матери: такая же красавица и с такими же золотыми волосами. Когда она подросла, король как-то пристально на нее взглянул и увидел, что она как две капли воды похожа на свою мать. Тогда он вдруг почувствовал к ней сильную любовь и сказал совету:
– Хорошо, я женюсь на моей дочери, потому что она – живой портрет своей матери, а другой невесты мне не найти, которая была бы так во всем похожа на мою покойную королеву.
Испугался совет, услышав такие неподобные слова, и сказал:
– Как это можно, государь! Господь Бог запретил отцам жениться на дочерях; от такого греха ничего не выходит доброго и все государство вовлечется в погибель.
Молодая королевна еще и пуще того испугалась, узнав о решении короля, однако не теряла надежды добром отвлечь отца от этого недоброго намерения.
– Государь-батюшка, – сказала она, – прежде чем исполнить ваше приказание, я хочу иметь три платья: одно – золотое, как солнце, другое – серебряное, как месяц, а третье – блестящее, как звезды. Кроме того, я хочу иметь шубку, сшитую из тысячи разных мехов, и чтобы каждый зверь вашего государства дал бы на мою шубку кусочек своей шкурки.
А на уме-то королевна держит: «Все это так невозможно, что мне удастся отклонить отца от его недоброго намерения».
Но король все стоит на своем, и по его указу все девицы его королевства должны были приняться за работу и выткать три платья: одно – золотое, как солнце, другое – серебряное, как месяц, и третье – блестящее, как звезды. Охотникам же приказано было наловить всех зверей, какие только водились в его государстве, и снять с них по кусочку шкурки, и из этой тысячи кусочков приказано было сделать разношерстную шубку. Когда по его королевскому велению все было готово, король приказал принести шубу, положил ее к ногам дочери и сказал:
– Ну, завтра быть нашей свадьбе.
Увидела королевна, что нет надежды отвратить сердце отца, уже тогда задумала бежать от него. Ночью, когда все уже спали, королевна встала потихоньку, и из всех своих драгоценностей она взяла с собою только три вещи: золотое колечко, золотую самопрялочку и золотое мотовильце; платья же свои – солнечное, месячное и звездное – уложила в ореховую скорлупу, а разношерстную шубку надела на себя. Затем она вымазала себе лицо и руки сажею и, предав себя на волю Божию, удалилась из отеческого дворца. Всю ночь шла она без отдыха до тех пор, пока пришла в большой дремучий лес. Тут уж она очень устала и потому влезла в дупло и крепко заснула.
Вот и солнышко взошло, а королевна все спит; вот оно высоко поднялось, а королевна все не просыпается. Надо же так случиться, что в том лесу охотился молодой король, владетель этого леса. Королевские собаки, почуяв в дуплистом дереве чужого человека, бросились к дереву и с громким лаем бегали вокруг него.
– Посмотрите-ка туда, – сказал король охотникам, – что за дичь там спряталась?
Охотники повиновались королевскому приказанию и скоро опять вернулись с докладом:
– В дупле лежит странный зверь, какого мы никогда не видывали; вся его шкура состоит из тысячи разношерстных мехов; лежит он себе спокойно и спит.
А король на это и говорит:
– Постарайтесь добыть этого зверя живьем, потом привяжите его к повозке и возьмите с собой.
Когда охотники схватили девушку, она с испугом проснулась и закричала:
– Я – бедная сирота, не имею ни отца, ни матери, сжальтесь надо мною и не покиньте меня!
Охотники стали ее уговаривать:
– Ступай с нами, Разношерстка, ты пригодишься на кухне, хоть золу сметать.
Так и посадили ее в повозку и отправились во дворец. Там показали ей маленькую конурку под лестницею, куда не проникал дневной свет.
– Смотри, Разношерстка, тут ты будешь жить и спать, – сказали ей слуги.
Тогда определили ее на должность в кухню: она должна была носить воду и дрова, разводить в печке огонь, щипать дичь, чистить зелень, сметать золу, исполнять всякую черную работу.
