– С тобой все в порядке? – спросил Морган, заметив, как заблестели ее глаза.
– Теперь, когда ты здесь, да.
Рука Моргана нежно обняла ее за талию, и он привлек Силвер к себе:
– Все будет хорошо.
Силвер лишь кивнула; комок в горле не давал ей говорить.
– Где он?
Разыскивая графа, Морган направил взгляд на другой конец стола, из–за которого поднимался какой–то незнакомый ему человек с явно недружелюбными намерениями.
Отставив стул, Уильям медленно поднялся.
– Ну что ж, вы очень благородны. Я не могу сказать, что обвиняю вас в чем–либо.
– Дьявол, кто вы такой?
– Я надеялся, что Шеридан сможет убедить вас покинуть остров, это, конечно, и в интересах Силвер.
– Ноулес отправился лечить сломанную челюсть. Я хочу знать, кто вы такой и где я могу найти графа.
Силвер хотела вмешаться, но предупреждающий взгляд Моргана заставил ее прикусить язык.
Не ответив на его вопросы, Уильям повернулся к невысокому чернокожему слуге, который стоял возле двери.
– Болэн, принеси сабли, которые висят у меня над рабочим столом.
– Да, масса. – Слуга ушел, и Уильям перевел взгляд на Моргана. – Вы, майор Траск, соблазнили мою дочь. Я требую удовлетворения.
– Вашу дочь? – повторил Морган до того, как Силвер успела вставить хотя бы слово. – Она – дочь Уильяма. Я хочу знать, где он.
– Он мертв. Теперь ваш черед.
Силвер в страхе сжала руку Моргана:
– Не дерись с ним на саблях.
– Этого человека ты считала своим отцом?
– Да. Теперь и я знаю, что это не так.
– Твой отец был очень достойным человеком, Силвер. А этот – кем бы он ни был – заслуживает смерти.
В комнате появился слуга, несущий две сабли с серебряными эфесами. Болэн подал их Уильяму, который выбрал одну и показал жестом, чтобы слуга отдал другую Моргану;
Силвер сильнее сжала руку Траска.
– Ты не понимаешь. Фехтование – страсть этого человека. Он превосходно владеет саблей.
– Хорошо, – произнес Морган, обнажая свой клинок. – Тогда мне доставит еще большее удовольствие его убить.
Уильям снял сюртук и повесил его на спинку стула. На Моргане была лишь белая полотняная рубашка со свободными рукавами, коричневые брюки и доходящие до колен сапоги. Развязав галстук, Уильям положил его на стол, и мужчины прошли мимо Силвер в роскошную прихожую с мраморным полом.
Уильям взмахнул саблей, со свистом разрезая воздух:
– Защищайтесь, майор.
Глава 25
Сталь ударила о сталь – клинок Моргана скрестился с клинком Уильяма. Морган держал саблю уверенно и был очень рад, что имел возможность учиться фехтованию. Человек, который называл себя графом Кентским, с первых же секунд показал себя мастером, как и говорила Силвер.
Они попеременно наступали и отступали, их сабли ударялись друг о друга снова и снова. Они сражались в прихожей, потом переместились в узкий коридор и дошли до холла. Звуки ударов эхом разнеслись по залу с высоким потолком.
– Утомились, майор Траск? – насмешливо бросил Уильям, делая выпад. Морган с большим трудом парировал его удар, такой сильный, что вибрация сабли чуть не парализовала его руку.
– Напротив. Мне это начинает нравиться.
Сделав шаг вперед, Морган нанес ответный удар. Уильям, отступив, отбил его и тут же махнул саблей у левого бока Моргана. Парировав удар, Морган отступил, затем сделал шаг вперед, еще шаг, еще, парировал удар, отступил, снова сделал шаг вперед…
Силвер наблюдала за ними с ужасом, в безумном страхе за Моргана, но ее буквально завораживали его движения, полные грации и отваги. Хотя оба соперника демонстрировали высокое мастерство, в движениях Моргана было видно больше силы и красоты. Но тем не менее Уильям был мастером, и его опыт давал ему преимущество.
Силвер поднесла руки к груди, когда острие сабли Уильяма скользнуло всего в нескольких дюймах от головы Моргана и с глухим стуком впилось в стену над ним. Уильям поспешно выдернул саблю, и в тот же миг на него обрушился удар Моргана, который вполне мог стать для него смертельным.
– Вы достойный соперник, майор, – произнес Уильям. – Такого трудно найти здесь, на острове.
– Я ваш последний соперник, – сказал Морган, обрушивая на него очередной удар.
Парировав удар, Уильям сделал выпад. Силвер вскрикнула, увидев на рукаве Моргана красное пятно.
– Вы уже проиграли! – выкрикнул Уильям. – С одной рукой вам ничего со мной не сделать. – На его лице появилась злая усмешка.
