отправилась в лабиринт, увлекая за собой других мышей. Теперь она не боялась, что заблудится или умрет с голоду. Было страшно только за друзей, которые доверились ей. И, несмотря на опасность и страх, мышке отчего-то было радостно.
Со временем наша героиня почувствовала, что воздух становится свежее. Вдалеке забрезжил первый луч света.
Мыши в изумлении замерли, когда стали различать очертания предметов, друзей и самих себя. Ведь они даже не знали, что такое зрение.
Смелая мышка вернулась в свой парк с новой семьей ночью, когда все люди и собаки крепко спали. Все вместе они стали привыкать к хорошей жизни. И невозможно описать тот восторг и счастье, которые теперь чувствовали подземные мыши…
Но, пожалуй, не меньшим, а скорее, еще большим счастьем было все случившееся для мышки, которой когда-то так хотелось чудес. Ведь главное чудо в ее жизни уже свершилось…
Сказка об одиноком фонаре
В старом заброшенном парке стоял одинокий фонарь. Странно было видеть его здесь. Тропинки давно заросли, а скамейки покосились. Среди травы и мха, приглядевшись, можно было рассмотреть остатки деревянной сцены, слегка напоминавшей о веселье, царившем когда-то в этом месте.
Теперь люди забыли о парке. Лишь одна девушка иногда приходила сюда по вечерам, когда зажигался фонарь, садилась на старую скамейку возле него и долго о чем-то думала.
Впрочем, фонарь был больше озабочен не своим одиночеством, а тем, что уже давно к нему никто не приходил, чтобы сменить лампочку. Она стала временами моргать и он боялся, что уже скоро перестанет гореть и превратится в обычный кусок железа. А это означало для него смерть…
Утром, когда его выключали, фонарь облегченно вздыхал: «Что же, кажется, я пока еще могу светить.»
Вечером он боялся, что лампочка не загорится, а потом всю ночь беспокоился о том, что она может погаснуть.
Днем фонарь смотрел на солнце. Этот огромный огненный шар внушал ему трепет и уважение. В то же время, фонарь немного завидовал энергии солнца, а порой жалел, думая о том, сколько работы тому приходится делать каждый день.
Одним удивительным утром фонарь долго не гасили, и он сильно нервничал. Он все думал о том, что энергия лампочки расходуется просто так и его жизнь становится короче, когда его коснулся один из лучей солнца.
— Не переживай, скоро свет выключат. Я вижу, как гаснут фонари на соседней улице, — участливо сказало солнце фонарю.
Фонарь был так удивлен, что даже забыл о своих переживаниях. Солнце заговорило! И с кем? Со старым ржавым фонарём!
Фонарь ещё несколько минут не мог вымолвить и слова. А потом наконец робко ответил:
— Спасибо, мне очень приятна ваша забота.
Солнце дружелюбно улыбнулось:
— И вам спасибо за вашу вежливость.
А потом, помедлив, продолжило уже серьезно:
— Я, собственно, лишь хотело спросить. Ты бываешь таким грустным. Отчего ты грустишь?
Фонарь стал рассказывать солнцу о том, что о нём забыли, лампочка скоро перегорит и тогда он погибнет. Солнце задумалось.
— А что будет, когда поменяют лампочку?
— Ну как… Я буду светить дольше, и мне будет спокойнее.
— И как долго ты сможешь не переживать о том, что и новая лампочка когда-то перегорит?
Фонарь смутился:
— Дня два или три… Или больше. Я не знаю. Что за вопрос?
— Я лишь хотело понять, зачем думать о новой лампочке, когда твоя ещё цела.
Солнце невозмутимо продолжало светить. А фонарь разозлился:
— Тебе легко говорить! Ведь тебе не нужно менять лампочку. Ты уходишь куда-то на всю ночь и заряжаешься. А потом светишь и еще позволяешь себе упрекать бедный несчастный фонарь, который вот-вот потухнет навсегда…
Фонарю даже захотелось плакать от своих же слов. Солнце ласково погладило его своим лучом.
— Я расскажу тебе кое-что. Когда я ухожу за горизонт, я продолжаю светить, только с другой стороны земли. Меня никто не заряжает и когда-то я тоже погасну. Я лишь хотело понять, почему ты не радуешься тому, что светишь? Меня, например, это делает счастливым.
Фонарь был удивлен. Он был уверен, что по ночам солнце отдыхает и набирается энергии. И все же, ему еще было что сказать.
— Конечно, ты счастливо. Сколько людей не может обойтись без тебя! Как наполняет тебя, наверное, их радость… А я одинок и никому не нужен.
Солнце сочувственно улыбнулось.
— Есть места, где меня проклинают. Людям и животным бывает очень жарко от моих лучей, и они злятся. Они ведь не знают, что я лишь делаю свою работу так, как положено. Бывает, что людям приходится гораздо дольше и труднее тушить пожары из-за зноя. Я смотрю на это, и мне их искренне жаль… Но я ничего не могу сделать. Я лишь живу по закону бытия…
Кажется, солнцу стало немного грустно от своих слов. Но потом оно продолжило уже весело:
— Есть, конечно, и много счастливых моментов. Ребятишки радуются мне больше всех, и я люблю играть с ними в солнечных зайчиков или отражаться в водной глади озера, когда они бегут купаться. Меня любят, правда временами, фермеры и дачники. И конечно, девушки, которые торопятся снять зимние вещи весной…
Солнце мечтательно прикрыло глаза. Потом снова перевело взгляд на фонарь и продолжило:
— Но неужели нет совсем никого, кому был бы нужен твой свет?
Фонарь рассказал солнцу о девушке, которая приходила иногда к нему по вечерам. Светило слушало с каким-то странным благоговением, непонятным фонарю, а под конец даже прослезилось:
— Как это прекрасно… Значит, ты лечишь человеческую душу… Эта девушка приходит к тебе, чтобы поделиться своей печалью и утешиться твоим светом…
Фонарь был удивлён этими словами. Он ещё не совсем понимал, о чём толкует солнце, и выложил последний аргумент:
— Но это всего лишь одна девушка…
Солнце недоуменно посмотрело на фонарь:
— Одна, но какая! Присмотрись к ней в следующий раз. Твой свет для нее так много значит…
Вечером фонарь с удивлением обнаружил, что уже не беспокоится о своей лампочке. Вместо этого он ждал ту самую девушку. Когда она пришла, он стал вглядываться в её лицо, пытаясь разобрать, что творилось в её сердце. День за днем он узнавал ее все больше, и все больше радовался новой встрече. И самозабвенно светил…
Однажды лампочка и впрямь погасла, но та самая девушка похлопотала о её замене. Ведь ей и правда был нужен одинокий фонарь.
А фонарю больше было незачем завидовать солнцу. Он понял, что светить одному человеку ничуть не хуже, чем всем на планете. А
