труднее было сохранять самообладание, — А еслиб они тебя покусали, то…
— Этого не случилось, — отрезал я, — И не случится, если мы как можно быстрее…
Договорить я не успел. Где-то далеко позади, сквозь шум прибоя с трудом прорвался грозный рёв разъярённой стаи.
— Дерьмо, — бросила Айлин, — Отстали но идут по следу. Должно быть почуяли запах крови.
— Или лошадиного дерьма, — добавил я, слегка хлестнув Гневко поводьями, чтобы тот начал понемногу шевелить копытами, — Надо возвращаться в Рифы и предупредить стражу, чтоб готовились к нападению.
— Погоди, — Айлин поравнялась со мной, залезла в сумку и достала оттуда кусок серой тряпки и бросила мне, — Оботрись.
— У нас мало времени, — попытался было возразить я, но она оборвала меня на полуслове.
— Если ты заявишься в поселение в таком виде, возникнут вопросы. На которые придётся давать ответы. Не думаю, что у тебя они есть, — она обернулась и встревоженно посмотрела назад. Но тварей видно пока что не было. Всё-таки за лошадями они угнаться не могли, — Или они решат, что тебя покусали эти уроды и прикончат на месте. И тот, и другой вариант тебя вряд-ли устроят. Меня тоже. Так что будь добр, не спорь, — она немного помолчала скрестила руки на груди, прожгла меня раздражённым взглядом и добавила, — И если ты ещё хоть раз попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, я сама тебя убью. Чтоб не мучался.
Чтож. В её словах был здравый смысл. Я взял тряпку и быстро обтёр лицо, отдирая от кожи и волос запёкшиеся кровавые струпья. Немного помедлил, осматривая перепачканную кровью ткань, а затем с силой швырнул её за спину.
— Это ненадолго собьёт их с толку, — бросил я, вновь хлестая Гневко поводьями, — И выиграет нам время. Вперёд.
Гонка возобновилась. Конь уже чувствовал приближение уродов. Его круп и бока начинали мелко подрагивать от напряжения, так что упрашивать Гневко дважды не пришлось. Скакун вновь сорвался в галоп, устремившись обратно к городку.
Путь занял немного времени. Через пару минут за пышными кронами деревьев уже мелькали серые камни стен, окружавших деревушку. Ещё через минуту показалась и надвратная арка, под которой всё так же, прислонившись к створке ворот дремал усатый стражник, обнявшись со своей алебардой. Двое его дружков уже не играли в кости, а распивали сивуху прямо на боевом посту. Их ждал очень неприятный сюрприз.
— Тревога, — заорал я, ещё не доезжая до ворот, — Поднимайте людей! К оружию!
— Что? Где? Зачем? — встрепенулся дремавший стражник, чуть было не выпустив из рук алебарду.
Над головой промелькнула арка. Копыта коня гулко застучали по каменной брусчатке. Я натянул поводья и не дожидаясь, когда напуганный конь снова встанет на дыбы, спрыгнул на землю. В этот раз скотинка уже не артачилась. Послушно остановилась и принялась нервно перетаптываться с ноги на ногу, шумно втягивая воздух носом и всхрапывая. Сзади ко мне подъехала Айлин.
Девушка тоже хотела спешится, но я покачал головой и передал ей поводья.
— Уводи лошадей на баржи. И скажи всем небоевым, чтобы загружались обратно на корабль. Людям Яноша тоже.
— Но я могу…
— Не можешь. Ни в строю стоять, ни пику держать, — отрезал я. Времени на спор сейчас не было, — Выполняй приказ. Если дела у отряда пойдут совсем дерьмово, ты станешь нашей последней линией обороны и прикроешь отход оставшихся.
Девушка раздражённо фыркнула, но подчинилась. Взяла поводья и поехала в сторону пирсов. Ко мне подбежал усатый стражник, наконец-то полностью освободившийся от объятий сковавшей его дрёмы.
— Что случилось? Почему скандал? — гневно уставился он на меня.
— Никакого скандала нет, — бросил я, быстрым направляясь обратно к пристаням, где сейчас стояли основные силы отряда, — Как и ваших патрульных и рыбацкого сына. Их сожрала целая толпа упырей, а сейчас они идут прямо сюда! Если вам дорога шкура, немедленно закрывайте ворота и поднимайте гарнизон.
— Сколько?
— Не знаю, — покачал головой я, — От двух десятков до полусотни. Стая была очень большая, мы еле ноги оттуда унесли.
Стражник несколько секунд поколебался, но сориентировался в ситуации довольно быстро.
— Адам, — заорал он, — Закрывай ворота. Вилем. Дуй к казармам. Чтоб через две минуты весь состав собрался на знамённой площади. Давай, живо! — стражник повернулся ко мне, — Вы поможете нам? Нас гарнизона то двадцать человек всего. Ваш отряд мог бы здорово уравнять шансы.
— Нет, — я покачал головой, — Мы прикроем погрузку товаров на борт и тут же отплывём к столичной гавани.
— Но ведь по эдикту короля в неё могут входить только…
— У гильдии торговцев есть свои связи. В обход эдиктов. А судя по тому, как они трясутся над своим драгоценным грузом, им явно не захочется рисковать. Да и мы задаром не работаем, так что…
— Староста вам щедро заплатит, — встопорщил усы стражник и нервно покосился в сторону ворот, на которые его товарищ, как раз сейчас прилаживал старый, покрытый ржавчиной увесистый засов. Где-то далеко в лесу послышался рёв хищников. Похоже твари наткнулись на оставленный им подарочек. Запас оставшегося у нас времени стремительно таял.
— Пять серебрянных альдингов и не монетой меньше.
— Да хоть восемь, только помогите отстоять город, — кивнул стражник. Похоже положение у них было и впрямь отчаянное, — Нельзя пустить этих тварей к домам. Если они доберутся до жителей и начнётся…
— По рукам, — перебил его я и рванул к пирсам. До них уже было рукой подать, но и времени оставалось у нас совсем в обрез. Один переулок. Другой. Откинутый в сторону случайный зевака. Опрокинутый ящик с землёй из которой торчали какие-то странные белые корешки. И я вывалился к пристаням. Вывалился и тут же заорал.
— К оружию! К оружию! Тур! Труби тревогу!
Здоровяк, разговаривавший о чем то с Бьянкой, державшей на руках талисман отряда, словно маленького ребёнка. Кот был вполне доволен своим положением. А вот здоровяк встрепенулся. Посмотрел на меня ничего не понимающим взглядом, но сориентировался довольно быстро. Сорвал с пояса рог. Поднёс к губам. Над площадью примыкавшей к пристани раскатился глухой, закладывающий уши рокот боевого рога.
Крестьяне и лоточники до этого стоявшие с разинутыми ртами наконец-то поняли, что происходит. Кто-то выронил поднос с выпечкой прямо на мостовую и бросился бежать. Вслед за ним рванул обычный зевака пришедший поглазеть на гостей города. Вломился в толпу, отбросил кого-то в сторону, споткнулся, повалив на землю другого кмета, вскочил и бросился дальше. Истошно завизжала женщина, выкрикивая имя своего потерявшегося чада. Начал плакать ребёнок. Кто-то ломанувшись прочь опрокинул кувшин с молоком. Тот с грохотом упал на мостовую и разлетелся в дребезги. Но грохот от его падения потонул в криках мечущейся толпы и тяжелом, оглушающем завывании боевого рога.
В отличии от крестьян мои парни не стали судорожно метаться по пирсу. Сработала выучка, которую сержант заколачивал в них уже вторую неделю. Спокойно но быстро, они подошли к нашей поклаже и принялись облачаться в доспехи и разбирать оружие. Я тоже подбежал туда и схватил с ящика свой бацинет и рукавицы. Всё остальное — кольчуга, гамбезон, ботинки и кацбальгер были и так при мне.
— Кто враг? — ко мне подбежал Бернард, на ходу натягивая на голову салад и проверяя, как ходит меч в ножнах.
— Упыри, — коротко бросил я, — Только не те, что на севере, а местные. Вроде и хилые, но если умудряться укусить, то человеку скорее всего пиздец.
— А что гарнизон?
— Попросили помочь. За щедрую плату. Я согласился.
— Ясно, — кивнул Бернард, глядя на то, как судорожно суетятся караванщики, затаскивая ящики с грузом обратно на борт барж. Проталкиваясь сквозь них по пирсу пробежала Айлин. Схватила впавшую в оцепенение Бъянку за руку и поволокла её обратно к барке. В последнее время супруга Тура всё-таки немного оживилась, но иногда на неё всё равно накатывало оцепенение и безразличие ко всему происходящему. Особенно в ситуациях, когда надо действовать быстро, а не стоять столбом. Тут мог бы помочь нормальный психолог, но у нас в отряде таких, увы, не водилось. Да и в местном средневековом мирке впрочем тоже.
— Значит будем работать, — продолжил сержант, — Стены тут как?
— Их считай что нет. Высокий каменный забор без парапета. Сомневаюсь, что он их остановит. Разве что задержит и не даст навалиться им всей массой сразу. Тварей что-то от тридцати до пятидесяти штук. Точно сказать сколько — не могу, не считал. Выглядят дохлыми, но на деле живучие суки. Их убить можно разве что расчленив или пробив череп.
— Ну, уже хоть что-то, — скептически
