─ Что же мне делать? – спросила я тихо.
Минуту мужчины молчали. Затем Саша откашлялся и вкрадчиво предложил:
─ Есть один вариант. Можно показать по телевизору вашу фотографию и попросить откликнуться тех, кто вас узнал. Как вы к этому относитесь?
─ Господи, конечно положительно! – вскричала я с энтузиазмом. – Это просто гениально! Конечно, нужно сделать именно так! И как можно скорей!
Атмосфера немного разрядилась. Моя готовность пойти на все, чтобы установить свою личность, почти рассеяла подозрения собеседников.
─ Ну, торопиться не стоит, ─ сказал Колобок более гостеприимным тоном.
─ Стоит! – ответила я убедительно. – Еще как стоит! Думаете, это приятно: жить, не зная собственного имени?!
Мужчины снова переглянулись. По-моему, они общались на телепатическом уровне и в словах не нуждались.
─ Значит, так и сделаем, ─ ответил Саша вместо хозяина. – Я вас сфотографирую, а Максим пристроит снимок в какую-нибудь популярную передачу. Может, что-то и получится…
─ А пока я перееду в гостиницу, ─ упрямо настаивала я. – Не хотите покупать мои драгоценности – не нужно. В ломбарде заложу.
─ А документы? – отрезвил меня Колобок.
─ При чем тут документы? – не поняла я.
─ В ломбарде документы потребуют, да и в гостиницу вас без паспорта не пустят.
Я молча хлопнула себя кулаком по лбу.
─ Забыла, ─ сказала я с виноватой улыбкой. – Все забыла.
─ Ничего страшного, ─ успокоил меня Колобок. – Все образуется. Пока поживете у нас. Места много, вы никого не стесните. Может, сами все вспомните…
Я только развела руками.
─ Постараюсь!
─ Особенно не старайтесь, ─ предупредил меня Саша, до этого молча разглядывавший мое лицо. – Можете навредить излишними усилиями.
─ Что же мне делать? – спросила я доверчиво.
Саша пожал плечами.
─ Да ничего особенного! Вы в гостях. Гуляйте, читайте книги, смотрите телевизор… И Элла будет рада, она тут совсем одна. В общем, живите в свое удовольствие.
─ Трудно жить в свое удовольствие за чужой счет, ─ тихо сказала я, потупившись.
Колобок виновато развел руками.
─ Ну, уж простите! Что же с вами делать? На улицу выставить?
Я вспомнила свое долгое бесцельное блуждание по мокрому снегу и передернулась.
─ Только не на улицу!
─ Вот видите.
Минуту мы молчали, потом Колобок улыбнулся и сказал:
─ Могу вас успокоить. Лишняя тарелка супа меня не разорит.
Я окинула взглядом роскошный интерьер и одобрительно заметила:
─ Это я уже поняла.
─ Ну, вот. Тем более что барышня вы худенькая, сильно не объедите.
─ Я постараюсь, ─ заверила я неловко.
─ Ловлю на слове, ─ весело подхватил Колобок. Поднялся с места и сказал:
─ Простите, мне пора ехать.
Вслед за ним встал Саша.
─ Поправляйтесь, ─ вежливо пожелал он мне.
─ Постараюсь, ─ так же вежливо пообещала я.
─ На днях зайду с фотоаппаратом, ─ повторил он мне план действий.
─ Буду очень рада, ─ ответила я церемонно, и мы раскланялись.
Мужчины меня покинули, а я направилась на разведку.
Дом, в который меня привела судьба, внутри оказался еще просторней, чем выглядел снаружи. Странный, но, в общем, приятный оптический обман. Для хозяев, разумеется…
Дом представлял собой трехэтажный коттедж с той самой ассиметричной мансардой, которая мне нравится. Еще к нему прилагалась большая пристройка, в которой располагался примерно двадцатиметровый бассейн. Как говорилось в одном хорошем фильме, «скромненько, но со вкусом».
Интерьеры выглядели миленько, как на картинке современного журнала «Ваш дом». Чувствовалось, что здесь поработала рука хорошего дизайнера.
Я побродила по этажам, соскучилась в четырех стенах и спустилась вниз. Отыскала гардеробную комнату, примыкавшую к просторной прихожей, открыла дверцу шкафа.
Моя шуба висела в самом конце длинной выставки меховой продукции. Боже мой, чего здесь только не было!
И роскошная чернобурка, состоящая сплошь из серебряной седины, и шоколадная норка, и бобровый полушубок! Была даже накидка из шиншиллы. Не знаю, откуда всплыло это слово в моей ущербной памяти, но оно всплыло.
Я вытащила свою рыжую норку и внимательно осмотрела полы снаружи и изнутри.
Так я и думала. Вычищено на совесть.
Не успела я надеть шубу, как позади меня раздалось негромкое покашливание. Я быстро обернулась и увидела высокую представительную женщину средних лет в строгом деловом костюме.
─ Добрый день, ─ сказала женщина вежливо.
─ Здравствуйте, ─ откликнулась я.
─ Меня зовут Марья Гавриловна, ─ представилась собеседница. – Я здесь работаю. Руковожу прислугой, выполняю обязанности секретаря. В общем, если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне.
─ Спасибо, ─ поблагодарила я и набросила шубу на плечи. – Свое имя я не помню, но мы договорились, что пока меня будут называть Аней. Так и обращайтесь.
Женщина неловко переступила с ноги на ногу.
─ Просто Аня? – спросила она неуверенно.
─ Просто Аня, ─ подтвердила я.
─ Это не совсем удобно, ─ пробормотала женщина.
Я развела руками.
─ Что же делать? Отчества я тоже не помню! Так что, придется обойтись именем.
Женщина вздохнула.
─ Придется, ─ согласилась она. И тут же приступила к выполнению профессиональных обязанностей:
─ Завтракаем мы рано. Элла Сергеевна отвозит Генриэтту в школу, поэтому за столом все садятся в половине восьмого. Я думаю, вам нет необходимости подниматься в такую рань…
─ Я тоже так думаю, ─ согласилась я.
─ В таком случае скажите, во сколько вы будете завтракать?
Я прикинула.
─ Скажем, в половине девятого.
Женщина почтительно наклонила голову.
─ Вам удобней завтракать в своей комнате или в столовой?
─ В своей комнате.
Возражений не последовало и в этот раз.
─ Обедаем мы в три часа, ─ продолжала домоправительница. Насколько я понимаю, так звучит ее официальный титул. – Ужинаем поздно, часов в девять. Впрочем, если у вас есть свои пожелания, мы их выполним.
─ Никаких пожеланий, ─ отказалась я. – Я думаю, мне дадут на кухне бутерброд, если я проголодаюсь раньше времени.
Марья Гавриловна вежливо улыбнулась.
─ Разумеется, ─ заверила она меня. – Все что вы захотите и в любое время.
Я глубоко вздохнула. Не дом, а санаторий повышенной комфортности. Век бы отсюда не уходила. А придется ведь…
─ Я вам еще нужна? – спросила меня домоправительница.
Я хотела спросить, сколько человек работает в доме, но передумала и не спросила. Мое любопытство выглядело бы подозрительным, а если учесть, что и сама я особа в высшей степени подозрительная…
Я улыбнулась и сказала:
─ Спасибо, я все поняла.
Марья Гавриловна еще раз вежливо наклонила голову и бесшумно растворилась в необъятных просторах дома.
Интересно, как ей удается передвигаться бесшумно на таких высоких каблуках?
Я нашла свои сапоги, вычищенные столь же добросовестно, как остальные мои вещи, влезла в них и отправилась на прогулку.
Сегодня двадцать первое февраля. И ровно пять дней назад я появилась возле этих железных ворот. Села на рыхлый снег и приготовилась к смерти.
Дрожь пробрала меня при этом воспоминании.
Двор перед домом был довольно пустынным. Возле забора торчали заснеженные кусты сирени, стояла одинокая скамейка, а больше в наличии ничего не имелось. Очевидно, над внешним видом двора дизайнер не работал, а у самой Эллы фантазии на большее не хватило.
Впрочем, и так неплохо. Места много, можно играть в разные подвижные игры: например в теннис, или в бадминтон, или в футбол.
Я нажала на кнопку, светившуюся кровавым светом. Железная калитка с щелканьем открылась, и я вышла на территорию поселка.
Дорога между домами довольно широкая, только вот чистить ее никто не собирался. Посреди тающего бурного снега пролегала двусторонняя колея, по которой и выезжали дорогие иномарки здешних обитателей. Впрочем, люди они оказались предусмотрительные и запаслись внедорожниками.
При слове «внедорожник» я внезапно вспомнила реплику одного японца, побывавшего на выставке российского автомобилестроения. Наши машины, если я правильно вспоминаю, были представлены исключительно вездеходами на гусеничной подошве. Выглядели модели весьма грозно и эффектно, и предлагались для использования на любой пересеченной местности. Так вот, один рядовой японец, осмотрев экспозицию, сказал следующее: «Странные люди, эти русские. Вместо того, чтобы построить нормальные дороги взамен плохих, они изобретают машины, которые могут по ним ездить!»
Тут я остановилась, потрясенная тем, что ко мне вернулось воспоминание из прошлой жизни. Маленькое воспоминание, не принципиальное воспоминание, но все же вернулось!
