы не боль, наполнявшая её.
Видение, померцав, исчезло.
— Она погибла? – спросил эльф.
Вирлисс только прерывисто вздохнул и промолчал.
— И вы её до сих пор любите?
Молчание.
— Простите…
Оба собеседника сидели в полной тишине. Каждый думал о своём. Таривил вытащил откуда-то медальон и, словно зачарованный, не сводил с него взгляда.
— Я не предам свой народ, – прошептал вдруг эльф, сжав безделушку в кулаке.
— А разве признать очевидные факты означает предать свой народ? – устало вздохнул вампир.
— Параметры… – почти беззвучно ответил Таривил. – Я не скажу вам параметры.
— А, параметры… – Вирлисс хмыкнул, обернувшись к пленнику. Лицо вампира вновь осветилось улыбкой. – Ну, если бы у нас тут армия в полной боевой готовности стояла, я бы понял твоё упрямство. А так… Два друга, которым просто любопытно хоть одним глазком взглянуть на легендарную прародину… Таривил, ты отличаешь военное вторжение от развлекательной прогулки?
Таривил обхватил колени руками, словно мёрз. Медальон болтался меж его пальцев, посвёркивая в рыжем свете огненного шарика.
— Сейчас… снаружи… какое время года? – голос эльфа дрогнул.
— Ранняя весна.
— Весна…
Такой тоски в одном-единственном слове Виру ещё не доводилось слышать.
— А… время суток?
— Ночь. Слушай! – движимый внезапным порывом, Вирлисс обернулся к Таривилу. – Пойдём со мной. Мне вот так надо притащить сюда какое-нибудь животное, – вампир провёл ребром ладони по горлу. – Чем крупнее, тем лучше. Живым. А один я с крупной дичью… – он вздохнул, – не справлюсь.
Таривил молчал. Только сунул медальон в карман.
— Уверяю тебя, приказ ты не нарушишь, – улыбнулся Вирлисс. – Сегодня, кроме нас, здесь уж точно никого не будет.
— Зачем вам? – спросил наконец эльф.
— Надо.
— Я сомневаюсь, чтобы вы знали светлую магию леса, – холодно произнёс страж коридора. – Значит, единственная цель, для которой вам, магу, может потребоваться безответное живое существо – жертвоприношение.
