чародействе, которому её ещё девчонкой Журавушка научила. А что, если выучить Змея летать? Сказано – сделано. Сварила Яга зелье нужное, искупала в нём в лунном свете Змея всего с головы до ног. И помогло – выросли у Змея крылья, и сделался он летающим. Поблагодарил Змей Ягу и улетел прочь, заверив, что век её не забудет.
Снова отправился Змей Горыныч за своими невестами, победил ведьму и спалил её своим дыханием, но невест не вернул, нашёл только драгоценные камни в форме девичьих тел.
Тогда Горыныч оправил их в золото и повесил на шею, по одному на каждую, чтобы не расставаться с любимыми. Очень уж Змей надеялся, что когда-нибудь найдётся кто-то, кто расколдует его невест, и они снова станут людьми.
А пока искал, встретился с богом Перуном. И тот позвал его к себе в Соратники.
Глава 16
Правь
Замок Кощея
Рад-радёшенек был кот Баюн наконец-то увидать свою хозяйку живой и невредимой – о чём и не преминул сообщить Яге, едва та переступила порог избушки на курьих ножках. И если насчёт живой он ещё погорячился – не суждено было Яге умереть, и кому как не её верному слуге знать об этом – то вернуться целой и невредимой ей удавалось далеко не из каждого путешествия. Кот всё порывался рассказать хозяйке, что случилось после её внезапного исчезновения, но Яга только отмахнулась. Не до того ей было сейчас, недосуг байки слушать, поважнее заботы имелись. Достала она серебряное блюдечко с золотым яблочком, с таким трудом возвращённое, и села поглядеть, что в мире делается.
Первым делом в Навь заглянула, убедилась, что вышло всё так, как и говорил Чернобог: вернулся Ратибор в Царство мёртвых снова ждать в тоске да кручине новой встречи со своей суженой. «Ох-хо-хонюшки!» – вздохнула Яга. И когда ж она, наконец вызволит его оттуда?
Затем поглядела она, что в Яви делается. Увидала – нахмурилась. Плохи дела, ой плохи, а дальше ещё хуже будет, это ж ясно как белый день…
Дальше попросила она блюдечко своё заветное показать ей Перуна и увидала такую картину: Громовержец и Водяной на берегу озера какой-то девке-утопленнице строгий допрос учиняют.
– Отвечай, где Алёна!!! – негодует Перун, аж молнии мечет. А Водяной добавляет не менее сурово:
– Да не вздумай врать, Неонила! Правду чистую говори, а не то…
А мавка зелёноволосая со страху побелела, дрожит вся как осиновый лист и лепечет:
– Не знаю я, Повелитель… не сказалась она мне…
– Врёшь! – рычит Перун, точно гром в горах гремит.
– Да не вру я, чем хотите поклянусь, – уверяет дрожащим голосом мавка. – Ни словом не обмолвилась молодая Повелительница, куда путь держать намерена. Только и говорила, что о зазнобе своей, об Иванушке. Верно, к нему-то и направилась… Но я тут ни при чём, клянусь! В том только я и виновата, что поболтала с ней. О своём, о девичьем. О делах сердешных…
Отпустили наконец Перун и Водяной мавку Неонилу. Та как только услыхала, что свободна, мигом нырнула в воду и была такова – видно, уж не чаяла, что живой уйдёт. А Повелитель с царём морским стали совет держать, что им делать дальше. Где искать Алёнушку, неизвестно. Может, и впрямь ухитрилась как-то в Явь перебраться, к Ивану своему? Та же мавка могла в том пособить…
– Стало быть, придётся к Яге за советом идти, – покачал головой Перун. – Пусть в блюдечко своё серебряное поглядит, отыщет, где Алёнушка, да скажет нам.
Нахмурился от тех слов морской царь, чернее самой тёмной грозовой тучи сделался.
– Нет, Повелитель! Нельзя больше доверять Яге. Знаю я наверняка, что предала она нас, и тебя, и всех твоих Соратников. Сговорилась тайно с вождём пёсьеглавцев Левсом, главным ворогом твоим. Указала ему точное место в Яви, в России-матушке, где царственный младенец народился. А за это позволили ей Монстры менгиром своим чудодейственным воспользоваться, чтобы жениха оживить.
– Откуда знаешь? – вскинулся Перун.
– От слуг своих верных, тритонов, – пояснил Водяной. – По приказу моему уж давно лучшие воины подводного царства тайный дозор несут в водах царства Монстров. Кое-кто из них уж, к несчастью, попался на глаза врагам и сложил буйну голову… Но остальные службу несут исправно и обо всём, что в Царстве пёсьеглавцев делается, мне докладывают.
Рассвирепел от такой вести Перун, вновь стал метать громы и молнии.
– Ну, попадись мне только Яга! – прогрохотал.
– И что ж будешь делать? – мурлыкнул тут у Яги за спиной голос Баюна. Та от неожиданности едва блюдечко не выронила.
– Сколько раз тебе говорила: не смей вот так ко мне подкрадываться! – закричала она на кота. Совсем уж хотела кинуть в него в сердцах ступкой тяжёлой, да одумалась. Не кот виноват в том, что так вышло, не на него ей сердиться надо. Сама она эту кашу заварила, сама ошибок насовершала. А раз так, то ей же и исправлять, ей же и расхлёбывать.
– Знамо дело, что – Алёну искать, – отвечала она, взяв себя в руки. – Коли сыщу да приведу к отцу целой и невредимой, глядишь, простит меня Перун, сменит гнев на милость.
Снова склонившись над блюдечком, Яга попросила:
– Покажи мне Алёнушку, юную Повелительницу!
Взглянула – и ахнула. Ей ведь тоже хотелось думать, что девушка в Явь вернулась, к другу милому. А оказалось – вон оно как обернулось.
– Вот только этого ещё не хватало! – Яга со злости ударила кулаком по столу. – Будто и без того мало напастей… А ну-ка, покажи, как попала Алёна к пёсьеглавцам!
– Да уж… – мяукнул кот, глядя вместе с Ягою в блюдечко. – Пришла беда, откуда не ждали… Выходит, обманула Перуна мавка-то! А ведь такой овечкой невинной прикидывалась!.. Даже я ей поверил. Кто бы мог подумать?
– И как же ж мне теперь быть-то? – развела руками Яга, когда они с Баюном на пару всю сцену похищения Алёнушки посмотрели. – С одной стороны, в Явь надо спешить, помогать людям Монстров одолеть. С другой – надо Повелительницу будущую из плена вызволить. Куда ж бежать-то сперва, а куда потом?
– Да уж, задачка… – кот поскрёб когтями в затылке, что было у него признаком серьёзных размышлений. Яга невольно поморщилась от неприятного звука. – Мой тебе совет: иди к Перуну. Расскажи ему, что случилось с его дочкой. А лучше даже блюдечко с собой прихвати. Покажи всё, как есть, пусть своими глазами увидит.
– Гм…
Яга на миг задумалась, машинально катая в ладонях золотое яблоко.
