Деньги у Поттера все-таки были, приличную одежду ему справили в первые же дни в Хогвартсе. Ну, это ладно. Потом почему-то пришлось остаться в школе на каникулы. Но это было круто. А Поттер уехал к Малфоям. Ну какой он после этого герой? Да еще отец противного Драко взял его под опеку. Правда, мама была недовольна, что Рон с очкариком не подружился. Что-то бухтела про отосланный обратно подарок. Свитер и пирожки. Рон тогда страшно удивился. Ладно свитер, но пирожки-то чего не сожрал? Вкусные же пирожки.
Летом Поттер опять отличился, про него даже в «Пророке» писали. Что-то про лесных фей и благословение. Наверное, было бы прикольно поехать в другую страну и побывать в этом загадочном лесу, но там же опять слизни были. Правда еще зануда Грейнджер и тюфяк Лонгботтом зачем-то с ними поперлись. Тоже... гриффиндорцы. Да настоящий гриффиндорец со слизнями не то что в один лес, на одном акре нужду не справит, это все знают! Значит, ненастоящие они гриффиндорцы. Предатели. А еще там профессор Люпин пропал. Мама его жалела, говорила, что он несчастный. Небось, его Снейп и того... или папаша Малфоя. Эх, угробили хорошего человека и радуются теперь. Правда, в этом году ЗОТИ сам Моуди преподавать будет, он-то слизням спуску точно не даст. Хоть какая-то справедливость.
На какой-то момент Рон вспомнил, что Гарри сирота, и только-только обрел нормальный дом и родную бабку. Но тут же снова ощетинился. Бабка Поттера была из Блэков, а Блэки бабку самого Рона выжгли с гобелена за то, что она за его деда вышла. Правда, мама что-то про Сириуса Блэка хорошее говорила, но ведь все равно же Блэк. А они все темные маги. Значит и Поттер тоже темный.
Джинни смерила брата презрительным взглядом и отвернулась. Ну и подумаешь! Сколько было разговоров в прошлом году, что Рон будет лучшим другом Гарри Поттера. А что вышло? Ничего. Разве можно таким балбесам доверять важное дело? Вот она бы точно не растерялась. Гарри ведь такой неопытный, доверчивый! Он и не знал ничего про магический мир, его магглы воспитывали.
Мама несколько раз заставляла Рона рассказывать, как тогда все было в купе. И что? В купе уже была противная девчонка с книжкой про Хогвартс, и она Гарри рассказывала про Основателей и Распределение. Рон пытался сказать про подлых слизней и благородных гриффиндорцев, но его не послушали. Конечно, кто его слушать-то будет. Он только руками размахивает и слюнями брызгает. А потом сожрал чужие пирожки и ушел к братьям. Позорище! Все бросил на произвол судьбы. Как все-таки несправедливо, что она, Джинни, на целый год младше. Уж она бы точно не растерялась. Джинни зло прищурилась и подумала, что потом обязательно подкараулила бы противную девчонку и... глаза бы ей выцарапала. Вот! И волосы бы выдрала. Будет знать, как к чужим женихам липнуть. А теперь придется сидеть в купе и ждать до Хогвартса, так мама велела. Гарри уже со слизнями, они и обидеть могут. А потом, в школе, мама ей поможет. А Рон... Ну, что Рон. Рон — это Рон. Что с него взять. Ничего, у нее и мантии новенькие, и туфельки. И вообще — она красивая очень, так мама говорит. И еще у нее есть главное оружие! У мамы Гарри тоже были рыжие волосы. Правда противная тетка Мюриэль как-то сказала, что у рыжих зеленых глаз не бывает. Только у этих, как их там, шатенок. То есть, тогда получается, что Лили Поттер была не совсем рыжей. Но это не важно. Джинни точно знала, что сразит Гарри красотой и сходством с его матерью. И тогда всякие там еще пожалеют... еще попляшут... А она, если что, и глаза выцарапать сможет. За ней не заржавеет. Вот!
Поезд несся на север. По коридору проехала тележка со сладостями. Рон распаковал корзину с домашними пирожками. Пора было подкрепиться.
Глава 29, в которой учебный год начинается с того, что в Хогвартсе становится слишком много Уизли, а у Гарри появляются первые поклонники
Северус Снейп мрачно оглядывал Большой Зал. Он терпеть не мог праздничный пир и церемонию Распределения. Пение Шляпы вызывало почти непреодолимое желание заткнуть уши, а уж исполнение школьного гимна... Эта была сущая пытка. Ничего, перетерпит, в первый раз, что ли.
Дорогие коллеги чинно рассаживались за столом преподавателей.
— Северус, — начала разговор декан Хаффлпаффа, — это правда, что мистер Лонгботтом собрал потрясающий гербарий на каникулах?
— Не знаю, насколько он там потрясающий, — ответил Снейп, — но что собрал это точно. И в лесу Броселианд он растения собирал, я сам видел. К тому же, миссис Мэрфи ему еще что-то подарила. Из личной коллекции.
