- Документы! Почему пешком? Куда следуете? - засыпал меня вопросами младлей.
- Поезд разбомбило, у вас связь есть? Сообщите в ближайший населенный пункт, пусть помощь отправят, - ответил я, протягивая паспорт.
- Почему в форме? - изучив документ, спросил он.
- В запасе.
- Военный билет, - снова протянул руку младший лейтенант. Его он изучал дольше, судя по тому как пару раз изучающе посмотрел на меня, сравнивал фото и лицо.
- Через мост пропустить мы вас не можем. Запретная зона. Но могу сказать, что в двух километрах есть автомобильный мост, - махнув рукой влево, сказал, наконец, летеха, видимо проверка прошла удачно.
- Спасибо. А насчет поезда?
- Передадим, не волнуйтесь. Утрешний на Ровно?
- Да.
- А мы гадали, почему он не прошел. Бомбили?
- Паровоз вдребезги. Несколько вагонов горело. Много убитых и раненых. Пока им оказывали помощь, я пошёл за подмогой.
- Понятно… Значит все-таки война, - едва слышно пробормотал он.
- Мост в той стороне?
- Да, идти вдоль берега, пока не упретесь.
- Ясно, спасибо. Кстати, до города далеко?
- До Ровно, почитай, километров сто будет. По пути только села.
- Ничего, найдем попутную машину.
- Удачи.
- Спасибо.
Повернувшись к охране спиной (наган я убрал в сидор, положив ТТ в кармане галифе), спустился с откоса и направился в указанном направлении.
Что меня больше всего удивляло, так это что как только я отошел от поезда, кроме постоянно гудящих в небе самолетов и охраны на мосту не встретил ни одного живого человека. Можно сказать, беззаботная прогулка, если бы не то, что вокруг шла война, и не простая, а та самая, ОТЕЧЕСТВЕННАЯ.
Даже подойдя к шестидесятиметровому трехпролетному деревянному мосту, перекинутому через тихую речку, и то встретил тишину и ленивый окрик часового. Судя по количеству бойцов, мост охраняло едва ли больше отделения. Тут тоже не было войск НКВД, обычная махра судя по петлицам.
- Стой, кто идет?
- Путник, мне нужно в Ровно.
- Стойте на месте и ожидайте командира, - стоявший в двадцати метрах от меня невысокий красноармеец всем своим внешним видом выдавал, что принадлежит к матушке-пехоте.
- Жду.
В это время со стороны Ровно показалась чёрная точка, и когда ко мне подошел старший сержант, мимо на большой скорости пролетела ‘эмка’, оставляя за собой шлейф пыли.
- Часто у вас так? - спросил я сержанта, проводив машину взглядом.
- Вторая, минут двадцать назад тут сразу три проехало. Спасаются начальники, - хмыкнул сержант, изучая мои документы. - В Ровно?
- Да.
- Причина посещения?
- Хотел друга навестить, но похоже, придётся снова на службу возвращаться. Там ближайший военкомат.
- С попутной машиной помочь?
- Если не трудно.
- Тогда пойдемте, своим я скажу, они тормознут, если кто в ту сторону поедет.
- Спасибо, сержант.
Я не ошибся, мост едва ли охраняло больше десятка бойцов. С той стороны, с которой я пришел, находился пулемет Дегтярёва, а с этой, со стороны Ровно, в большом окопе стоял ДШК на зенитном станке.
- Сменами службу несете? Что-то вас мало? - спросил я, устраиваясь рядом с сержантом на обочине.
- Да, должны были сменить в семь утра, да все нет и нет.
- Понятно. То, что война началась, уже знаете?
- Войска тут проходили, сообщили, - кивнул сержант. - Ничего, умоются кровью, наши как вдарят.
Меня несколько поразила такая уверенность и спокойствие сержанта, но свои мысли я удержал при себе, решив сменить тему:
- Я от разбитого поезда сперва к железнодорожному мосту вышел, так от них услышал, что немцы у границы два моста целехонькими захватили. Знаешь, как?
Решился я на этот рассказ по одной причине, дать понять, что война не шутка, и малой кровью тут не обойдешься.
- Как? - заинтересовался сержант.
- Представляешь. Подъехали на наших ЗИСах, в нашей же форме и ударили в упор из автоматов. Мосты бойцы НКВД охраняли, но даже они ничего не смогли сделать. Там через час стрелковый батальон подошёл и сходу отбил мост, так и узнали. Да и выжившие из охраны были. Некоторые успели отступить. Вот такие дела, так что держи нос по ветру. Подъедет машина, полная бойцов, на всякий случай держи ее под прицелом пулемета, да и с другой стороны пусть страхуют.
- Понял, спасибо, товарищ лейтенант. Только вряд ли они до нас дойдут.
- Пулемёт разрешишь посмотреть?
- Вы бы, товарищ лейтенант, на моем месте разрешили?
- Нет, конечно.
