— Ну ты, идиотка! — раздраженно заорала Алиса. — Это тебе не дикие просторы Арктики!
— Я знаю, — смущенно ответила юная особа, впрочем не испытывая никакой потребности прикрыть собственную наготу. Она стояла на коленях и зажимала между ног жужжащий мопед. — Простите, — добавила она, не поднимая глаз.
— Это цивилизованное место, если тебя еще не поставили в известность, — продолжала кипятиться Алиса. — Может, конечно, и не очень цивилизованное, но мы стараемся сделать его таким. Видишь, что написано на воротах?
— Да, — откликнулась девушка, по-прежнему не поднимая головы. Длинные волосы почти полностью прикрывали ее наготу, как богатая пышная шаль.
— Ну, читать умеешь?
— Здесь написано «Проезд запрещен по постановлению…»
— Ладно. Читать ты умеешь, но ездить точно не можешь. С тобой все в порядке? Никаких ссадин, синяков?
Девушка робко покачала головой, и чувство раскаяния вдруг остудило алисин гнев. В конце концов, она была столь же виновата в этом столкновении, как и эта девица. Может, даже больше. Она, по крайней мере, знала, что по этой дорожке ездить нельзя, более того — сама участвовала в принятии этого постановления. Она слезла с мопеда и протянула руку.
— Ну ладно, поднимайся. И кстати, какого черта ты носишься здесь в полуголом виде? Боже милостивый, ты только посмотри на себя! Тебе еще повезло, что за тобой не увязалась вся свора Дворняг, как за какой-нибудь текущей… — Алиса замялась в поисках более нежного сравнения, чем то, которое она имела в виду. Но девушка сама договорила за нее.
— Сукой? — догадалась она, наконец поднимая голову. — Мне это уже приходило в голову. Но у Дворняг сейчас другие заботы — они стерегут мелюзгу. Так что никто не видел, как я улизнула.
Алиса продолжала молчать, все еще потрясенная видом девушки. Она впервые разглядела ее как следует и теперь не могла оторвать от нее глаз. Отчасти ее внешность была подчеркнута гримом, но он подчеркивал лишь то, что уже было заложено природой. И Алиса чувствовала, что никогда еще не встречала такой красавицы.
— Надеюсь, не видел, — наконец ответила она.
— Правда! Все были слишком заняты морскими львами. А я уже видела морских львов раньше, поэтому взяла мопед и смылась. Вот и все.
— Вполне правдоподобно, — заключила Алиса. — Наверное, это не очень-то приятно стоять перед всеми с…
— С голыми сиськами? — девушка бросила взгляд на собственную грудь и поежилась. — Я так хожу с тех пор, как мне исполнилось девять лет — наверное, из-за «Спама», который монахини давали нам на завтрак, — она задумчиво поджала губы. — Нет, на самом деле я переживаю из-за сломанной куклы — видели у них этот манекен? —¦ теперь им придется делать новую форму. Старую они разбили, когда вынимали куклу. Не знаю, зачем. Зато я знаю, что этот голливудский тип тысячу часов наклеивал ее на меня, а потом она еще две тысячи часов застывала — от чего тело все это время зудело, словно облепленное комарами. А когда ее снимали, еще и кучу волос из меня выдрали. — Она с горечью посмотрела на мопеды. — Как вы думаете, на них еще можно ездить или нам придется их пристрелить, как лошадей со сломанными ногами?
Ее болтовня была такой завораживающей, что Алиса рассмеялась, откинув голову.
— Они еще вполне годятся. Твой жеребец всего лишь погнул подкову, а моему надо сменить переднюю ногу, и будет бегать как миленький. Выключи двигатель, и пусть лежат здесь. Ты меня беспокоишь гораздо больше, чем они. Господи! Ну-ка накинь на себя. Может, твой наряд и годится для Беверли-хиллз, но если ты собираешься ходить по нашему городу, я бы тебе советовала выглядеть менее вызывающе. — И, сняв с себя клетчатую рубашку Кармоди, она протянула ее девушке.
— Нет-нет, миссис Кармоди! Вы же спешили по какому-то делу. Берите мой мопед и поезжайте. Со мной все будет в порядке. Я вернусь в мотель и немного отдохну. Со мной все будет в порядке.
— Надеюсь, — откликнулась Алиса, — только сначала надень вот это. Ты завтракала? Пойдем-ка посмотрим, может, здесь что-нибудь открыто. А потом обе вернемся в мотель и отдохнем.
— Слиняем и спрячемся, — добавила девушка, набрасывая рубашку на плечи. — А что сначала?
— А сначала надо смыть с себя кровь и масло. Пошли.
Главная улица по-прежнему была безлюдной. Даже бродяг не было у Гробницы Неизвестного Алкоголика. Большая часть магазинов была закрыта. И лишь дверь в Ловушку Старушек была приоткрыта, что не удивило Алису. Нашелся в городе хоть один человек, не пожелавший покинуть свой пост ради грандиозных киносъемок, и этим человеком была Айрис Грейди, ослепшая после несчастного случая в лаборатории. Когда Алиса только поступила в школу, эта пожилая женщина была там стройной рыжеволосой учительницей химии с огромными зелеными глазами. Однако однажды вечером на внеклассных занятиях по химии что-то в лабораторной пробирке пошло не так. Поговаривали, что причиной этому был Джимми Грейди — брат Айрис — наркоман и алкоголик, пытавшийся заставить сестру синтезировать ему дурь. Эфир вспыхнул, и в школе сработала система противопожарной безопасности. Брат Джимми кончил свои дни за решеткой. А рыжеволосую Айрис суд оправдал, учитывая ее репутацию, однако роговицы обоих глаз настолько пострадали, что о продолжении педагогической деятельности и речи быть не могло. Она приобрела бутик и антикварный часовой магазин на страховку, обучилась читать шрифт Брайля и растолстела. У нее сохранились остатки зрения, но глаза были похожи на простреленные мишени, поэтому на людях она носила ночную маску из крашеной пряжи. Ее поврежденные зрачки были глухи к новинкам моды и галантерейным распродажам. Мисс Айрис доверяла своим покупателям, которые сами выбирали себе товары, сами оплачивали чеки и сами брали сдачу, пока она скрывалась за своей тряпичной маской. Именно по этой причине Алиса в основном покупала себе одежду в бутике мисс Айрис. Здесь она могла позволить себе удовлетворить свой ужасающий вкус, не опасаясь того, что за ней подсматривает какой-нибудь клерк.
— Добрый день, мисс Грейди.
— Добрый день, Алиса. — Мисс Айрис величественно восседала на высоком табурете, внимательно прислушиваясь к тиканью своей коллекции антикварных часов. Она была похожа на слишком туго набитую тряпичную куклу, но голос у нее был легким и свежим, как у школьницы. — Чем могу тебе помочь?
— Я не за покупками, мисс Грейди. Мы просто ищем, где бы перекусить и привести себя в порядок. Не хотите присоединиться к нам?
— Как ты предупредительна, но я, пожалуй, останусь здесь. Ты знаешь, где ванная.
А когда до нее донесся звук возвращавшихся шагов, она поинтересовалась:
— А «мы « — это кто?
— Я и моя юная приятельница — кстати, как тебя зовут?
Шула, — ответила девушка.
— Шула? Не надо вешать мне лапшу на уши. Я имею в виду настоящее имя.
— Меня все зовут Шулой, и это имя нравится мне гораздо больше, чем мое собственное. Знаете, что означает мое имя на языке иннупиатов? Оно означает Гуляющая по Мокрому Снегу в Слезах. Вам бы понравилось, если бы вас так звали? Лучше уж у меня будет вымышленное имя. Здравствуйте, мисс Грейди.
— Здравствуй, Шула, — слабо пролепетала мисс Грейди, соскальзывая вниз с высокого табурета. — Я слышала о том, что ты прекрасная эскимосская кинозвезда. — Вытянув руку, пожилая дама двинулась в сторону раздававшихся голосов и легко пробежала пальцами по лицу и торсу девушки. — Господи, деточка. Так, навскидку — какой же ты носишь размер?
— Навскидку не знаю, мисс Грейди. Но миссис Кармоди полагает, что я приблизительно размером с крупную дворняжку.
Она произнесла это таким невинным тоном, что Алиса даже не поняла, что над ней подшучивают, пока не увидела, что пожилая учительница и девушка смеются.
— Ну ладно, кинозвезда, — буркнула она. — Для поддержания этой формы тебе надо что-то забросить внутрь.
— Забросить внутрь?
— Пищу.
— Да. Я голодна как волк. Приятно было познакомиться, мисс Грейди.
— Всего хорошего, девочки, — крикнула им вслед мисс Айрис. Потом она подождала, пока не услышала, как захлопнулась дверь, и снова залезла на свой табурет за прилавком, как отечная кукла, возвращающаяся к себе на полку. И ее магазинчик снова наполнился умиротворяющим тиканьем часов.