Помона Спраут широко улыбнулась. Она очень гордилась этим учеником и жалела, что он не на ее факультете.
— Миссис Мэрфи очень добрая и щедрая женщина, — сказала она, — а вы случайно не в курсе, что именно она подарила Невиллу? Светящуюся орхидею колдографировали для «Вестника герболога». Это первый случай, когда это растение вывели в наших широтах, хоть и в теплице.
Снейп честно попытался вспомнить.
— Кажется, какое-то водное растение, — сказал он, — если не ошибаюсь. Или наоборот... Извините, как-то не поинтересовался.
Спраут покачала головой, но ничего не сказала. В любом случае это растение займет достойное место в ее теплицах.
В зал величественно вплыл Дамблдор, за ним следовала МакГоннагал. Приковылял, раздуваясь от важности, Моуди... А на краю преподавательского стола нагло расположилась Молли Уизли. Это еще что такое?
— А родители теперь допускаются на праздничный пир? — спросил Снейп.
— Молли будет работать в Хогвартсе, — ответил Дамблдор, — помогать Аргусу.
Снейп бросил взгляд на мрачного Филча. Этого еще не хватало. Старый сквиб неплохо справлялся на своей должности, а теперь его подвинут. Вряд ли Молли рвется шастать по ночным коридорам замка и ловить нарушителей. Значит, кладовки и счета. Да уж... Но если Дамблдору приспичило притащить в Хогвартс эту курицу, то ничего не поделаешь. Хотя... можно ведь и отравить.
Наконец прибыли ученики. Любопытная Помона не удержалась и направилась к столу Гриффиндора. Гордый Невилл тут же передал ей пухлый гербарий и показал очередную зачарованную коробочку.
— Ах, — восторженно проговорила профессор гербологии, — какая прелесть! Редкий кактус. Вьющийся. С потрясающими цветами. «Царица ночи»! Магическая разновидность.
— Хоть один цветок дадите? — тут же спохватился Северус.
— До цветов еще дожить надо, — вздохнула Помона, — столько случайностей может повлиять. Но у Невилла получится, я уверена. И гербарий... Двадцать баллов Гриффиндору!
МакГоннагал победно усмехнулась. Северус пожал плечами. Еще не вечер. На близнецов Уизли можно положиться, им эти двадцать баллов на одну шалость.
Минерва бросила еще один взгляд на Снейпа и отправилась за первокурсниками. Ну вот, сейчас состоится Распределение, а там и поесть дадут.
Малыши робко входили в Большой Зал. Один мальчик тут же щелкнул фотоаппаратом. Маггловским. Красивая девочка со спутанными белокурыми волосами смотрела на потолок и загадочно улыбалась. Замешкавшуюся блондинку резво оттерла в сторону рыжая девочка.
— Моя Джинни! — послышался громкий шепот Молли Уизли.
Снейп скривился. Он уже предвидел бесконечные разборки с рыжей мамашей. Вряд ли у нее получится привести в чувство близнецов или вбить в голову младшего мысль о том, что учеба необходима. Скорее всего, курица будет грудью бросаться на защиту своего выводка. А уж за обожаемую дочурку и вовсе глотки рвать начнет. Вся надежда на Попечительский Совет.
Меж тем Распределение шло своим чередом.
— Уизли, Джиневра! — вызвала МакГоннагал.
— Гриффиндор! — благим матом заорала Шляпа, стоило ей лишь коснуться рыжей головы.
Снейп выдохнул. В свете прошлогодних размышлений он бы не удивился, если бы девчонка захотела на Слизерин. Только этого не хватало. Дело было не в антипатии к ребенку, которого он видел впервые в жизни. В Хогвартсе не было принято ходить в гостиные чужих факультетов. Даже братья и сестры, оказавшиеся в разных Домах, общались в классах, библиотеке, Большом Зале или на улице. И было жесткое правило — пароли от гостиной не давать даже родичам. Но Уизли всегда плевать хотели на правила, так что существовал немалый риск, что девочка сдаст пароль своим братьям. А только рыжих близнецов в гостиной Слизерина Северусу и не хватало. Пусть уж лучше это непутевое семейство в полном составе сидит в башне Гриффиндора, всем спокойнее будет.
Похоже, что Помона считала так же. Ну, если судить по выражению лица. Флитвик безмятежно улыбался. Несмотря на кажущуюся легкость доступа в башню Райвенкло, чужаки туда не лезли.
Дамблдор встал со своего места и широко улыбнулся, произнес обычную абракадабру, и на столах появилось угощение. Начался пир.
Еды было как всегда полно, но слизеринцы привычно подкрепились в поезде. Тех, кто был в лесу Броселианд, теребили одноклассники. За столом Гриффиндора расспрашивали Гермиону и Невилла. Девочки взвизгивали и жалели профессора Люпина. И все откровенно завидовали благословению фей.
