дороги где-то посреди бесконечных крийских виноградников. Хлипкая плётёная ограда, покосившаяся деревянная лачуга, пара пустых бочек под соломенным навесом, тяжёлое каменное колесо жома с налипшими виноградными косточками. Вокруг ни движения, ни звука, лишь негромкий щебет птиц в дремотной тишине.
– Кажется, никого нет, – Алкет натянул поводья, осматриваясь.
– Здесь живут только во время сбора урожая, когда делают вино, – сказал Хресий. Небольшой виноградник был единственным наследством, доставшимся ему от некогда обширных владений предков. Его отец сам возил оставшиеся от приготовления вина косточки на такую же давильню, не желая упустить ни единой монеты со скудного надела.
– Долго ещё до Пущи? – спросил Келесс, зевая во весь рот.
– Если правильно помню, часа три не меньше, – Алкет обеспокоенно взглянул на царевну. – Боюсь, не доедем. Придётся остановиться, не сейчас, так позже.
Кинана хмуро оглядела свой отряд, вынужденно признавая правоту Алкета. После пира и бессонной ночи, выглядели все неважно: сгорбленные позы, осунувшиеся лица, тёмные круги вокруг глаз. Одна Нейя, по малолетству не засиживавшаяся на пирах, держалась бодро и что-то весело щебетала осоловевшему Гриелу, но скоро начнёт сдавать и она. Сама Кинана, благодаря то ли зелью, то ли пережитым волнениям, усталости не чувствовала совершенно. Надолго ли?
– Опасно, – хрипло сказала она. – Меня могли уже хватиться.
– Понятно, но иначе мы скоро начнём валиться с коней, – Алкет пожал плечами. – Не знаю кто как, я последний раз спал часов двадцать назад.
– Может свернём? – предложил Келесс. – Съедем с дороги, отоспимся и дальше поедем. В какой-нибудь роще или стогу, кто нас там найдёт?
– Царская почта, – коротко сказала Кинана.
– Что царская почта? – удивился Келесс.
– Ты что, не понимаешь? – раздражённо бросил Алкет, – Как поймут, что она сбежала, на каждой дороге будет разъезд и наши описания на каждой почтовой станции.
– Тогда разделимся, – сказал Хресий. – Важна только Кинана и она, из-за своего пойла, пока не хочет спать. Пусть берёт коня, какой посвежее, и скачет вперёд, а мы свернём. Самим пробраться будет проще.
– А вот это уже мысль дельная! – кивнул Алкет. – Кинана, что думаешь?
– Думаю, что уже поздно, – царевна подняла палец. – Слышите?
Они испуганно замолчали, и в предутренней тишине стал ясно слышен дробный конский топот. Из-за недальнего холма показался свет факелов, и на дороге появились головные всадники приближающегося отряда. Воронёные шлемы матово мерцают в предутренней синеве, горячие кони шумно раздувают ноздри, развеваются знакомые каждому герийцу серые плащи.
– Гетайры! – выдохнул Келесс.
– Леахо! – в сердцах выругался Алкет, кладя руку на меч. – Кинана, быстро, скачи во весь опор, мы задержим.
– Бесполезно, – обречённо сказала Кинана. – Два десятка гетайров вы не задержите. Убери руку от меча – всех касается!
– Может не за нами? – с отчаянной надеждой спросил Келесс.
– Два десятка гетайров, едут из столицы... – Алкет покачал головой. – Похоже, привратник нас всё-таки выдал.
Кинана вспомнила честное лицо стражника – Эол его звали, кажется – и поморщилась от сжавшей сердце обиды.
– Гарпия тебя съешь, что же делать? – затравленно огляделся Келесс.
– Для начала не паниковать, – холодно сказал Хресий. Он выглядел спокойным, только сжатые кулаки белее мела. – Может это даже к лучшему.
– Как это? – Гриел всерьёз приготовился драться. На лице решимость, а встал он, будто случайно, так, чтобы Нейя оказалась за его спиной. Молчаливый здоровяк всегда больше делал, чем говорил.
– С нами Кинана. Можно попробовать поговорить, вдруг нас станет не шесть, а двадцать шесть.
– Хресий прав, – кивнула царевна. – «Чтобы победить, необязательно сражаться». Всем молчать, говорю только я. Мечи держать в ножнах, пока не прикажу. Ясно?
Она развернула коня к приближающимся всадникам, пытаясь привести в порядок мысли и успокоиться.
Гетайры влетели на двор маслодавильни. Не обращая внимания на сгрудившихся возле жома Кинану со спутниками, головные всадники пронеслись мимо, замыкая кольцо у них за спиной. Нельзя было без восхищения смотреть на этих всадников, лучших из лучших воинов Герии. Все, один к одному, статные, превосходно обученные и вооружённые, на отборных конях из знаменитых царских табунов.
Окружив маленький отряд, всадники застыли, точно вкопанные, и из их рядов выехал мужчина в сером хитоне. Чёрные волосы и борода, хищное выражение красивого лица... Поймав взгляд Кинаны, мужчина криво улыбнулся.
– Привет тебе, царевна, – насмешливо сказал он. – Какое счастье, что я тебя нашёл.
– Я тоже тебе рада, Аттал, – холодно ответила Кинана, подавив обычную при виде этого человека робость. – Что ты делаешь так далеко Ордеи?
– Конечно же ищу тебя. Во дворце с ног сбились, как узнали, что ты исчезла. Благо один неравнодушный молодой человек сообщил, в какую сторону ты поехала. Едва я узнал, сразу бросился на поиски, – Аттал с издевательской улыбкой развёл руками. – И вот, я здесь.
Кинана посмотрела на агемарха с суеверным испугом. Она сама видела Аттала на пиру и готова была спорить, что он не пропустил ни единого кубка, но его облик не выдавал ни малейшего признака хмеля или усталости.
– Как видишь, волноваться не о чем. Я жива и здравствую.
– Вот и замечательно. Значит, сразу можем отправляться. Представляю, как все во дворце обрадуются.
– У меня иные намерения. Мой путь лежит на север, в Ордею я вернусь позже.
– Боюсь, я вынужден настаивать.
– Аттал, я царица и я желаю продолжать свой путь, – Кинана горделиво выпрямилась, пытаясь придать голосу отцовскую властность. – Ты со своими людьми проводишь нас. На дорогах неспокойно, охрана не помешает.
– Царём Герии зовётся только тот, кто принял посвящение в Аркадмейской роще, царевна Кинана. До тех пор правит хранительница. Её приказ вполне ясен.
– Аттал, что с тобой?! Хватит этой болтовни! Ты прекрасно знаешь, что во дворце измена! Хранитель – мой дядя, но он захвачен, а может даже убит. Ты ведь его всегда уважал! Почему сейчас ты подчиняешься этой чужеземке?! Одумайся и выполни свой долг!
– Именно это я и делаю, царевна. Мы едем в Ордею.
– Так значит ты тоже меня предал! Что ж, ответишь перед моим отцом в чертогах Урвоса. А вы, воины Герии, товарищи царя? Что скажете вы? По
