есть. Тоже молоденькая совсем, почти ребёнок. Пухленькая, одета скромно, неброско, юбка ниже колен, личико всё в веснушках. Волосы рыжие, как морковка, при жизни, видимо, убраны были, да растрепались теперь. С горечью смотрела на неё Яга. Уж кажется, сколько она, страж моста тернового, мёртвых людей на своём веку перевидала, давно должно было сердце очерстветь… Ан вот не очерствело, всё равно болело при виде молодых, кто и пожить-то толком не успел, а уж отправлялся в Навь. Этой девчушке, правда, другая дорога была суждена, но то ещё хуже казалось. Как считала Яга, уж лучше в Царство мёртвых, к Чернобогу, чем в пёсьеглавца превратиться.
Алёна меж тем на летающий остров смотрела как на что-то привычное – знать, не в новинку он для неё был, верно, нагляделась, пока тут в клетке сидела. Спокойна была молодая Повелительница, но только до той поры, как остров приземлился. При виде мёртвых тел невозмутимость Алёны как ветром сдуло, вся она в лице переменилась. А уж как разглядела мёртвую девушку, вовсе из себя вышла, заметалась по клетке, закричала отчаянно. Знала она, видать, покойницу-то, даже по имени назвала, вот только как именно, Яга не разобрала, Ульяной, что ли… Но Монстры на её крики и слёзы никакого внимания не обращали. Два воина за руки и за ноги подтащили мёртвую девушку, как мешок, к менгиру, провезли волосами рыжими по земле, остальные глядели на них, зрелищем наслаждались.
Едва оказалось тело под аркою, как задрожал вокруг воздух, запахло серой и костром. Засветились на менгире знаки огненные, замигали, загорелись ярче… И вдруг погасли. Кинулись пёсьеглавцы в недоумении к арке каменной. Левс со своего места что-то прорычал удивлённо-сердито – да только утонул его рёв в общем шуме. Потому что сперва треск раздался, а потом грохот, точно камнепад в горах. И развалился менгир, рассыпался на отдельные части. Полетели камни в разные стороны. Вниз, на девушку, отчего-то ни один не упал, но почти все до единого в Монстров угодили. Даже Левсу камень едва в лоб не прилетел, да успел тот увернуться. А те пёсьеглавцы, что менее везучими и проворными оказались, так и попадали замертво.
На миг на поляне тишина повисла, а потом в небеса вопль полетел торжествующий – это кричала Алёна. Так бурно радовалась она, и прыгала, и руками размахивала, и в ладоши била, что испугалась за неё Яга – как бы не сорвали на ней пёсьеглавцы свою злость. Но, к счастью не до того Монстрам было: приходили в себя от растерянности и изумления. Метнулись было к вожаку за разъяснениями да новыми приказами, но тот, похоже, и сам был обескуражен не меньше них. Видно, поняв, что делать им тут больше нечего, вскочил снова Левс на летающий остров, дал команду шестерым воинам смотреть за Алёной в оба глаза – головой отвечаете! – а остальных с собой забрал. Вскоре и исчез остров летучий в облаках, а Яга поняла, что пора ей действовать, да не мешкать. Мигом слетела с ветки, ударилась оземь, приняла облик человеческий. И не успели Монстры её заметить, как выхватила она из котомки волшебную дубинку и приказала: «Ну-ка, дубинка, покажи им, где раки зимуют!»
И пошла дубинка сама плясать – да по головам чудищ! Первым долгом Орла прибила, а следом за ним – Лося. Повалились Монстры бездыханными на землю, закричала торжествующе Яга, да рано обрадовалась. Монстр с головой обезьяны, самый юркий и проворный из всех, изловчился, подстерёг момент, когда дубинка на его товарища Крокодила замахнулась, и ударил по ней топором. Крякнула дубинка, замерла на мгновение, а Обезьяне только этого и надо было. Второй удар топора, в точности в то же самое место, разрубил волшебную дубинку пополам, и упала та на землю.
А Ягу, даром что она успела спиной к скале встать, уж теснили с двух сторон Медведь и Лев. Как могла отбивалась от них Яга посохом своим заветным, но понимала, что силы уж больно неравны. И нескольких секунд не пройдёт, как присоединятся к нападающим на неё Крокодил и Обезьяна, и тогда ей несдобровать. Замахнулся на неё огромным мечом Лев, зажмурилась Яга, ожидая удара – да не случилось его. Вскрик раздался, а следом за ним будто что-то тяжёлое упало. Открыла Яга глаза и увидала, что Лев бездыханный прямо к её ногам упал, а Медведя теснит… её старый друг Леший.
– Ты откуда ж тут взялся, Лесилко? – опешила она.
– Тебя проведать решил, – отвечал тот, не переставая орудовать палицей.
Вздохнула с облегчением Яга, возблагодарила судьбу… Да только опять поспешила. Медведя-то Леший одолел, а вот с Обезьяной сражаться оказалось куда труднее. В довершение всех бед Крокодил, крикнув товарищу: «Мигом подмогу приведу!», сиганул в океан со скалы… Да тут же вылетел оттуда назад, нанизанный на золотой трезубец. А следом за ним появился и Водяной. Выдернул трезубец, отряхнул брезгливо, кивнул спокойно Яге, словно не на поле боя они, а на торной дороге случайно повстречались, поклонился в сторону клетки, где сидела онемевшая от изумления Алёнушка. А тем временем и Леший наконец-то Обезьяну одолел. Разом стихло всё на поляне, где прежде чудесный менгир стоял, а нынче от него и камня на камне не осталось.
Леший одним ударом палицы решётку клетки сломал, и молодая Повелительница тут же птичкой выпорхнула на свободу. На радостях не знала, кого первого благодарить: Ягу ли, Лешего ли, Водяного ли. Так и кидалась от одного к другому, ахала, руками всплёскивала да бормотала что-то, запинаясь. Водяному ещё и поклонилась до земли, прощения стала просить за то, что сбежала из его царства и тем так его подвела. Да он и слушать её не стал, отмахнулся только.
– Об этом после поговорим, коли захочешь, – молвил. – А нынче другая забота у нас: решить надобно, что дальше делать будем.
– Как «что»? – вскинула Алёнушка тонкие брови. – Маму спасать, конечно! Она в такой же клетке в плену сидит, в другом месте. Вот только где это место, я точно указать не смогу…
– Место-то я сыщу, это дело нехитрое, – заверила Яга и добавила задумчиво:
– А вот мать твою вызволить – задача потруднее. Там ведь деревня пёсьеглавцев совсем близко. Услышат хоть малейший шум – сразу набегут всей толпой.
– А я их отвлеку, – предложил Водяной. – Есть у меня одна идея… Деревня ведь на берегу?
И, обсудив детали плана, разделилась компания. Водяной уплыл, Леший, взяв Алёну в охапку, исчез вместе с ней в лесу, а Яга, снова обернувшись совой, полетела
