закону я – ваша царица, а ваш начальник хочет выдать меня врагам. Поможете ему?
Кинане показалось, что на лицах некоторых всадников отразилось замешательство, но ни один не шелохнулся. Дисциплина гетайров и их преданность командиру славились на всю Герию. Что бы ни думали воины, поступят они так, как велит Аттал.
– Думаю, твой отец меня поблагодарит за заботу о его потомстве, – как ни в чём не бывало заметил агемарх. – А теперь, едем.
– Ну нет, Аттал, предавать, так до конца! Я с тобой никуда не поеду! Хочешь, давай, вяжи царицу и вези к узурпатору поперёк попоны! Пусть твой позор будет полным!
– В этом нет нужды. Ты поедешь сама.
– Сама?! – Кинана рассмеялась. – Никогда! И что ты теперь сделаешь?! Поднимешь руку на кровь Аэропы?! А, может быть, убьёшь – хозяйке на радость?!
– Убить тебя? – спокойно переспросил Аттал. – Нет. Если не поедешь, я убью их.
Он указал на испуганно побледневших друзей царевны, и Кинана с ужасающей ясностью поняла, что попала в ловушку. Проклятый агемарх держал её крепче, чем псарь гончую на сворке.
– Ты этого не сделаешь, – выдохнула она. – Ты не посмеешь.
– Агий, убей самого здорового, – хладнокровно приказал Аттал. Гетайр без малейшего колебания перекинул копьё для броска.
– Нет! – почти одновременно вскрикнули Кинана и Нейя. Царевна резко дёрнула коня, вставая между Агием и Гриелом, а девочка обхватила опешившего здоровяка руками, прижимаясь к нему всем телом.
– Не надо, – Кинана с ненавистью взглянула на Аттала. – Я поеду с тобой.
Агемарх сделал знак рукой, приказывая гетайру опустить копьё.
– Хорошо. В такое славное утро убивать не хочется, тем более детей. Сдавайте оружие, и поехали. И прошу, не делай глупостей – сама понимаешь... – он многозначительно улыбнулся, заставив Кинану яростно заскрипеть зубами.
– Я поеду, – сказала она, точно выплёвывая слова, – Поеду, но запомни...
Царевна оборвала себя на полуслове. В тишине явственно послышался конский топот, залаяли собаки, и на дороге показался новый отряд, скачущий со стороны Ордеи.
– Что это? – спросила Кинана. – Кого ещё ты с собой притащил?
– Не один я волнуюсь за тебя, царевна, – усмехнулся Аттал, разворачивая коня боком к вновь прибывшим. Его воины подобрались, теснее вставая вокруг Кинаны и её спутников. – Твоя матушка поистине заботлива.
Кинана не ответила, разглядывая приближающийся отряд: три десятка всадников с горящими факелами на низкорослых выносливых лошадках, она издалека признала украшенные орлиными перьями медные шлемы адрийских наёмников. Впереди, заливисто лая, мчались неказистые с виду лохматые собаки, способные без устали идти по самому слабому следу, не отставая от лошадей.
– О, а вот и тот честный юноша, что помог нам тебя найти, – усмехнулся Аттал.
Кинана заметила среди адрийцев двух по-герийски одетых всадников. Так значит, один из них – её знакомец Эол. Что ж, пусть посмотрит в глаза той, кого предал. Поможет Даяра, она с ним поквитается. Обман впервые встреченного стражника ранил больше, чем измена Аттала и прочих соратников отца.
Всадники уже приблизились так, что стало возможно рассмотреть их лица. Адрийцы – низкорослые, смуглые, черноусые, лошади вместо попон покрыты звериными шкурами, у каждого пучок дротиков, кожаный нагрудник, круглый плетёный щит и меч у пояса. Заросший чёрной бородой коренастый гериец в доспехах лохага, очевидно, главный, а рядом с ним... Приглядевшись к молодому стражнику, Кинана выдохнула. На Эола тот походил разве что одеждой и возрастом. Волосы не светлые, а тёмные, да и ниже почти на голову.
– Медленно скачешь, Брил! – с издёвкой крикнул Аттал. – Вы что, уснули там по дороге?
Мгновение назад, агемарх был спокоен, хладнокровнен и совершенно трезв, теперь же выглядел мертвецки пьяным. Про таких не знаешь, то ли свалится наземь, то ли схватится за меч.
– Аттал, где царевна? – переведя дыхание спросил главный, и Кинана вспомнила его лицо. Когда-то этот человек служил Парамену, а теперь, значит, лохаг. Прислали проследить за Атталом? Царица ему не доверяет? Нужно запомнить, вдруг пригодится.
– Не узнал свою госпожу, – ухмыльнулся агемарх. – Вот же она. Ей было угодно прогуляться в мужском платье.
– Даяра всемогущая! Здравствуй, царевна, – Брил изобразил приветливую улыбку, жутко смотревшуюся на его разбойничьей харе. – Царица-мать велела проводить тебя домой.
– Я тебя не знаю, – резко бросила Кинана, внимательно наблюдая за манёврами всадников Брила. Адрийские конники рассредоточились по дороге, словно готовясь штурмовать двор маслодавильни.
– Вот и познакомимся, – Брил достал из-за пазухи запечатанный свиток. – Грамота с печатью хранителя.
Он протянул свиток, но Кинана гордо отвернулась.
– Хранитель – мой дядя, стратег Сосфен. Давай его приказ, иначе нам не о чем разговаривать.
Нехорошо улыбаясь, Брил убрал грамоту обратно за пазуху.
– Что ж, меня предупреждали и об этом. Спасибо за помощь, Аттал, дальше мы справимся сами.
– А ты как со мной разговариваешь, тля? – пьяным голосом поинтересовался агемарх, нехорошо глядя на Брила. – Ты что, забыл кто перед тобой, лохаг?
– Агемарх-стратег, я не хочу ссориться. Нам велели привезти царевну – мы это делаем. В мыслях не имел ничего дурного.
– Да ты что? – саркастически улыбнулся Аттал. – Вот ты, стражник. Как тебя звать?
– Стратиот Аркипп, агемарх-стратег, – запнувшись ответил тот. Кинана нехорошо прищурилась. Аркипп, значит. Надо запомнить. И не забывать.
– Аркипп, – медленно, словно пробуя имя на вкус, протянул агемарх. – Вот скажи мне, Аркипп, что бы с тобой сделал командир твоей сотни, вздумай ты ему приказывать.
– Агемарх-стратег, мне кажется, эпитрит-лохаг не приказывал...
– Отвечай, когда спрашиваю! – рявкнул Аттал так, что молодой человек втянул голову в плечи. – Что бы сделал твой кентавром трахнутый экатонтарх?
– Ничего хорошего, агемарх-стратег... – пробормотал Аркипп, глядя себе под ноги.
– Вот видишь, Брил. Такой уж у нас в войске обычай. Придётся, видно, и мне сделать с тобой ничего хорошего.
– Аттал... Агемарх-стратег. Нам не зачем ссориться, клянусь Даярой. Если я тебя оскорбил, я приношу извинения.
– Если б ты меня оскорбил, я бы отрезал твой уд и скормил бы его твоему коню, – презрительно рассмеялся Аттал в исказившееся от гнева лицо лохага. – Ладно, сейчас не до тебя. Можете убираться к гарпиям, а мне надо отвезти царевну к любящей матушке.
– Мы сделаем
