кому-то служить. Нет, увольте. Я не собака, чтобы у меня был хозяин.
Матушка недовольно скрипнула зубами, но всё-таки сбавила обороты.
— Хорошо, всё обдумай и возвращайся, — нехотя сказала она, поправив растрепавшиеся волосы.
— Хм, наверное, ты должна знать, что Кхаруш сегодня умрёт, а Гаруш жив. Я убил его, но потом воскресил.
— Кхаруш? — выдохнула матушка, и тотчас её лоб перечертили морщины глубокой задумчивости.
Она секунд десять обдумывала услышанное, а затем метнулась к шкафу, раскрыла его створки и сняла потайную панель, скрывающую шкатулку. Матушка открыла её и вытащила скрученную в рулон бумагу.
— На, — протянула она мне её. — Положишь эту записку рядом с его телом. Тогда борьба за трон ещё больше усилится и полетят голову. Возможно, всё дойдёт до гражданской войны, как я и задумывала. Хотя, конечно, Кхаруш был бы более удобным кандидатом на место Императора, чем Гаруш, но раз ты его собираешься убить… Кстати, почему?
— У нас есть с ним договор, — проронил я, всем видом показывая, что больше ничего рассказывать не буду.
— Ладно, — буркнула мать, недовольно глянув на меня.
Я взял бумагу и спросил:
— Может, ты хочешь, чтобы я перенёс тебя в какое-то другое место?
— Нет, я останусь здесь, — тонко улыбнулась матушка. — Мне не составит труда убедить Гаруша в своей полезности.
Я кивнул и открыл «Дверь Богов», выбрав конечной точкой всю ту же дверь соседней пирамиды. Пройдя через божественную магоформу, я закрыл «Дверь Богов» и крикнул в ночное небо:
— Аким-м-м!
Рабы около дверей соседней пирамиды вздрогнули и превратились в две статуи с серьёзно-почтительными физиономиями. Кажется, они решили, что так кричать среди ночи может только особо серьёзный ящер, перед возможным появлением которого лучше сделать соответствующее лицо.
Но я-то никуда не собирался идти. Продолжал стоять за деревьями, ожидая появления фамильяра. А может он и не появится. Решит переждать бурю, если сообразит, что моя мать мне все рассказала.
Внезапно над головой раздалось хлопанье крыльев, а затем прозвучал виноватый голос Акима:
— А-м-м, судя по твоему пышущему гневом лицу, ты узнал о моей крохотной проделке…
— … Крохотной проделке? — рыкнул я, вне себя от бешенства. — Да всего русского мата не хватит, чтобы выразить всё то, что я о тебе думаю, предатель!
— Ну, фактически я не предатель, а скорее умолчатель, угукх, — проговорил фамильяр, усевшись на самую вершину дерева. — Да, я не сказал тебе о том, что твоя матушка жива. Но это она меня заставила. Я, можно сказать, жертва обстоятельств. Тем более тогда, много лет назад, наша с ней связь была сильна. Ей легко было убедить меня в том, что тебе не стоит знать правду. А потом уже было поздно менять вектор действий, ведь я видел, что мнимая смерть матери дала тебе цель и внутренние силы. Ты пожирал знания и тренировался, как проклятый, лишь потому что мечтал отомстить за смерть близкого человека. И этот путь сделал из тебя бога, а этот статус станет благом для всех нас. Это была грандиозная задача! Но ты справился с ней. А я тебе помог, провёл через все препятствия. Хотя я, конечно, признаю, что ты можешь немного злиться на меня…
— Немного злиться? — прошипел я и холодно добавил: — Тебе нужно хорошенечко подумать над своим поведением и вернуться с другими словами.
Я вскинул руку и швырнул в него «паутину» Г-ранга. Она «разорвала» его птичье тело на несколько кусков. Они в облаке перьев смачно упали на брусчатку, а душа отправилась в мир духов. Пусть промаринуется там, подумает, а потом я вытащу его оттуда, когда мой гнев утихнет.
Пока же я снова открыл «Дверь Богов» и перенёсся в спальню Кхаруша. Тут царила тьма, нарушаемая лишь светом пары ночников, а тишину оглашало только поскрипывание кровати. Кто-то беспокойно ворочался на ней, мелко, сонно хихикая. Кажись, Кхаруш даже в полусне упивается своей победой над Гарушем и не может дождаться утра, когда Империя узнает о смерти его брата.
Я тихонько вздохнул и на цыпочках двинулся через мрак к кровати принца. Тот вроде бы нашёл удобную позу и замер. А может и почувствовал меня… Я напрягся, готовый бить на упреждение. Однако я не собирался швырять магию, не убедившись в том, что на кровати именно Кхаруш.
— Он, — одними губами неслышно прошептал я, глядя на знакомую физиономию со счастливой улыбкой.
По самый подбородок скрытый тонким одеялом Кхаруш, развалился на кровати с такой довольной физиономией, будто сотворил гадость, и ему за это ничего не было. Хотя, по идее, так и есть. И мне даже стало немного совестно прерывать его жизнь именно в такой момент. Но придётся. Правда, перед этим надо кое-что сделать, дабы соблюсти все божественные правила.
Я вытащил из кармана нож и аккуратно положил его на край кровати, так чтобы ящер увидел клинок, когда откроет глаза. После этого я наложил на себя «Временное бессмертие» и громко кашлянул в кулак.
— Кто здесь⁈ — судорожно выдохнул принц, распахнув глаза и направив на меня руку с магическим перстнем. — А-а-а, это ты. Что ты тут делаешь?
— Пришёл сказать, что воскресил Гаруша, — насмешливо проговорил я, мрачно покосившись на нож.
Зря я его с собой брал. Видимо, он не понадобится. Но подстраховаться стоило. Вдруг ящер спал бы без магического перстня? Тогда бы он в ярости мог схватить хотя бы нож, дабы отомстить за моё своеобразное предательство. Мне же нельзя его убивать просто так, а вот при угрозе моей жизни — можно.
— Что? Что ты сказал? — судорожно прохрипел он, вытаращив змеиные глаза, наполнившиеся шоком.
— Я воскресил Гаруша, — медленно повторил я и повернулся к принцу спиной. — А теперь я ухожу. Прощай.
— Что ты наделал? Идиот! Предатель! Гад! — взбешённый ящер завёлся с пол-оборота.
Он сразу поверил, что я говорю правду. А смысл мне лгать? И понимание того, что теперь все его влажные мечты о престоле разрушились, привели принца в настоящее бешенство.
Он зарычал и швырнул в мою спину магию. Она проделала дыру в моей одежде, но безвредно расплескалась по коже. А я с довольной улыбкой резко развернулся и всадил простую «стрелу» в глаз ящера. Моя магия заставила сгнить его левое буркало, а потом превратила его мозг в гнилые ошмётки.
Кхаруш
