Виктор, — привлекла моё внимание женщина. — У тебя определённо талант к владению своим даром.
— Мария Романовна, — вздохнул я, понимая весь сюр ситуации и бреда. — Вы сейчас обвиняете меня в том, что я незарегистрированный одарённый?
— Я?! — расширились глаза женщины, а затем она подняла руки и помахала ими. — Да что ты! Мы просто разговариваем, — в очередной раз улыбнулась она, добавив: — Как друзья!
Разговариваем, как друзья, да? Серьёзно? Она считает меня за идиота или что? К тому же… Как вообще они сделали этот снимок? Я же отслеживаю каждую камеру на своём пути!
— Если ты думаешь, как нам удалось сделать снимок, — вновь подала голос следователь, заставив меня оторваться от фотографии и посмотреть на неё. — То это новый тип камер, которые разработали совсем недавно.
И поставили их именно в моём квартале? Вот уж совпадение…
— Слушай, — со всё той же тупой улыбкой обратилась она ко мне. — А откуда у работающего уборщиком в Орлов-Групп деньги на однокомнатную квартиру в новостройке? Да и к тому же в одном из хороших районов.
— Сверхурочные и надбавки, — ответил я на её улыбку своей, заставив женщину на короткую секунду прищурить глаза.
— Хочешь сказать, — откинулась она на стуле и, приподняв бровь, задала вопрос: — Что ты заработал пять с половиной миллионов рублей чисто на сверхурочных и надбавках?
— Я очень люблю работать.
Она действительно хотела взять меня за жабры подобным способом? Я плачу налоги, все официальные доходы декларированы, а моя работа в компании Александра самая настоящая, а не простая ширма. Правда… На эту работу я не хожу. А всего лишь нужно было отослать письмо от имени Сильвера на почту Александра и он принял меня в штат, сказав, что на работе могу не появляться. Это было его своеобразной благодарностью за всё, чем Сильвер ему помог. Странно, что он вопросы не задавал из разряда: почему именно Виктор Романов, а не кто-то другой? Но, судя по всему, ему просто всё равно.
Вздохнув и убрав выбившийся локон волос за ухо, следователь постучала пальцем по столу, а затем посмотрела на меня своими зелёными глазами. Вот только если раньше в них была шутливость и какое-то ребячество, то теперь оно испарилось.
— Я уже поняла, что по-хорошему решить возникшую проблему не выйдет, — достала она из кармана пачку сигарет и прикурила, обдав мой нос запахом табака и заставив на короткую секунду насторожится. — Поэтому, давай поговорим серьезно?
— А как же наша дружба? — наклонил я голову набок.
— Видишь ли, — сделала она тягу и, стряхнув пепел на пол, поднялась с места. — Каждый из следователей привык работать двумя способами — хорошим и плохим. Я попыталась найти с тобой общий язык, начав разговор в шутливой манере… Но, это не сработало.
— Будете бить ребёнка? — наклонил я голову на другой бок, внимательно смотря на неё.
— Боже упаси, — махнула она рукой и подтянула к себе фотографии. — На этих снимках не видно, как ты применяешь свои способности, Виктор… Но знаешь, когда есть уверенность, остаётся найти лишь нужный рычаг, чтобы добиться правды.
О чём она? Какая ещё уверенность? Все её доказательства ничтожны, а про снимок с домом и гостиной я промолчу… Для чего она вообще показала его мне, не понятно.
— Мария Романовна, — вздохнул я, понимая, что пора заканчивать этот балаган. — Я сижу здесь уже более получаса, так и не получив внятного предлога моего задержания. Если вы не обвиняете меня ни в чём, то я бы хотел покинуть это место и отправиться домой, спать.
Тонко улыбнувшись, следователь обошла стол и, встав рядом со мной, достала из кармана очередную фотографию, протянув её мне.
На ней был виден терминал аэропорта и идущий по нему высокий и статный черноволосый мужчина, одетый в белое пальто и солнцезащитные очки. В руке он держал ручку чемодана, который катил за собой.
Твою мать…
— Узнаешь его? — спокойно спросила следователь, неотрывно смотря на моё лицо и ожидая реакцию.
— Впервые вижу, — ответил я, держа голос ровным.
— Его зовут Алексей Беркутов, известный в некоторых кругах под именем Арес. Криминальный авторитет Москвы, который подмял под себя такие части города, как Лефортово, Перово и Измайлово…
— И почему вы решили, что я знаком с ним?
— Потому что, Виктор, — коснулась она моего плеча и наклонилась к уху, томно прошептав: — Он и есть рычаг давления и твоя слабость. Ведь Алексей был единственным, кто полюбил тебя и стал оберегать, когда ты покинул то ужасное место. Ребёнка из приюта, которого считали маленьким дьяволом.
Видя улыбку этой женщины, чувствуя руку на моей плече и слыша эти слова, я на короткое мгновение захотел создать печать Пламени Бездны, чтобы сжечь её до хрустящей корочки. Но сейчас она этого и добивается… Хочет лишить меня равновесия.
— Мария Романовна, — повторил я её имя с отчеством третий раз за этот вечер, что начинало бесить. — Вы ходите вокруг да около. Может хватит тасовать и пора сдавать?
Услышав мой вопрос, женщина звонко засмеялась, постучав по моему плечу, а после отпустила его и вернулась на своё место, садясь на стул.
— Сдавать, говоришь? — с улыбкой спросила она, сделав очередную тягу табачного дыма, вот только эта улыбка была не доброй. — Что же… Доказательств того, что ты и правда одарённый, у нас нет. Как я уже сказала ранее, на фотографии не показано, как ты используешь силу… А наш Сенсор проверил наличие твоего дара, как только тебя привели в эту комнату… Выдав, что ты являешься обычным человеком, — постучала она пальцем по столу, а я подавил желание улыбнуться.
Людям этого мира предстоит познать ещё слишком многое, чтобы попытаться поймать таких, как я. Всё дело в том, что одарённые этого мира, которых ЦОБ должны контролировать, использовали свои способности напрямую, забирая Энергию Мира и аккумулируя её в своих телах. Из-за этого они представляли собой своего рода сияющие лампочки, которые можно заметить даже в кромешной темноте.
У меня же всё иначе. Я черпал свою силу не от Энергии этого мира, а от Смерти. Именно она являлась источником моих способностей Жнеца, а печати — Явление.
И, если для одарённых этого мира их тела являлись своего рода контейнером или сосудом, то моё тело было проводником.
Для их Сенсора я всего лишь обычный человек, не более. Удобно, не правда ли?
— Приятно слышать, — кивнул я, заставив женщину поморщиться.
— Держать я тебя не имею права, —
