Роботы спланировали от потолка вниз – значит, газ откачан.
- Ждать. – Глухо приказал я. – Таймер мне на экран, с обратным отсчетом от десяти минут.
И, пока было время, прогулялся вдоль колонн, рассматривая их при ярком свете трех дисков.
Поверхность кубиков, из которых сложили колонны, явно была металлической. Металл поблескивал многоцветно, радужно – какой-то редкоземельный металл, покрытый пленкой окислов. На краях некоторых граней виднелись странные разъемы. Пустые, предназначенные для очень уж фигуристых штекеров.
Эти пустые разъемы по бокам, и небрежность, с которой кубы были сложенны в колонны, вызывали странные ощущения. Словно предназначались они для самых разных вещей, и использовать их можно было как тут, так и ещё где-то…
Красные цифры в углу экрана дошли до нуля.
- Управление скафандром мне на левую перчатку. – Я двинул ладонью и поплыл к дыре. Глянул напоследок на вогеймца и змеиномордого.
Первый лежал неподвижно, второй не сводил с меня настойчивого взгляда выпуклых глаз, лишенных век. Может, я, связав его, прищемил какой-нибудь важный орган? Вдруг у него жабры где-нибудь в подмышке, и я, прикрутив руки к туловищу, обрек его на смерть?
Вот только мысль об этом не вызвала у меня сочувствия. Одно равнодушие.
И, отвернувшись, я нырнул в пробоину. Распорядился:
- Роботов с газом – к пробоине. Роботам с этой стороны забаррикадировать дыру своими телами, оставив только маленькую щель. Высчитай оптимальный вариант их расположения в баррикаде.
Черные машины залепили пробоину, выстроившись параллельно полу. В отсеке сразу же стало темно, и я поспешно швырнул на пол диск световспышки.
Потом самый верхний М-218 развернул передние круговые манипуляторы, выстроил их лесенкой, образовав что-то вроде панели – и отъехал в сторону сантиметров на пять. С той стороны блеснул свет.
- Манипуляторы к щели, выпускать газ. Медленно…
Отсек заволокло туманом. На ощупь, ориентируясь по сканнерам, я вернулся к пультам связи. Выждал минуту и, когда белая дымка рассеялась, спросил:
- Температура в помещении?
- Сорок восемь градусов.
От девяносто градусов к сорока восьми – прогресс налицо. Теперь главное, чтобы пульт связи заработал. У аппаратуры в отсеке связи имелись свои аккумуляторы, как раз для такого экстренного случая. Но неизвестно, сколько там осталось энергии, и как повлиял на всю систему перегрев. Мне могло повезти, а могло и не повезти. Во всяком случае, дальше ждать было бессмысленно.
Кнопку, включавшую всю систему, я нашел, перенажимав с десяток других. Экран вспыхнул – на нем полоскалось черно-серое марево.
Что ж, что-то явно сохранилось. Теперь следующий опасный момент – если командир группы связи, уходя отсюда, закрыл систему на кодовое слово или голос-пароль…
И если здешняя электроника не подавиться вогеймским в исполнении моего компа…
- Включить внешнюю связь. – Приказал я на руновском. – Все, что сейчас скажу, перевести на вогеймский и протранслировать наружу.
Потом кашлянул и объявил:
- Доклад по кораблю. Показать местонахождение всех членов экипажа.
Экран моргнул мутной блекло-белой вспышкой и неуверенно загорелся. Мелькнуло ярко-синее полотнище в золотых блестках – тысячи золотых грифов Федерации Вогейма сидели на звездах, раскинув крылья и вонзив когти в боковые лучи. Тут же им на смену появилась схема корабля – черные линии на белом фоне обрисовали вытянутый овал, разделенный поперечными линиями на отсеки. Сбоку их подпирал узкий просвет коридора.
В последнем отсеке настойчиво мигала одна красная точка. Смена картинки. Теперь овал потолстел, по бокам у него появились крылья, отсеков стало много – другая палуба, та, что помещалась сразу под пилотной, то есть у меня под ногами. На конце длинной капли корпуса, там, где должна была располагаться корма, краснели две точки. Одна мигала часто, другая с долгими паузами. Их разделяла черная черточка. Интересно…
- Доложить о состоянии членов экипажа на этой палубе. – Потребовал я.
Снаружи что-то прозвучало, комп торопливо перевел:
- Эхер-майор Гарсон – жизненные показатели в норме. Прайд-мичман Вангеза – скафандр поврежден во время восстановления двигательного блока.
Вот оно как.
- И чем же заняты эхер-майор и прайд-мичман?
