перемешанное с клубящимся мраком, завораживало внимание. Но вовсе не в том была сила камня. Именно он был источником алых нитей, что пронизывали все тело девушки, не позволяя ему развалиться на части.
Однако никто не говорил, что предназначение этого артефакта в защите.
Не посмел бы сказать.
Особенно после сегодняшнего дня.
И нити, что до этого служили лишь в качестве поддержки, сейчас проявляли свою истинную натуру. Кровь и плоть монстра, что не могли просочиться сквозь защитный покров артефакта, жадно пожиралась скоплениями алых сетей, что вырвались на волю под прикрытием града ударов.
И с каждой поглощенной каплей крови, с каждым проглоченным кусочком плоти они становились только темнее. Раньше это было не столь заметно, но едва артефакт решился без зазрения совести впиться в порождение сущности... сейчас от их ярко-алого оттенка, присущего свежей крови, не осталось и следа, уступая место новому, темно-фиолетовому, напоминающему своей чернотой кровь мертвеца...
Но вместе с тем исчезали и раны девушки.
Что невозможно было исцелить моей плотью, в считанные мгновения было исцелено плотью монстра, жалкой толикой его силы, потеря которой даже не отразилась на склизком, омерзительном теле. Вопрос в том, потянет ли девушка цену, что запросит артефакт за подобную силу, ибо новые мышцы хоть и были куда сильнее и крепче прошлых, принадлежали явно не человеку. И покрывающая их грубая, серая кожа, больше напоминала поверхность камня, чем женское тело. Не говоря уже о руках, практически слившихся с артефактом, что из стальных рукавиц обратился в гипертрофированные когтистые перчатки...
...способные спокойно блокировать направленный удар пылающей сабли.
Лезвие, без особых проблем прорезавшее камень и мое тело, застряло в руке девушки, погрузившись едва ли на пару сантиметров. Но вместо крови из раны хлынул поток тонких, черных, словно сама тьма, нитей. Впиваясь в лезвие клинка, они полностью погасили его пламя. И как защита от угрозы перешла в ее подавление, так и подавление переходило в атаку...
Сущность едва успела среагировать. Вовремя отпустив эфес, она извернулась и, врезав по руке девушки своим хвостом, отскочила на безопасное расстояние.
Силы удара оказалось достаточно, чтобы лишить девушку равновесия... если бы не черные нити. От головы к вытянутой кисти, от кисти к колену и от колена к стопе выстрелом пронеслась едва заметная черная нить. Но только та натянулась, как собравшееся упасть тело берсеркерши замерло. Используя пронзенные точки в качестве опорных блоков, нить вернула ей равновесие.
И о свершенном ударе напоминала лишь сочащаяся с хвоста крысы черная слизь...
— Так желаешь обладать моей силой, что готова принести в жертву собственную душу? — отскочив на безопасное расстояние, Сущность протянула вперед свои крысиные лапки. И пара сабель, услышала зов своего господина. Воспылав с новой силой, они взмыли в воздух и, закрутившись огненными дисками, вонзились точно у его ног. — Коль добровольно рискнула пойти на это, препятствовать не стану. Ибо не в моих правилах мешать глупцам, желающим взвалить на себя непосильный оброк.
И тьма, что до этого лишь тихонько бурлила у задних лапок Сущности; тьма, что составляла из себя монструозные щупальца; тьма, что пропитала собой половину кратера, обратилась бушующим морем. Его черные, источающие смрадные миазмы волны одним своим появлением уничтожили артефактные сабли, сделав их частью себя. И все, что доселе смогло уцелеть на дне кратера, было обречено на гибель проявлением силы сродни стихийному бедствию.
Но даже это не заставило девушку свернуть с намеченного пути.
Приветственно раскинув руки и распустив сеть из нитей, она приняла вызов...
а лучше бы приняла таблеток
Глава 31 Самодельная баллиста
Я уже видел, чем может грозить контакт с Сущностью. Даже если она предлагает помощь из самых благих намерений... ты пожалеешь, что не сдох к моменту расплаты. Тем более что за непомерную жадность артефакта счет предъявят обычной девушке без Системной поддержки...
Вопрос лишь в том, сколько еще она сможет удерживать внимание Сущности? Много времени мне не надо, но вот от пары лишних минут для подготовки я бы не отказался. И речь идет вовсе не о продумывании плана или сложной стратегии. Все уже решено. Осталось только сложить все уцелевшие кусочки мозаики в одну большую и страшную вундервафлю, дабы как следует вмазать ей по наглой крысиной морде...
И ради достижения этой цели куски моего тела уже разлетаются по всему кратеру.
Большинство из них будут приманками и одновременно с тем запасными вариантами для возвращения тела. Вылетев из пораженной миазмами зоны, они смогут прорастить лозы Бени и с их помощью расползтись по кратеру. Даже если Сущность попытается вмешаться, я смогу выиграть себе еще немного времени дезориентировав ее старым трюком — силой «смотри на меня», заставляя внимание разрываться между противоположными направлениями. Сейчас главная помеха этому плану и при том моя основная цель — кусок дракона.
Ибо не получится особо разгуляться, пока на мне висит его ограничение в сотню метров.
Но как только я его добуду...
Взгляд невольно покосился на бессознательное тело юноши на границе кратера, а если точнее — на лук, забравший последним выстрелом все его силы. Пусть латные рукавицы я надевать передумал, (хватит с меня и одной прожорливой твари) это не означает, что я откажусь и от лука. Особенно после вызванного им взрыва, разметавшего прислужника Сущности на части.
И потому я благодарен бронированному воителю.
Взрыв знатно приложил его по макушке, а потому воин только недавно смог вырваться из-под насыпи каменного крошева. И пусть его до сих пор трясло от пережитого, солидный боевой опыт давал о себе знать. Едва завидев приближение смрадного моря, он подскочил к лучнику и, ухватив юношу раскаленной рукой за плечо, выкинул подальше от приближающейся опасности. А заодно уберег артефактный лук, с которым парень не смог расстаться, даже лишившись сознания.
Однако этот маневр будет стоить воину собственной жизни.
Ибо черное море уже захлестнуло его по пояс. В такие моменты кровь монстра больше напоминала болотную топь, что никогда не отпустит своей добычи.
И с каждым движением, с каждой попыткой вырваться или хотя бы сдвинуться с места, воин лишь сильнее приближал свою гибель. Ибо застрял он не в воде, но в мерзости, пострашнее любой кислоты. И поднимаемые ударами брызги оседали на броне густыми, черными пятнами, заставляющими шипеть и плавиться артефактный доспех, в то время как его ноги медленно, но верно поглощались болотом...
Самостоятельно из такой