- Вот и я не разрешу… Кажется, колонна идет, узнаю, возьмут попутчика или нет, - отряхнув галифе, сказал сержант. С прищуром посмотрев на приближающиеся машины, он добавил: - Хотя нет, не возьмут, войска идут.
Встав на обочине, я смотрел, как проходил через мост моторизованный полк. Определить это было не трудно - сперва броневик с пушечной башней, потом два грузовика с пехотой, десяток несуразных танков, в которых я опознал Т-26, пара ‘эмок’, потом пять десятков грузовиков, набитых пехотой. Ещё были восемь прицепленных пушек. Зениток, кроме двух счетверенных пулеметов ‘максим’ в открытых кузовах полуторок, я не видел.
- Сила! - уважительно сказал старший сержант, когда проехала последняя машина.
- Без зенитного прикрытия это просто одна большая цель.
- Что-то вы, товарищ лейтенант, на все смотрите с плохой стороны.
- Я смотрю на все глазами опытного командира, и то, что вижу, мне очень не нравится.
- Еще одна машина едет… О, я ее знаю, это почтовая из Ровно. Они один раз у нас колесо прокололи, пока меняли, познакомились.
Сержант вышел на мост и взмахом руки велел машине остановиться. О чем-то поговорив с водителем, он махнул мне, подзывая. На месте пассажира сидела полная тетка с заметно бледным лицом.
- Они прямо в Ровно едут, подвезут.
- Отлично, сержант, спасибо. Кстати, тебя как зовут, а то мы так и не познакомились?
- Старший сержант Свиридов, товарищ лейтенант.
- Спасибо, сержант, может, еще свидимся.
Водитель крытой полуторки уже вышел из машины и откинул полог заднего борта. Кабина была занята, поэтому мне оставалось только ехать в кузове. Но я был не в претензии. Закинув сидор в кузов, сам запрыгнул туда одним движением.
- Вас куда, товарищ командир? - прежде чем закрыть полог, спросил водитель. Это был степенный лет сорока мужчина со слегка отвислыми усами и седой шевелюрой.
- К военкомату.
- Мимо будем проезжать, высажу, - кивнул водитель.
Кузов был пуст, видимо, поэтому, несмотря на инструкции, меня так спокойно взяли. Присев на сидор, чтобы не замарать галифе в пыли, я стал размышлять что делать дальше, не обращая внимания на тряску.
Что происходит снаружи, мне было не видно, но пару раз машина прибавляла ход вихляя, и сквозь рев мотора слышались взрывы и выстрелы. Кажется был налет авиации, рев авиационных моторов и треск пулеметов был хорошо различим. Когда начались рваться бомбы, я убедился что был прав. Однажды наверху в брезенте появилось несколько дыр, изрядно напугав меня, но я остался цел, не задело. Хотя настил кузова в некоторых местах блестел свежей щепой.
В бога я не верил, поэтому всю дорогу только и бормотал:
- Твою мать! Твою мать!..
От моста до города ехали мы почти три часа, прибыв к двенадцати дня, но, к моему удивлению, доехали благополучно, то есть все-таки доехали.
Как только машина остановилась, я тут же оказался у заднего борта. Судя по тряске, последний километр полуторка ехала по брусчатке. Это означало, что мы в городе.
- Приехали, товарищ командир. Извините, к военкомату подвезти не могу, улица перекрыта, но тут недалече, - произнес водитель, выпуская меня из жаркого и пыльного нутра кузова.
Спрыгнув на брусчатку, я спросил, отряхиваясь, бросив под ноги сидор:
- А где военкомат?
- Вон, где толпа, там здание будет из красного кирпича, не ошибётесь.
- Ясно, спасибо. Кстати, а почему нас не остановили на въезде для досмотра?
- Там машину какую-то досматривали, а мы почта, нас пропустили, - спокойно пояснил водитель, закрывая кузов.
- Бардак. А что там на дороге было?
- Нашу колонну немцы бомбили, много побили. Потом еще один самолет за нами гонялся. Я по полю круги нарезал, наверное, чувствовали, как мы прыгали по пашне?
- Чувствовал. Ладно, спасибо, что довез.
Водитель вернулся к кабине тихо тарахтящей полуторки, а я, приведя себя в порядок, закинув сидор на левое плечо, направился в указанную сторону.
Толпа на небольшой площади и прилегающих улицах оказалась не особо большой, но с пятьсот человек тут точно было. К моему удивлению, все они прибыли к военкомату по воинской обязанности. Пробравшись через толпу, я подошел ко входу, который охранял одинокий красноармеец с винтовкой с примкнутым штыком, и, спокойно потянув дверь на себя, прошел в прохладный холл.
Внутри было полно призывников разного возраста, которые, кто стоял в очереди, кто бегал с какими то бумажками. Работники военкомата с уже измученными лицами носились туда-сюда. Поймав одного такого, я попридержал его за локоть и спросил:
