— Лена! Почти готово! — прокричала из кухни бабушка. — Одевайся и спускайся!
Лена бросила чемодан и спортивную сумку на диван и снова посмотрела в окно. Ее почти никогда не волновало то, как она одета. Лена носила удобную одежду, «бесформенную, мрачную и убогую», как говорили подруги.
Она безразлично относилась к людям, которые ценили только ее внешний вид. Еще в детстве она часто чувствовала себя как выставочный пони. Лена осторожно раскопала одежду и достала Штаны. Они были тяжеловаты для джинсов. Лена, затаив дыхание, развернула их и выпустила на свободу тысячу желаний. Начиналась история из жизни четырех подруг под названием «Волшебные Штаны». Надев их, Лена сразу почувствовала необычность ситуации и попыталась запечатлеть этот момент как большое событие. Ей не хотелось соглашаться с Эффи, которая предпочла бы видеть сестру в чем-то другом.
Девочка сунула ноги в поношенные коричневые мокасины и направилась вниз.
— Я сделала тефтели, — гордо сообщила Эффи из кухни.
— Кефтедес, — так же гордо пояснила через плечо бабушка. — Она любит готовить и любит есть!
Бабушка сжала Эффи в объятиях. Лена улыбнулась и пошла на кухню, чтобы все изучить. Они с Эффи уже приготовили свое черепашье-заячье шоу. Обычно сначала все внимание было сосредоточено на Лене, потому что она была эффектна, но очень скоро, буквально через несколько часов, внимание переключалось на жизнерадостную, ласковую Эффи. Лена знала, что Эффи заслуживает этого. Она сама была робкой и в общении с людьми испытывала затруднения. Лена всегда чувствовала себя неловко, словно все вокруг были лицемерами и поддразнивали ее. Иногда ей казалось, будто она стоит на мосту, который не в силах перейти.
Бабушка взглянула на нее:
— Ты надела это для вечеринки?
— Да. Надеть что-нибудь поизящнее? — спросила Лена.
— Ну… — Бабушка не была недовольна, а, скорее, выглядела озорной, как будто знала какой-то секрет и хотела, чтобы ее о нем спросили. — Это не особенная вечеринка, но…
— Мне тоже переодеться? — спросила Эффи. Блузка у нее была в хлебных крошках.
Бабушка, как и Эффи, умела хранить секреты. Она посмотрела на Лену заговорщически.
— Видишь ли, придет мальчик… он почти как внук для меня и деда. Хороший мальчик… — подмигнула она.
Лена попыталась сохранить доброжелательное выражение лица. Бабушка всерьез пыталась свести ее с парнем через шесть часов после приезда? Лена ненавидела, когда ее пытались с кем-то сводить.
Эффи выглядела обиженной.
— Его зовут Костас. Он внук наших близких друзей и соседей, — пояснила бабушка.
Лена внимательно посмотрела на бабушку и подумала, что эта идея пришла ей в голову не сейчас, а намного раньше. Она догадалась, что бабушка заранее все обдумала. Девочка знала, что браки, запланированные заранее, весьма популярны в греческих семьях, особенно на островах, но… Боже!
Эффи неловко засмеялась:
— Бабушка! Мальчикам нравится Лена, но Лена тверда в отношении мальчиков.
Лена вздернула брови:
— Эффи! Большое спасибо!
Эффи мило пожала плечами: «Но это правда».
— Лена еще не знакома с Костасом, — уверенно произнесла бабушка. — Костас нравится всем.
— Детка!
Сердце Кармен билось в такт бега. Она спешила к отцу, который стоял, раскрыв объятия, за стеной из оргстекла.
Она подумала, что ситуация «бегущая к отцу» стандартна, но ей это нравилось.
— Папа, привет! — крикнула она, бросаясь к нему. Кармен наслаждалась обращением «папа». Большинство детей произносят это слово каждый день, она же лишь пару недель в году!
Отец довольно долго держал ее в своих крепких объятиях, потом отпустил, и Кармен посмотрела на него. Ей нравилось, что отец такой высокий. Он взял ее сумку, хотя она была совсем легкая, и закинул на плечо.
Кармен улыбнулась — он выглядел забавно с блестящей бирюзовой сумкой.
— Привет, детка! — весело сказал отец, положив свободную руку на плечо дочери. — Как прошел полет?
— Прекрасно, — ответила Кармен. Отцовская рука на плече мешала, но девочке было приятно, и она не возражала. Пусть жалуются другие, те, кто видит своих отцов каждый день.
— Зайка, ты прекрасно выглядишь, — сказал он непринужденно. — Мне кажется, ты выросла.
Отец опустил руку ей на макушку.
— Да! — гордо ответила Кармен. Ей нравилось думать, что такой рост заставляет отца еще больше любить ее. — Во мне почти шесть футов, — сообщила она.
— Ничего себе! А как дела у мамы?
Он всегда задавал этот вопрос при встрече.
— Прекрасно. — Кармен всегда отвечала так, зная, что отцу достаточно одного слова. Год за годом мать Кармен продолжала безумно интересоваться отцом, но сам он спрашивал о бывшей жене только из вежливости.
Кармен почувствовала угрызения совести. Ее рост был около шести футов, а у мамы едва доходил до пяти. Папа называл дочь котиком и говорил, что она прекрасна, но был совершенно безразличен к матери.
— Как поживают твои подруги? — спросил отец, когда они встали на эскалатор. При этом он все еще обнимал Кармен за плечи. Отец знал, что ее подруг зовут Тибби, Лена и Бриджит, и помнил все, что она рассказывала о них.
— Это первое лето, которое мы проводим врозь, — ответила Кармен. — Лена в Греции у бабушки и дедушки; Бриджит сейчас в спортивном футбольном лагере на Байя. Одна Тибби дома.
— А ты все лето будешь здесь? — В глазах отца застыл вопрос.
— Я рада быть здесь, — затараторила вдруг Кармен необычно громко. — Чего мы ждем? Я устала ждать. Ты знаешь, это странно. Не в плохом смысле, в хорошем.
Кармен понимала, что несет какую-то чушь. Но ей не понравилось, что папа выглядит неуверенным. Отец указал на ленту транспортера, по которой плыл багаж:
— Думаю, это твой багаж.
Она вспомнила вдруг, как в Вашингтоне отец двумя руками держал ее голову, пока они катались на каруселях. А потом охранник окликнул их, и отец отпустил ее…
— У меня большой черный чемодан на колесиках. Такой же, как у всех, — сказала она.
Было странно, что отец никогда раньше не видел ее чемодан. Зато она никогда не видела его без чемодана.
— Там! — внезапно произнесла Кармен, и он устремился к транспортеру так, словно всю жизнь снимал багаж с ползущей ленты. Бирюзовые блестки на сумке засверкали. Вместо того чтобы катить чемодан, отец понес его в руке.
— Здорово! Пойдем! — Он указал на парковку.
— Ты все еще ездишь на «саабе»? — спросила Кармен. Машины были одной из их любимых тем.
— Нет, я поменял его прошлой весной на микроавтобус.
— Правда? — Она не могла понять зачем. — Тебе он нравится?
— Такая работа, — сказал отец, направляясь к машине. Это был темный «вольво». А «сааб» был красный. — Ну вот. — Отец открыл ей дверцу и помог устроиться с сумкой, предварительно погрузив чемодан в багажник.
Откуда отцы знают, что нужно делать? Почему они не учат этому своих сыновей?
— Как закончился учебный год? — спросил он, выезжая с парковки.
— Очень хорошо, — ответила Кармен. Она всегда ждала минуты, когда сообщит ему это. — Я получила «отлично» по математике, биологии, английскому, французскому и «отлично с минусом» по всемирной истории.
Мама думала, что Кармен слишком много внимания уделяет занятиям. Для отца учеба имела значение.
— Зайка, это потрясающе. Второй курс — это очень важный год.
Кармен знала, что отец хочет, чтобы она поступила в университет, который закончил он, и папа знал, что она тоже этого хочет, хотя они никогда не говорили об этом.
— А как дела с теннисом? — спросил отец.
Многие ненавидят отцовские расспросы, но Кармен ждала их целый год.
— Мы с Бриджит играли в паре и проиграли всего лишь один поединок.
Она не будет ему рассказывать о двойке по гончарному ремеслу или о том, что мальчик, в которого она влюбилась, пригласил на выпускной вечер Лену, и о том, как она заставила маму плакать на Пасху. Только о своих победах.
— Я записал нас на теннис в субботу, — сказал отец, набирая скорость на шоссе.
Кармен смотрела по сторонам. Там были гостиницы и узкие улицы, воздух был тяжелый и соленый.
Она изучала загорелое лицо отца. От загара его голубые глаза казались еще ярче. Кармен всегда хотела, чтобы у нее были светлые глаза, а не карие, как у матери.
Он недавно подстригся, манжеты свежей рубашки были аккуратно завернуты. «Не получил ли он повышение по работе или что-нибудь в этом роде?» — подумала Кармен.
— Не терпится увидеть место, где ты живешь, — сказала она.
— Да-а, — отозвался он рассеянно, взглянув в зеркало заднего вида, перед тем как перестроиться.
— Просто поразительно, что я никогда не была здесь раньше, — заметила Кармен.
Отец сосредоточенно смотрел на дорогу.
— Ты знаешь, зайчик, это не потому, что я не хотел, чтобы ты приезжала сюда раньше. Я просто собирался устроиться здесь получше, перед тем как позвать тебя. — Папа словно извинялся.
