почти риторически спросил я.
Но Андана неожиданно оживилась.
— Вот с этим я к тебе и пришла, — преувеличенно бодро заявила она. — Шахар, а ты еще не думал над кандидатурой второй жены?
Я уставился на нее, как баран на новые ворота.
Серьезно? Девушка сама заговорила о другой, причем эта перспектива ее радует? Сейчас, небось, еще и подзуживать будет, чтобы я поспешил с выбором?
Нет, к мысли, что многоженство — это нормально для здешних аристократов, я уже привык. Они это не выпячивали, правда. Например, ходить на приемы с несколькими женами одновременно было не принято. Есть они у тебя — и есть, нечего хвастаться. Выбери одну любую и приходи с ней.
В моем мире многоженство тоже было, но к подобному способу прибегали, в основном, стоящие на грани вымирания роды. У них просто выбора не было. Большинство же остальных, что аристократов, что простолюдинов, предпочитали моногамные семьи.
И опять же, одно дело — понимать умом, а другое — столкнуться лоб в лоб. Это ведь уже не абстракция, мне сейчас реально невеста с энтузиазмом говорит про вторую жену.
Андана, тем временем, увидела, что ее предложение радости у меня не вызвало, и немного поникла.
— То есть ты готова принять мою вторую жену, — осторожно уточнил я, — прямо сейчас?
Для меня это был какой-то сюр.
Но Андана воспряла духом и с готовностью кивнула.
— И нужна она тебе для домашних дел, — с легкой усмешкой предположил я.
— Я все равно не вытащу все одна, — спокойно пожала плечами Андана. — Ты просто не представляешь, сколько времени отнимает нормально следить за домом, например. Либо у меня будут доверенные служанки, которым отдам очень много полномочий, либо у тебя будут еще жены. Причем жены потом эти функции у слуг перехватят в любом случае. Так зачем усложнять? Давай ты сразу себе еще одну жену найдешь?
Рассуждала она, что самое смешное, вполне логично. И со своей точки зрения, и с моей. Я сейчас и есть тот самый стоящий на грани вымирания род, у которого нет вариантов.
— Или даже сразу двух? — лукаво добавила Андана. — Ты сколько жен в итоге собираешься иметь?
А формулировка-то какая красивая!
Я не сдержал смешок и вдруг осознал, что это нехороший очень звоночек, так и сорваться можно. Ну уж нет. Не хватало еще вести себя, как неуравновешенный подросток.
— Так, милая, притормози, — остановил я разошедшуюся невесту. — Жен у меня будет максимум три. Но! Если мы поймем, что хватит и двух, значит, будут две.
— Шахар, — осторожно произнесла Андана, — я, конечно, не настаиваю, тебе виднее. Но ты учти, что и с детьми, и с делами нам будет проще справляться втроем.
— Учту, — хмыкнул я. — Но сейчас максимум, что я готов тебе пообещать — это вторую жену. И то поиском подходящей кандидатуры я займусь только после нашей с тобой свадьбы.
— Это отлично! — просияла Андана. — Спасибо, милый! А ты меня с ней познакомишь? Хочешь, я помогу тебе с выбором?
Вот же неугомонная.
Ну нет, хватит с меня этих разговоров на сегодня, и так долго переваривать буду все, что мы тут уже наговорили.
Я встал с кресла, одним жестом поднял на ноги невесту и привлек ее к себе.
— Завтра, все завтра, — шепнул я ей и впился в чуть приоткрытые податливые губы.
* * *
— Налюбовался? — едко бросил император. — Или видел уже?
Глава ИСБ, Минто Кишори аккуратно закрыл папку с докладом и положил ее на край стола. Конечно, видел. Этот доклад ему на стол положили едва ли не раньше, чем императору.
Да только от его осведомленности тема не стала менее скользкой.
Седой безопасник прекрасно помнил, что идею новой касты, имперской аристократии, до императора донес в свое время именно он. Нет, идея-то отличная, она давно напрашивалась и удачно закрывала целый ряд назревших проблем.
Вот только время для ее реализации хуже и придумать было нельзя.
— И что скажешь? — поторопил его император.
— Возможно, чуть попозже… — осторожно начал глава ИСБ.
— Ерунда, — резко прервал его император. — Если у нас сейчас всего десяток заявок на статус имперского рода, то и после окончания войны сильно больше их не станет. И ты понимаешь это не хуже меня.