- Сведений нет. Даю диалог – «Ариэль, возьми мой скафандр»…
- Достаточно. – Я бросил последний взгляд на схему – и не ощутил совершенно ничего. Вогеймские Ромео и Джульетта… А сколько парней с «Верного» не встретят своих Джульетт? – Показать членов экипажа на других палубах.
Картинки замелькали. Большая часть народа оказалась сосредоточена в кормовых отсеках –вогеймцы по-прежнему пытались восстановить двигатель и кабеля, идущие к силовому блоку.
Кстати, народу было маловато. Что лично меня не могло не радовать – потому что повышало наши шансы.
- Показать мне… – Я на мгновенье ощутил замешательство. Как они называют наших? Враги, военнопленные, объекты? Сейчас скажу что-нибудь не то, и система забьет тревогу. – Показать мне пленных с чужого корабля.
Картинка не поменялась, механический голос что-то ответил.
- Объекты под названием «пленные» отсутствуют. – Перевел мой комп.
Ах ты ж черт…
- Показать мне людей, не являющихся членами экипажа, но находящихся тут, на этом корабле.
- Единственные объекты, подходящие под запрос – руновцы. – Сообщил комп, выслушав ответ корабельного компьютера.
Как просто. А я-то ломал голову…
- Показать мне их местонахождение!
Экран мигнул. На появившейся схеме красовалась одна из средних палуб – та, что сразу под ракетной, судя по величине корпуса. По бокам непомерно раздутого овала топорщились короткие открылки – начало изгиба корпусной обшивки, из которого потом вылеплялись ракетные плоскости. Где-то между ними, в одном из закутков, мерно мигали желтые точки.
Я их быстро пересчитал. Двадцать восемь… нет, все-таки двадцать девять. Просто одна из точек практически не светится – так, взблескивает иногда. И ещё пятеро мигают редко, агонизирующее…
Время на исходе.
- Покажи мне теперь роботов, которые есть на корабле.
Но смены картинки опять не произошло. Быстрая тирада – и мой комп перевел:
- Восемь М-218, находящихся на борту, приписаны к другому кораблю. Следует ли их учитывать?
А ведь и верно – пришедшие со мной роботы были вогеймского производства, квангусцы купили старые машины на Броунинге. И они теперь вроде как чужие у своих.
- Наложить запрет на связь с этими роботами. – Быстро сказал я. – Показывать только тех, что приписаны к этому кораблю.
На экране снова начали сменяться схемы этажей. Местоположение роботов отмечали зеленые точки. Они, как и люди, в основном находились в кормовых отсеках.
- Дать отчет по общему количеству роботов, пригодных к бою. – Я замер, ожидая ответа.
- Количество автономной боевой техники, приписанной к кораблю – сто четыре М-236…
Получается, их роботы новее тех, что пришли со мной? Я не удержался и спросил, не дожидаясь, пока комп переведет следующую фразу:
- Сколько лет эти М-236 приписаны к кораблю?
Прозвучавший ответ меня удивил:
- Полтора года.
Тут можно было много что ещё спросить, но схема с желтыми точками, одна из которых уже почти не мигала, висела перед внутренним взором. И подгоняла, подгоняла…
Поэтому вдаваться в детали я не стал, а вместо этого буркнул на руновском:
- Что он там ещё нарассказывал? Переведи.
- Из имеющихся роботов четверо потеряны при отражении атаки квангуского шпиона…
Это они меня так зарегистрировали в памяти своего компьютера? Даже и не знаю, оскорбляться или просто удивляться.
- Ещё семь уничтожены в результате атаки руновцев, предпринятой в районе шлюза, два потеряны при проходе нападавших по коридорам. Двадцать восемь роботов исчерпали весь свой энергозапас при восстановлении повреждений в отсеках корабля. Из оставшихся шестидесяти трех единиц одиннадцать пригодны к бою ограниченно, так как остаток заряда аккумуляторов у них менее тридцати процентов…
По экрану вдруг снова мелькнуло синее полотнище с золотыми грифами, сидящими на звездах, как на насестах. Компьютер вогеймского патрульника что-то сказал, мой комп тут же перевел:
- Срочное сообщение с «Адмирала Мархаузена» – объект на подходе. «Мей-Лу», готовьтесь. Сразу после выполнения задачи мы придем к вам на помощь.
А вот и тот момент, ради которого тут висели эти корабли, подумал я. Знать бы ещё, что за объект на подходе. И что за задача у них тут…
Может, мое предположение о переговорах ошибочно? Сообщение с «Мархаузена» прозвучало так, словно речь шла о выполнении боевого задания. С другой стороны, переговоры та же война, только сидячая.
Хотя бывали и переговоры, тут же перетекавшие в войну…
Сзади вдруг отдаленно звякнуло – словно металлом задели о металл. Комп в наушниках всполошено объявил:
