Я не совершал ошибок прошлого, однако и не пытался особо осторожничать, больше ориентируясь на свои ощущения. Теперь я не просто наблюдал за этим всем, я пытался впитать как можно больше, пытался прорвать дальше, стать шире, будто хотел захапать весь мир.
Я тянулся дальше, я тянулся к потокам, которые хлынут по телу, к внутреннему миру, который раскроется внутри меня, очищению, которое вычистит всю грязь из организма.
И всё же двигался я с трудом. Мне казалось, что я вот-вот проскачу, но этого не происходило, я пытался всеми силами прорваться, но тоже не получалось. И я понимал, что чем больше времени трачу, тем меньше его остаётся, так как пилюля тоже не вечная.
Это могло означать, что я достиг собственного предела в подъёме по ступеням…
От этого у меня едва ли не в осадок всё сердце ушло.
Забавно, да? Я не собирался качаться, а тут расстроился, что достиг предела. Но это ведь значило, что конец планам, конец попытке спасти Ки и быть не идти на поводу у всего мира. Это…
— Я не могу, — хрипло произнёс я вслух. — Не могу прорваться.
— Можешь, — голос Люнь раздался над самым ухом. — Тебе не хватает энергии прорваться?
— Да.
— Тогда выпусти её из сосуда. Создай поток, к которому пытаешься прорваться, прорви его.
И я последовал совету Люнь, так как выхода не оставалось, а её совет выглядел довольно логично. Мне не хватало энергии, чтобы прорваться через барьер, тогда почему бы её не позаимствовать из самого себя, раз уж я полностью закончил формирование всех элементов внутреннего мира? Не пытаться всосать как можно больше энергии, чтобы продавиться через него, а наоборот выпустить из него, но так же направить на барьер и прорвать.
Я обратился к своему сосуду и…
Со всей силы выпустил энергию, что смог вытолкнуть. Очень похоже по ощущением с дыханием, когда, ты пытаешься вдохнуть ещё больше воздуха, чем лёгкие могут вместить, в конечном итоге просто разрывая лёгкие.
Так же я пытался разорвать внутри себя барьер, чрезмерным наполнением энергии.
Из-за неожиданно хлынувшего потока я почувствовал, как распирает. Почувствовал, ка тело неожиданно наполнила моя собственная Ци, которая была готовы вырваться откуда угодно и даже из моей задницы. Она бурлила, переполняла тело, и я тужился. Пытаясь её протолкнуть дальше, но сдержать внутри тела.
Создать поток.
Я не сразу понял, что у меня из ушей брызнула кровь, как она брызнула из глаз и носа. Даже под жопой стало влажновато. Тело дало течь, и теперь энергия выходила вообще отовсюду, даже из пупка. И всё же я лишь поддал давления, пытаясь направить его в тот самый барьер, в ту невидимую непонятную преграду, которая ограничивала моё развитие.
Мне нужен был эффект, как с телом, но внутри меня самого, с ограничениями, которые не давали впитываться Ци ещё больше и развиваться ей дальше. Мне надо было расширить внутренний предел. Вдохнуть больше, чем могу, чтобы разорвать последнюю преграду.
Я осторожно ослабил напор почти до нуля, чтобы вновь дать всему внутри успокоиться. Пилюля ещё действовала, ещё бурлила энергией, которая так и рвалась в бой, во мне ещё была Ци, её было вполне предостаточно. И я готовил ещё один рывок, самый сильный, на который был способен, чтобы шагнуть за пределы самого себя.
Я не мог остановиться на этом развитии.
И с этой мыслью, я жахнул так, что едва не обосрался. Я долбанул энергией, будто хотел отравить сами луга, напитать удар так, словно желал срезать все близлежащие холмы. И всё это я сделал, стараясь не выпустить из себя ни капельки Ци.
И весь бешенный поток ринулся в одну единственную сторону, куда был свободен путь.
В барьер.
В то, что удерживало развитие.
Кровь вновь брызнула из всех доступных отверстий, лицо будто начало раздуваться от напряжения, как и всё тело. Я услышал где-то вдали встревоженный голос Люнь и тявканье Зу-Зу, но не обратил на них внимания, так как сейчас мне было не до этого.
Я рвался через барьер, пытаясь сделать хотя бы небольшую дырку. Вот он подался и…
Я согнулся пополам и меня вырвало кровью. Всё внутри взвыло такой адской болью, что я едва не двинул кони, рухнув на траву.
Я дёрнулся к пилюлям и разом затолкал сразу пять или шесть пилюль себе в рот, прежде чем мне окончательно поплохело после внеочередного приступа рвущей боли в животе. Судя по ощущениям, я порвал не только барьер, но и всё внутри себя к чёртовой матери…
Я отключился.
Чтобы очнуться лишь ночью, когда над головой зажглись миллионы звёзд. Вокруг вовсю стрекотали насекомые, а под головой чувствовалась пушистая мягкая подушка, которая мирно дышала, то приподнимая, то приспуская мою голову. Верх-вниз, верх-вниз…
— Мои поздравления, — раздался заботливый голосок Люнь. Её холодные пальцы поправили мою чёлку. — Поздравляю с прорывом на уровень Рассвета.
— Спасибо… — прохрипел я и поморщился.
Всё болело, от мышц до жопы.
И первым же делом я взглянул внутрь себя, чтобы понять, что… нихрена не изменилось. По сути, я сейчас находился практически на нулевой ступени стадии Вечных потоков.
Стоп, погодь, да я почти догнал Чёрную Лисицу! Ёлки-палки, да я теперь могу с ней сражаться на равных! Пусть я только и заскочил на уровень, но…
Хотя нет, она такая мечница, что хрен с ней справишься. Я думаю, что она даже с моим талантом мне даст просраться.
Честно говоря, была боль и усталость такой, что радоваться сил просто не было. Хотелось забиться куда-нибудь и полежать так часок другой, выспаться, так как даже спина и та болела, будто я её надорвал. Мне было даже интересно, насколько хорошо это сказывается на организме, во такие перегрузки после каждого прорыва через барьер.
— Как же мне херово…
— Я в первый разу вижу, чтобы кто-то так грубо пробивался через барьер, — сказал Люнь.
— А ты часто наблюдала за этим?
— Нет, но… вряд ли таких, как ты, много. Прямо вот так, чтобы прямо Ци била из всех отверстий тела. Обычно это убивает.
— Да, я заметил.
Нечто похожее я видел от техники Мэй, когда она запустила в того бандита её. У того тоже вроде как кровь из всех щелей ударила. Значит её техника заставлял тоже вскипать Ци противника… Прикольно, ничего не скажешь.
Я вернулся к дому алхимика, не сильно заморачиваясь над своим внешним видом. Весь грязный, в крови, наверное, выглядел как алкаш после долгой попойки. Он лишь бросил на меня косой взгляд, в котором читала насмешка.
— Вижу, ты прорвался.
— Да, — хрипло отозвался я.
— Отлично, отлично… тогда наступила твоя часть договора, не так ли? Освободи меня.
—