Кишори молча кивнул. Он ожидал от императора куда более бурной реакции. Видимо, тот уже успел осмыслить новости и остыть.
— Меня интересуют причины, — ровно сообщил император.
Безопасник тихо вздохнул. Император, конечно, разумный и вменяемый человек, да и отношения у них давние и крепкие, но слышать о своих ошибках мало кто любит. А уж признавать их перед кем-то…
— Говори, Минто, — неожиданно легко усмехнулся император. — Прямо говори, не тушуйся. Все уже сделано, теперь-то чего бояться? Выход искать надо.
— Раджат, — коротко сказал Кишори и, повинуясь требовательному взгляду императора, пояснил: — Ты слово дал впервые лет за десять, наверное. Плюс род из остатков прежних династий, который мог вот-вот угаснуть. Как бы общество не отводило глаза для вида, все очень пристально следили за вашим… конфликтом. Мальчишка повел себя некрасиво. Но первым все это начал ты.
Император криво ухмыльнулся, но кивком побудил продолжить.
— Ладно, обдурили вы друг друга с этим словом, — покорно продолжил Кишори. — Аристократы поморщились и забыли бы. Да только ты снова темнить начал. За что ты ему клан дал, раз на публику демонстрируешь показательно-пренебрежительное отношение? Да еще и практически одновременно с Указом о кастах. Нет у мальчишки возможностей, чтобы тебя вынудить. И еще лет десять точно не будет. Значит, купил он тебя. А раз ты его дар не показываешь и даже не признаешь, значит, там было что-то очень и очень ценное. Так?
Кишори неожиданно бросил на императора острый взгляд.
— Так, — спокойно признал император.
Безопасник только головой покачал.
— Ну и Каспадиа последней каплей стали, — вздохнул он. — Ты так мальчишку защитил, что ему самому пришлось штурмом их главное родовое поместье брать.
— Да не за что было Каспадиа стирать с лица земли, — поморщился император. — Убили бы они наследника Раджат, я их уничтожил бы под корень. Сразу и всех, чтобы никому не повадно было. А так… Да за что, Минто? Они мальчишку не то что не ранили, они даже не разрушили на его землях ничего. Нечего там рушить было. Верхушку рода я убрал, а дети-то причем? Род целиком на уничтожение не заработал. Это амбиции одного старика, и ты это знаешь не хуже меня.
— Я-то знаю, — кивнул Кишори. — Но в глазах общества это выглядит не так. Род Каспадиа пошел против твоего слова. Не духа даже, буквы договора. Ты отреагировал излишне мягко. А почему? Не потому ли, что мальчишку Раджат недолюбливаешь? За любимца другая кара была бы. Скажешь, не так?
Император неопределенно покачал головой.
Да, скорее всего, за своего ближника он оставил бы род Каспадиа ровно в том состоянии, в котором он сейчас. Один-единственный малолетний потенциальный наследник и перспектива полной нищеты по аристократическим меркам.
Может, безопасник и прав. Раджат просто доделал то, что должен был сделать сам император.
Кишори понял его правильно.
— Ну так это все понимают, — пожал плечами он. — Статус никого не защитит. И даже твое слово не защитит. Впал в немилость — и добро пожаловать на растерзание своим врагам. Стоят родовые земли полной зависимости от отношений с одним-единственным человеком?
Император нахмурился.
— Те, кто поумнее, — продолжил Кишори, — понимают, что земли — это навсегда. А император сменится рано или поздно. Да, прецедент уже создан, но и императоры разные бывают. Это ты нравом крут, а твоим потомкам еще надо будет себя поставить сначала. В плотном окружении имперской аристократии, которая тебя пускающим слюни младенцем знала, это не так-то просто будет. Но таких умных, сильных и уверенных во все времена меньшинство.
— Так, может, оно и неплохо? — хмыкнул император. — Зачем мне и моим потомкам эта бесхребетная масса? Свита играет короля.
— Ты специально, что ли? — изумился Кишори.
— Да нет, конечно, — поморщился император. — Из Поднебесной давно тревожные сигналы поступали. А тут еще и Непал зашевелился. Нельзя было с захватом Свободных земель тянуть, а что у нас с армией — сам знаешь. Твое предложение про имперских аристократов как нельзя кстати пришлось. Пусть родовые, но это будут наши земли.
Кишори неопределенно покачал головой. У него был доступ к данным разведки. Не к первичным, понятное дело, но сводки и доклады коллег ему на стол ложились
