как никогда прежде.
И трюк, что я проворачиваю сейчас, открыто это демонстрирует! Используя ману на всю катушку, я уплотняю воздух до такой степени, что он становится осязаемым. И это воздействие не ограничивается кратким мигом, ведь помимо самого сжатия я применяю и концентрацию телекинеза, что не позволяет воздуху вернуться в прежнее состояние здесь и сейчас.
Короче говоря, я строю «мост веры», как его прозвал Малой. Вроде бы его и нет, но если поверить… то можно будет убедиться в обратном!
Изначально те же кони не желали идти через ущелье, но, завязав тем глаза и высказав все свои мысли о причудах Системы, мои люди двинулись на противоположную сторону.
Так и сейчас Порт завершает эту процессию. Оказавшись на этой стороне, он отпускает поводья и зарывается лицом в снег. Теперь я остаюсь один на этой стороне.
И, увы, поддерживать мост под собой я уже не смогу. Идти и концентрироваться на опоре, увы, невозможно.
Я хлопаю Пряника по шее, предлагаю тому сделку века:
— Эй, не хочешь доказать всем этим бездарям, что ты — самый сильный и могучий конь на районе? — спрашиваю я.
К моему удовлетворению, Пряник трясёт головой, словно спрашивая, что я задумал.
— Давай перелетим это ущелье…
Удары копытом говорят за своего хозяина. Пряник к бою готов!
* * *
Людей через обрыв я кидал. Даже богинь. Бросал людей над пропастью. Но перелетать каньон на коне я ещё не пробовал.
Пряник берёт разгон, ему даже не требуется завязывать глаза. Он видел, как его сородичи ступают по самому воздуху, так чем он хуже.
Конь едва ли не летит над снежной тропой, рыча и выплёвывая облачка пара. Каждый последующий метр отзывается у меня в груди.
Пятнадцать, десять, пять… обрыв! Пряник отталкивается от края ущелья и взмывает ввысь! Я использую свой недавний приём и подцепляю нас магией. Ощущается это так, словно тебя берёт невидимая рука за шкирку.
Но, даже несмотря на дискомфорт, телекинез работает безотказно! И нас переносит в два счёта на противоположную сторону ущелья. Пряник едва ли удерживается на ногах, но я помогаю тому выровняться.
На меня же глазами-блюдцами теперь смотрит Порт и ещё несколько сопровождающих из Техаса. Мои же парни прячут улыбки.
Что мне остаётся сделать в подобной ситуации?
Разве что улыбнуться, подмигнуть Порту, что явно подумывает о том, чтобы бросить пить, и заявить:
— Да, я на коне! А теперь в путь! У нас ещё техномаг не найден!
* * *
Что представляет из себя паровая телега? А оказывается, это смесь дилижанса и самого-настоящего багги! По крайней мере, уж больно резво эта колымага передвигается по пересечённой местности.
— Стоять, стрелять будем! — кричат похитители, которых мы окружаем на лошадях.
— Отдайте техномага, иначе головы полетят! — кричит в ответ Малой.
— Выкуси-накуси! — гогочет противник и метает в нас горшок с горючим.
— В сторону! — рычу я и как раз вовремя.
Второй оперативник умудряется выстрелить из арбалета, да так точно, что болт разбивает горшок на лету, высекая искры и производя подрыв.
Бах!
Примитивная шрапнель разлетается в стороны и сбивает с коней трёх всадников. Гвардейцы не получают серьёзных повреждений, но вот из самой гонки они явно выбывают.
— Порт, впереди сплошная пустошь или как? — спрашивая у техасца.
— Справа будет холм небольшой, они должны проехать вдоль него, так как дальше ещё один каньон поменьше, но как это тебе поможет? — задаётся вопросом мужчина.
— Это тебя должно волновать в последнюю очередь! — отвечаю я и перевожу фокус на своих подчинённых, — Третий, Базальт, заходите слева! Отвлеките этого ублюдка.
Мы уклоняемся от очередного «подарка» от похитителей.
— Сделаем! — кивает Базальт и берёт с собой троицу спартанцев.
Я же подгоняю Пряника чуть в сторону. Мы несёмся меж холмов, что мелькают мимо нас, точно неуловимые силуэты. Ветер свистит в ушах, мороз хлещет по щекам. Я щурюсь, высматривая паровую повозку. Удаётся это с трудом, нас разделяют то обрыв, то какой-то булыжник, то вообще замёрзшее одинокое деревце. Похитители всё продолжают забрасывать моих людей горшками и отстреливаться из арбалета.
И ведь в ответ огонь не откроешь, есть риск задеть техномага. А его смерть — последнее, чего мы хотим.
Пряник взбирается на холм, дышит прерывно, тяжело. Погоня длится довольно долго. Если не поспешить, то повозка просто уйдёт, и всё. А наши лошади и вовсе упадут без сил.
Где-то слева от меня внизу звучит новый взрыв. Порт не соврал. Впереди кончается холм.
Наконец-то, слева внизу мелькает похищенный паровой багги.
— Ну-с, была не была! — выдыхаю я. И уже второй раз за день совершаю прыжок веры.
Прямо на крышу этого грёбанного дилижанса!
* * *
Пробить своим телом крышу не составляет труда. Ещё проще оказывается прописать в кадык мужчине, что смотрит на меня изумлённым взглядом.
Удар.
Он пучит глаза. Пинок в живот, и незваный пассажир покидает наше транспортное средство. Уверен, парни смогут скрутить шпиона. Я же оказываюсь один на один со вторым противником.
Тот тут же забывает о руле, осознавая, что если он не справится со мной сейчас, то поездка преждевременно подойдёт к финалу.
Диверсант выбрасывает мне в лицо короткий кинжал. Я беру его руку в захват, но враг умудряется вскинуть колено и пнуть меня в живот.
Больно, блин! Уровень подготовки у них на высоте. Да и просто уровни немаленькие.
Моя хватка слабеет.
Кинжал снова приближается к левому глазу. Перехватываю кисть мужчины у самого лица. Телекинезом вырываю доску от стены дилижанса и впечатываю её в скулу своего противника.
Тот ошеломлённо дёргает головой, моргает. Удара сзади он точно не ожидал. А затем наблюдает перед своим носом мой сапог.
— Сладких снов, чертяка!
И второй ублюдок улетает в страну грёз и розовых пони. Паровая повозка меж тем останавливается сама по себе. Хорошо ещё, что в столб никакой не влетели.
Похоже, топливо заканчивается, или же, что более вероятно, водитель на педаль газа больше не давил.
— М-м-м! М-м! — ворочается всё это время техномаг подо мной. Оказывается, я и вовсе рухнул на него в момент своего приземления. А я думал, с чего бы это у меня была такая мягкая посадка.
— Всё, всё! Вы в безопасности, достопочтенный! Вашей жизни больше ничего не угрожает, — деловито произношу я, развязывая ценного пленного.
— Что это вы себе позволяете⁈ — возмущается… она.
Передо мной оказывается
