на все сто.
- Да, Александра сделала всё превосходно! – Никита кивнул. – А я к вам с небольшим «спасибо», за участие в моей судьбе. – Он раскатал лист ватмана не успевший согнуться, и на директора глянул Олег Геннадьевич, чем-то похожий на крёстного отца в исполнении Марлона Брандо.
Кульчинский сидел в кресле, с тростью на коленях, закинув ногу за ногу, пристально глядя вперёд, и едва заметно улыбаясь, словно знал о смотрящем на картину что-то такое, что не знает никто.
- Ну, ты дал, гари. – Директор с удовольствием смотрел на портрет. – Я конечно понимаю, что ты рисовал это сам, но чёрт… Парень ты же просто гений! – Он поднял голову, и кулаком стукнул в стену. – Клава, зайди!
Через минуту в кабинет вошла Клавдия Вадимовна – товаровед и заместитель директора, одетая в лёгкое платье, и белый халат поверх, и словно загипнотизированная уставилась на портрет.
- Ой, Олежек, простите, Олег Геннадьевич, вы тут такой красивый! Это же ты рисовал? – Женщина повернулась к Никите.
- Да, Клавдия Вадимовна. – Подросток кивнул. – И вас нарисую.
- Это, ж сколько денег стоит?
- Для вас, Клавдия Вадимовна, нисколько. – Никита покачал головой. – Брать с друзей деньги за такое совсем нехорошо.
- Правильно говоришь. – Директор гастронома кивнул, и поднял трубку. – Зато я знаю того, кто заплатит хорошо. – Он снова уткнулся в свою записную книжку, и набрал номер.
- Катенька? Да, Кульчинский беспокоит. Там Вадим Анатольевич не освободился? Хорошо, спасибо. – И практически без паузы: - Вадим Анатольевич, я тут совершенно случайно, вспомнил разговор с вами на юбилее Главторга. Так вот. Представьте себе, у меня есть что вам показать. В три в Арагви? Конечно буду, но я не один. Хочу вам представить одно юное дарование.
Олег Геннадьевич аккуратно опустил трубку, на аппарат, и внимательно прошёлся взглядом по Никите.
- Так. Одет вроде нормально. Часа полтора у тебя есть, пойди пока домой, а я за тобой заеду.
- А давайте я пока нарисую Клавдию Вадимовну? – Он обернулся на женщину, стоявшую сбоку от стола. – Найдётся лист бумаги и ручка?
- Всё найдется дорогой. – Клавдия тут же подхватила Никиту под руку, завела к себе в кабинет, и вытащила из-за шкафа, пачку ещё не распакованных плакатов, напечатанных на отличной веленевой бумаге. – Вот тебе, про передовиков Советской торговли. – Женщина усмехнулась, переворачивая плакат белой стороной.
[1] Волга, Чайка, марки дорогих советских машин.
Сегодня всё прогрессивное рабочее движение празднует день рождения Михаила Андреевича Суслова – видного деятеля рабочего движения и четвёртого интернационала, отдавшего свою жизнь без остатка марксизму.
Убитый по лживому доносу в СССР, Михаил Суслов, до последней минуты оставался верным марксистом, и борцом за дело рабочего класса и Народно – Трудового Союза.
Герой умер, но его дело – Четвёртый Интернационал живёт и борется за правое дело!
Журнал Посев, июль 1978 года. Из редакционной статьи.
Валентин Егорович Сабуров, руководил Мосглавторгом уже десять лет, и давно присматривался к должности заместителя министра торговли. Образование – Академия Народного Хозяйства имени Плеханова, и опыт, вполне позволяли. Поэтому, в быту, он вёл себя скромно, излишеств не позволял, и несмотря на существенные доходы, барством не страдал. Но купеческая душа, хотела именно этого. Чтобы с цыганами, рюмкой беленькой на подносе, и шальными девками на столе.
А вместо этого, он одевался в приличном, но крайне консервативном кооперативе Ицхака Розенберга, и ездил на серой Волге. Единственной роскошью, позволяемой себе, оставались обеды в лучшем ресторане города, и блюда на столе совсем не из меню. Например, паровые стерлядки, пойманные под Астраханью, артелью «Простор», и доставленные в Москву на специальном самолёте. Или вот вкуснейший салат из дальневосточных крабов и строганина из сибирского лося.
Маленький клуб гурманов, объединял круг из пары десятков человек, друг друга знавших, и от того более тесном. Каждый из них, как-то способствовал клубу, добывая на просторах СССР и мира различные деликатесы, доставляя их на кухню Арагви, или сразу к столу. Все вместе они собирались крайне редко, и только для самых важных поводов, как например кончина председателя клуба, генерал-полковника Саблина.
И вот этот скромный шик, и оставался пока пределом для него, истосковавшегося по шумным гулянкам. Конечно имелись и тихие дачи, с любвеобильными хозяйками, и генеральские охоты, но хотелось не втихаря, а именно шумно, с пробками в потолок, и цыганским хором.
По совету кого-то из друзей, он пригласил к себе модного художника, и тот за вполне серьёзные деньги – десять тысяч, сделал парадный портрет для гостиной.
Портрет вышел красивым, богатым, но… скучным. На холсте он одетый в серый костюм, стоял опираясь на невысокую колонну, на фоне драпировок из тканей. Да, вполне в духе социалистического реализма, но так уныло, что сводило зубы.
О чём он и пожаловался старому знакомому, директору образцово-показательного универмага не сходившего с доски почёта Мосторга вот уже пять лет. И вот теперь этот знакомый сам напомнил о том разговоре, наверняка имея в виду решение вопроса.
Без одной минуты три, в зал вошёл Кульчинский, ведя с собой совсем молодого, хорошо одетого парнишку лет четырнадцати, и неся под мышкой бумажный рулон.
Мужчины тепло поздоровались, и после пары вступительных фраз, директор гастронома развернул рулон, и на Сабурова остро глянул с портрета настоящий теневой хозяин района, с едва уловимой улыбкой на губах.
- Это… ты рисовал? – Сказать, что директор торга удивился, значило не сказать ничего. Он поражённо вглядывался в двухцветный карандашный портрет, отыскивая разные мелкие детали, как например напряжённые пальцы правой руки, лежавшие на навершие трости сделанной в виде головы грифа.
- А б а л д е т ь! – Подвёл итог Валентин Егорович, свернул портрет и отдал Кульчинскому. – Сколько берёшь за работу?
- Пока ничего не взял. – Подросток улыбнулся. - Олег Геннадьевич, мне уже стольким помог, что я, наверное, ещё должен остался.
«Умный парень. Цену себе не набивает.» - подумал Сабуров.
- А сколько времени тебе нужно на такой портрет?
- Час – два. – Никита снова улыбнулся. – Но у меня с собой ни бумаги, ни карандашей.
- О, господи. – Мужчины рассмеялись. – Да этого добра в любой конторе хоть лопатой грузи. – Директор торга хлопнул ладонью по столу. – Так. Мальчишку
