но тогда она произошла так давно, что от неё не осталось даже воспоминаний.
— А там есть, кому эти воспоминания хранить?
— Конечно, существует вполне устойчивая цивилизация. Призраки, пробудившие разум, захватывают подходящее тело, становясь возрождёнными. После чего жить в лесу, питаясь сырым мясом и травой обычно не хотят, предпочтя присоединиться к одной из фракций…
— И их принимают?
— Причём с радостью. Когда я говорила, что в нашем мире доминируют призраки, я имела в виду в первую очередь возрождённых. И они не заинтересованы в том, чтобы последователей пожирали дикие призраки. Иначе кто будет обеспечивать смертные тела всем необходимым?
— Другие одержимые?
— Возрождённые, повелитель. — поправила Мара. — И нет. Куда проще защищать смертных, позволяя им заниматься делами, чем пытаться поработить призраков, способных в любой момент бросить тело и сбежать…
— Получается, ты была одной из этих возрождённых?
— Верно, пусть и не самой сильной. Как я уже говорила, в какой-то момент я осознала себя, огляделась и, по совету одного из возрождённых, присоединилась к Призрачному Дворцу. И там меня обеспечили базовым телом, оружием и возможностью стать сильнее…
— И как ты попала в Башню?
— Погибла, отражая нападение орды диких призраков.
— Ну а ты, Ая?
— У меня похожая история. — сообщила вторая банши. — Я также родом из призрачного мира, но всё же помню, что в прошлой жизни была эльфийкой.
— Да?
— Что касается остального, то жрецы одного из храмов провели ритуал, поместив в одном сосуде тысячи слабых призраков. И, когда я пожрала их всех, то смогла переродиться в банши…
— И что дальше?
— Мне пришлось отрабатывать полученную помощь. Спустя какое-то время я стала игроком и затем погибла во время одной из миссий, наткнувшись на сильного игрока.
Выяснять историю её сосуда я уже не стал — тем более тел у неё имелось с запасом. И у каждого, если так подумать, имелась своя история. С печальным концом.
— Тогда как насчёт вашей нелюбви к гоблинам?
— Прошу простить, повелитель, но большая часть обитателей нашего мира являются гоблиноидами. И именно они являются основными поставщиками сосудов для призраков…
— Почему?
— Таковы правила, хозяин. — ответила Ая. — Возможно, дело в том, что гоблины не имеют богов, которые могли бы за них вступиться?
Весьма занимательная история. Возможно, где-то неполная и выставляющая рабынь в более выгодном свете, но лгать напрямую они бы не осмелились.
— Спасибо за откровенность. — кивнул я. — Есть ли то, чего вы хотите?
— Стать как можно сильнее, повелитель. — ответила Мара. — И служить вам в качестве союзницы, а не бесправной рабыни…
— Мои желания совпадают с желанием сестры, хозяин. — поддакнула Ая. — Но я так же хотела бы вернуть тела, которые ты у нас забрал.
— Думаю, с этим проблем не будет. — кивнул я. — Помоги мне, и, когда наш поход закончится, я верну вам свободу.
— Если он закончится успехом, повелитель?
— Независимо от результатов. Ну а захотите вы мне служить и дальше, или предпочтёте уйти, зависит лишь от вас самих…
— Надеюсь, ты не забудешь обещания, повелитель.
— Да, хозяин. — кивнула Ая. — Нельзя обманывать наивных девушек. Иначе они будут являться к тебе во сне! И эти сны будут не эротическими!
— Я всегда держу своё слово. Ну а теперь, если у вас больше нет вопросов, то возвращайтесь — нам ещё нужно отработать взаимодействие.
Банши вновь стали бесплотными и влетели мне в грудь, возвращаясь в сосуд. Я же покинул зал и переместился во двор, где было проще провести практические испытания.
Контролируемая одержимость!
У меня было три источника силы — и я мог зачерпнуть как из одного из них, так и из всех трёх разом, пусть нагрузка и была различной. Сейчас меня интересовали возможности банши. Просто позволив им слиться со своим телом, я стал немного сильнее, быстрее и умнее, а мой резерв стал чуть больше. И, самое главное, я получил доступ к их способностям…
Криокинез!
Использование заёмных способностей несколько отличалось от привычного, но на результаты это не особенно влияло. По крайней мере пока банши исполняли мои приказы.
Скала начала стремительно покрываться инеем, но помимо неё, инеем стала покрываться и моя ладонь. Точнее, псевдоплоть боевой формы. Сопротивляемости низким температурам у меня не имелось, но в целом — ничего страшного…
Пирокинез!
Удар второй ладонью заставил скалу резко нагреться, а сила была такова, что на ней остался отпечаток. И на этот раз я даже особого дискомфорта не почувствовал…
Телекинез!
Я без особого труда поднял в воздух довольно увесистый камень, подбросил его, а затем, заставив описать вокруг себя несколько кругов, наращивая скорость, впечатал в скалу. Данная способность у меня уже была, и взаимное наложение сделало её сильнее даже не втрое, а на порядок. Более чем впечатляет…
Холодное касание!
Теперь моей жертвой стало дерево, которое тут же стало засыхать, отдавая мне свою жизненную энергию. По сути, это был некий аналог моего энергетического вампиризма…
Призвать раба!
— Хозяин?
— У тебя появилась возможность искупить свой грех.
— Что я должен сделать?
— Просто стой неподвижно. — приказал я. — Я хочу испытать несколько способностей, и мне не хватает мишени.
— Я плохо подхожу в этом качестве, старший.
— Если выживешь, то будешь прощён. И сможешь ещё раз приобщиться к истинной вере…
Конечно, я мог бы объяснить всё нормально, но тогда его наказание оказалось бы слишком лёгким. И если «вероотступничество» ещё можно простить, то глупость требовала урока.
Крик Банши!
Крик, вырвавшийся из моего горла, не принадлежал мне, но его силы было достаточно, чтобы заставить раба покачнуться, а затем упасть на колени.
— Прошу пощадить меня, старший…
— Встань, это была только первая способность.
Практик поднялся, но судя по взгляду, не испытывал никакой надежды на то, что я его действительно пощажу. Неплохой эффект…
— Я готов, старший.
— Не бойся, это не больно…
Сфера Парализации!
Я был практически уверен, что практик попытается убежать, но он даже не закрыл глаза, когда снаряд ударил ему в грудь. И не рухнул навзничь только потому, что я придержал его телекинезом.
— Ух ты, молодец какой. — похвалил я. — Не бойся, это не навсегда…
Двигаться он не мог, но сознания не потерял и прекрасно понимал, что происходит. Когда-то меня самого приложили