Но Морган ответил ему ударом, и на этот раз его клинок достиг своей цели. Он вошел в тело Уильяма чуть ниже грудной клетки. На какое–то мгновение сабля Уильяма застыла в воздухе, потом ее кончик дрогнул, опустился вниз, и внезапно она с грохотом упала на пол. Уильям со стуком откинулся на стену и сполз на холодный мраморный пол. На стене осталось кровавое пятно.
Сабля Моргана уперлась Уильяму в горло.
– Кто вы? – спросил Морган. Уильям попытался рассмеяться, но сильнейшая боль заставила его скривиться.
– Вы все еще не вспомнили меня? Впрочем, тогда вы были совсем юнцом.
Морган пристально всмотрелся в его лицо, стараясь представить, как оно могло выглядеть, когда было моложе, – без морщин и седины на висках.
– Паллантин.
Уильям чуть заметно кивнул.
– Жофрей Паллантин. Я не произносил это имя пятнадцать лет. – Он закашлялся, и на его губах появились капельки крови.
– У Уильяма вы заведовали недвижимостью, были его самым доверенным работником. Вы и ваша жена отправились с Уильямом и Мэри на Катонгу.
– Правильно, майор Траск, только Уильям и Мэри никогда не садились на корабль. С ними по дороге произошел… несчастный случай. Моей жене полюбился этот ребенок – Салина, и мы взяли ее как свою собственную. Мы прибыли на Катонгу под именами Уильяма и Мэри.
– Вы убили их? – чуть слышно прошептала Силвер. – Вы убили моих родителей?
– Такой шанс бывает только раз в жизни. – Он снова закашлялся. – О такой возможности стать богатым я и не мечтал. Я не планировал этого, так сложились обстоятельства. Слуги оставили нас одних в порту в день перед отплытием корабля. Я знал, что никто не сможет нас узнать на Катонге и никто не хватится Уильяма и Мэри в Англии. Один удар в голову и один выстрел – и я избавился от них обоих. Затем я отнес их тела к реке и сбросил в воду.
– Боже, – прошептала Силвер; на ее глазах блестели слезы.
Бросив саблю, которая со звоном упала на пол, Морган подошел к Силвер и заключил ее в объятия. Скрючившись у ее ног, человек, которого она ненавидела столько лет, кашлял все сильнее, брызгая на пол кровью. Внезапно он затих, закрыл глаза и распластался на полу.
– Он… убил их. – Силвер повернулась в руках Моргана и, уткнувшись в его плечо, зарыдала.
– Твои родители любили тебя, Силвер, – мягко произнес Морган. – Мэри была очень доброй и деликатной женщиной. Уильяма отличали мужество и решимость. Я надеюсь, что ты унаследовала лучшее от них обоих.
– Мой отец любил меня, – машинально повторила Силвер, все еще не в состоянии осмыслить правду. – Он любил меня.
– Они оба тебя любили. Я надеюсь, что где бы они сейчас ни были, они знают, что ты – в полной безопасности и что я о тебе позабочусь. Они могут покоиться в мире.
– О Морган! – Силвер прижалась к нему сильнее. – Если бы только я могла их знать!
– Я знал их. Когда ты будешь к этому готова, я расскажу тебе о них все, что помню. Мы расскажем нашим детям, какие у них были замечательные бабушка и дедушка.
– Да, – прошептала она.
Силвер почувствовала, как он прижимается щекой к ее руке, и повернулась к нему.
– Я хочу продать это поместье, Морган. И хочу, чтобы все работники были освобождены. Пусть им будет предоставлен выбор – они могут остаться и работать на нового владельца или покинуть остров, чтобы жить там, где пожелают. Они сами должны принять решение.
Морган кивнул:
– Хорошо.
– Я хочу, чтобы у них была доля в прибыли от продажи поместья, которая дала бы им возможность начать новую жизнь. Что касается Куако и Делии, то я хотела бы сама дать им денег, чтобы они могли купить себе хороший дом.
– Я позабочусь обо всем, как только мы доберемся до Саванны.
– Благодарю тебя, – тихо произнесла Силвер, часто моргая от навернувшихся слез.
– Я люблю вас, леди Салина, – нежно произнес Морган. – Я знаю – где бы они ни были, ваши отец и мать вами гордятся.
Эпилог
Вдалеке на якоре мирно покачивалась «Саванна». Море казалось сине–зеленым под лучами яркого солнца. Над головами с криками носились чайки, то взмывая в небо, то камнем бросаясь в воду. В воздухе звучали слова, которые за прошедшее столетие произносились бессчетное число раз – священник просил благословения Бога для всех собравшихся ради этого радостного события. За его словами последовало дружное «аминь».
Священник сказал еще несколько слов, продолжая церемонию, затем обратился к присутствующим:
