меня.
— Да, всё это очень странно! — Я поднялась и сказала Тамаре — Мне пора идти. Вы пойдёте, или останетесь?
— Да тоже пойду, дел у меня много, сидеть некогда.
Мы попрощались с Людмилой Терентьевной, и я её на прощанье попросила:
— Пожалуйста, если он у Вас появится, дайте нам знать. А ещё лучше, постарайтесь его закрыть где-нибудь, только не рискуйте, он может быть опасен.
— Да не опасен он, ещё раз Вам говорю!
— И всё-таки, дайте нам знать.
Она согласно кивнула и закрыла за нами ворота.
Я пошла к Татьяне, а по дороге всё думала о том, что не похожа Людмила Терентьева на колдунью, совсем не похожа. И не почувствовала я в её доме никаких странностей. Но она не сказала, кто ей подкормку дал, кого-то не хочет выдавать. Значит, есть ещё кто-то, который в курсе появления этого зверька.
Дениска помогал Татьяне в огороде. Он таскал в бочку воду из колодца. Футболка и штаны у него были мокрые, вёдра он наливал полные, но доносил до бочки только половину. Я рассказала Татьяне всё, что удалось узнать.
— Не знаю, может, она и не специально вывела такого зверя. — Татьяна задумалась — Но с другой стороны, она видела, что растение развивается во что-то хищное, неужели только спортивный интерес её толкал на то, чтобы продолжать его выпестывать?
— А может сначала получилось нечаянно, а потом она узнала про него получше, и решила довести дело до логического конца? — Дениска поставил вёдра возле полной бочки и подошёл к нам.
— Тоже может быть. — Согласилась я.
— Тётя Оля, давайте, на всякий случай, засаду возле её дома устроим?
— Да, Дениска прав. — Поддержала его Татьяна — Даже, если предположить, что Людмила на самом деле не знает, где днём отсиживается её питомец, всё равно надо проверить.
— А может, мне залезть на чердак к ней, и оттуда наблюдать? — Предложил Дениска.
— Одному нет, сто процентов нет. — Не согласилась с ним я — Если только с Иваном и со мной.
Мы с Дениской вернулись к Анатольевичам. Павел Анатольевич копался в огороде, и я присоединилась к нему. Мы с ним пропололи две длинных грядки со свеклой и луком, и только к семи часам вечера разогнулись и пошли отдыхать. Дениска, по просьбе Фриды Анатольевны, натаскал воды в бак, сегодня таскать воду была его карма. Затопил печку в бане, сам первый помылся, и к тому времени, когда мы вернулись с огорода, уже чистенький сидел в доме и пил чай. Мы тоже пошли с Фридой Анатольевной в баню, я попарила её веником, она сказала, что это должно ей помочь. Мы с ней просидели часа полтора, а когда вышли, Павел Анатольевич сварил картошки, и по всей избе пахло свежим укропчиком. Фрида Анатольевна сразу легла, и минут через десять нам уже слышно было, как она подхрапывает и сопит.
— Слава богу, уснула! — Сказал Павел Анатольевич — А то какой день уже из-за болей не спит. Одно мученье нам, старикам.
Он тоже пошёл в баню, наказав нам не мыть посуду, он сам вымоет. Но мы с Дениской убрали со стола, вымыли посуду, потом я вымыла пол в избе, а Дениска подмёл во дворе. До темна было ещё далеко, и Дениска пошёл к себе на веранду, взяв с меня клятву, что если он заснёт, то обязательно его разбудить, чтобы он с нами пошёл дежурить.
Я решила уже сейчас начать своё дежурство, и пошла в огород, сев на дощечку с задней стороны курятника. Вокруг меня были кусты малины, поэтому наблюдательный пункт был прекрасный. Меня совсем не было видно, зато я могла наблюдать за входом в курятник, ничем не выдавая себя. Если бы не комары. Я сломила одну веточку малины и махала ею, отгоняя навязчивых кровопийц. Просидела я, наверное, час, но на курятник никто не покусился. Потом я услышала шум подъезжающей машины, голоса Ивана и Дениски, и вышла к ним.
Иван посадил Полкана на поводок к курятнику. Полкан грустно лёг, положив голову на лапы. Иван его вообще очень редко привязывает, и для Полкана это как наказание. Дениска присел рядом с ним, гладил его по голове, и объяснял, что это нужно для охраны, и что его все любят, ну и так далее. Я рассказала Ивану подробно о том, как сходила в гости к Людмиле Терентьевне.
— Знаешь, Оля, когда я спросил про неё у Серёги, нашего участкового, он не удивился. Оказывается, про неё уже интересовался Виталик Петров. Когда Настя обнаружила, что в дом забрался Лазутчик, и перепугалась, она заставила Виталика узнать всё про Людмилу Терентьевну. Ей тоже подозрительно показалось, что та на своей грядке такую страсть вырастила. Поэтому Серёга мне сходу выдал информацию о Людмиле Терентьевне. Она переехала к нам из Нижнего Тагила, там работала медсестрой в реабилитационном центре, до этого работала в детской поликлинике. Ничего плохого о ней никто не сказал. Ответственная, грамотная, отзывчивая. Про семью известно только то, что где-то в Казахстане сын у неё живёт, уже взрослый. И сестра у неё есть. А вот сестра у неё интересная личность. Жила девять лет в Израиле, потом вернулась сюда одна, там у неё муж остался. В Израиле она ничем не занималась, дома сидела. Но почему-то заинтересовала полицию. После возвращения жила какое-то время у Людмилы Терентьевны, пока та свою квартиру не продала. Тоже нигде не работала. Вот. Странно, что она ни разу сюда не приехала, когда Людмила Терентьевна дом здесь купила. Где сейчас сестра её живёт, не понятно.
— И почему эта сестра даже не заехала к ней в деревню, а только на вокзале они виделись? Ты ведь точно видел женщину, похожую на Людмилу Терентьевну? Да? — Спросила я.
— Точно. А сейчас думаю ещё про одну странность. Про бутылёк, который она тебе показала. Опиши-ка мне его подробнее.
Я описала ему бутылочку с остатками красной жидкости, которую она вытащила из комода.
— Ну, точно, это он! Тебе она сказала, что это подкормка, а мне, что сама не допила. Зачем она мне соврала? Я вообще даже и не спрашивал про него!
— А тебе она соврала про него потому, что в деревне никто ещё не знал, что у неё на огороде растёт необычное растение. Она не хотела его рассекречивать.
— Знаешь Оля, похоже, что нити ведут к её сестре. Звони Сакатову. Узнаем, что он про всё это думает.
Сакатов был вне зоны доступа, наверное, уже в пути. Я позвонила Анне.