Так Разношерстка долго жила, и уж какую тяжкую жизнь она вела! Ах, прекрасная королевна! Что еще с тобою будет?
Во дворце случилось большое торжество, и пир был горой. Разношерстка стала просить у повара позволения:
– Нельзя ли мне пойти наверх и посмотреть на бал? Я постою у дверей.
– Поди, – отвечал повар, – только чтобы чрез полчаса ты здесь была: вон золу надо подмести.
Разношерстка взяла лампочку и пошла в свою конурку, а там сняла с себя разношерстную шубку, смыла сажу с лица и рук, так что вся ее красота опять на свет божий появилась; потом вынула она из ореха платье, блиставшее, как солнце, и нарядилась, как следует королевне. Когда она вошла в бальный зал, то все посторонились, давая ей дорогу: никто ее не знал, но по виду все думали, что она королевская дочь. Молодой король вышел к ней навстречу, подал ей руку и танцевал с нею, а сам держит себе на уме: «Такой красавицы я еще и не видывал».
Когда танец кончился, они раскланялись друг другу. Король отвернулся было на минуту, глядь – а красавица исчезла, и никто не видал куда. Призвали даже сторожей, карауливших перед дворцом, но как ни допрашивались – нет! Никто ее не видал.
А королевна побежала в свою конурочку, проворно сняла золотое платье, опять начернила сажею лицо и руки, накинула на себя шубку и опять стала Разношерсткой.
Когда она пришла в кухню и хотела взяться за обычную работу – сметать золу, повар сказал:
– Оставь это до завтра, а свари-ка лучше суп для короля: мне тоже хочется пойти наверх посмотреть, как там господа веселятся. Да только смотри, Разношерстка, будь осторожнее, чтоб не упал туда ни один волосок, а то тебе никогда не достанется больше поесть.
Повар ушел, а Разношерстка принялась варить суп для короля. Сварила она суп так хорошо, как только умела, и, когда все было готово, она принесла из своей конурочки золотое кольцо и опустила его в миску, куда налила суп для короля.
Когда бал кончился, король приказал подать себе супу, и так ему показался вкусен этот суп, как будто он в жизнь подобного не едал. Когда он съел весь суп до последней капли, тогда увидел на дне золотое кольцо и очень удивился, откуда оно могло туда попасть. Он приказал позвать повара. Повар очень испугался, услыхав такое приказание, и сказал Разношерстке:
– Верно попал в суп волосок; если это так, жди себе колотушек.
Явился повар к королю, а король и спрашивает его:
– Кто варил мне суп?
– Я, – отвечал повар.
– Вот и неправду говоришь, – сказал король, – суп совсем иного вкуса и гораздо лучше того, какой ты обыкновенно варишь.
Тогда повар сказал:
– Повинную голову и меч не сечет. Признаюсь, не я варил суп, а Разношерстка.
– Поди-ка приведи ее сюда, – сказал король.
Пришла Разношерстка, король стал допрашивать ее:
– Кто ты?
– Ах! Я – бедная сирота, нет у меня ни отца, ни матери.
– А на что ты годна в моем дворце?
– Я на то только годна, чтобы сапоги мне бросать в голову, – отвечала она.
– Откуда же ты взяла золотое кольцо, которое я нашел в супе?
– О кольце я знать ничего не знаю.
Так король не мог добиться от нее толку, с тем и отпустил ее.
Прошло несколько времени, во дворце опять пир горой. Разношерстка, как в первый раз, стала проситься у повара идти наверх посмотреть, как там веселятся. А повар на то:
– Хорошо, поди, только чрез полчаса чтобы ты была здесь: надо сварить королю его любимый хлебный суп, который ему пришелся так по нраву.
Разношерстка побежала в свою конурку, проворно умылась, вынула из ореха серебряное, как месяц, платье и нарядилась, потом пошла наверх и выступала сущею королевною – так все и расступались перед нею. Король подошел к ней навстречу и очень обрадовался, увидев ее; а так как в эту минуту только что начинались танцы, то он сейчас же пригласил ее, и они пошли вместе танцевать. Когда танец кончился, она опять исчезла –
