клялся, что они не видели этого… человека. Они держались в стороне и не видели, пока он не вышел перед нами.
- Розалия, - я кивнула. – Наверняка, дала что-то такое… отводящее взгляд. Или нюх. Или еще что…
А может, сам мир?
Так, спокойно. Паранойя никому еще на пользу не шла.
- Ты коснулась того пистолета и упала, а его вырвало… ну и он умер там, на месте.
Человеческая жертва.
Сомневаюсь, что добровольная. Хотя, сугубо формально, он мог бы дать согласие. Тут смотря, как вопрос задавать. А у Розалии был опыт. И вопросы задавать она умела. Гришку… жаль? Мне вот его жаль? Не того, переполненного ненавистью, который шел меня убивать. Другого. Такого, который пытался помочь роду, взять на себя ответственность, спасти…
И главное, теперь я понимаю, о чем предупреждала меня Лилиана.
Больно, когда душа ломается. И Гришка не выдержал боли. Осознания того, кем стал, в кого превратился.
- Я понял, что ты умираешь. Я… зацепился. Я давал силу, это единственное, что мог сделать. Потом Мир появился… Зар. Он, кстати, за дверью.
- Спит?
- Нет, - дверь приоткрылась и вошел человек. – Прошу прощения. Вы говорили громко.
В темноте он высок и похож на того, другого, который помог мне вернуться. Как и Мир. И все прочие из кошачьего племени.
- Ничего, - я улыбнулась. – Рада… встрече.
- Я позвонил Миру. Он волнуется, - Зар осмотрелся и сел на пол. – Цисковская скоро придет.
- Мир…
- Не один.
Надо же. Всего три дня…
- Уля там. Я их слышала.
Зар подумал и добавил.
- Хорошая. Он упрямый. Дурит. Извините. Говорить… непривычно.
И руку на горло положил.
- Но легче.
Хорошо, если так… надо будет рассказать им. Про предка? Дерево? Только как… и я-то знаю, что это вовсе не бред коматозника или что еще, а я действительно была там, на той стороне. И видела их.
Всех.
- Проклятье сжирало тебя, - продолжил Лют, крепче сжимая руку. – Мы… боялись, что не донесем. Не успеем. К дубу было проще… и я пошел.
- Тропа. Открылась. Зверем тоже был, - Зар дополнял рассказ в своей манере. – Зверем приходил. Спал. Там легче. Без снов. И вода сладкая.
Это ж сколько-то он выхлебал?
Хотя… зато понятно, почему вообще выжил, убив ту, которая его приворожила. Пусть и случайно, но все же…
- Мы надеялись, что вода поможет.
- И как?
- Проклятье ушло, а ты вот… осталась. Дышишь, сердце бьется, но не дозваться… мы тогда тебя доставили сюда. В клинику… тут оборудование, Цисковская…
- Ругалась, - пожаловался Зар, поскребши себе за ухом. – Сильно.
- И громко, - подтвердил Лют. – Такая интеллигентная с виду женщина, а я и то пару новых слов узнал.
Надо же.
Но не удивлена нисколько. И даже совестно немного. До меня здесь тишь да гладь большей частью, а теперь вот, что ни день, то происшествие.
- Но сказала, что физических повреждений не видит. И что ты вполне себе здорова…
- Но спишь.
- И не просыпаешься… рефлексы сохранились. Мозг тоже был жив… - тут голос Люта отчетливо дрогнул. – Ты просто спала.
Смертным, чтоб его, сном…
- А потом в какой-то момент силу тянуть стало. Я и так поддерживал… не то, чтобы оно было нужно, но спокойнее. А ты вдруг… раз и аппаратура вся легла.
Чувствую, надо обморок изобразить будет.
Это ж…
- Ничего страшного, никто не пострадал особо… тут как раз Поздняков подоспел. Раньше приехал, чем ожидали… его сила… ну и госпиталь пришлось немного эвакуировать.
Я закрыла глаза.
Целителя притворным обмороком не обманешь.
- Пациентов, к счастью, немного… тяжелых двое.
Игнатьевы?
- Их к деду перевезли. Никто не пострадал, - повторил Лют.
Ага… то есть, хорошо, что никто не пострадал.
- Поздняков сказал, что ты что-то там сделала… за гранью. И тебе сила нужна. Чтоб поддерживали, потому как если связь души и тела разорвется, то все. И он попробует сам… тут и дед приехал, и дядя Слав…
- Отец, - пояснил Зар.
И глаза его в темноте блеснули прозеленью.
- В общем, сперва Поздняков тоже… ушел. Дед ругался, но велел держать. Мы и держали. Я… - Лют отвел глаза. – Правда… надолго не хватило. Я думал, что я сильнее… к счастью, тут другие пришли… Зар вот.
- Мир. Свята, - спокойно сказал Зар. – Гор. Мор… Наши. Стужа.
- Цисковские… Старшая тоже едва не до обморока… потом еще люди приходили.
- Люди?
- В Упыревке много одаренных. Вот… Серега в блоге рассказал. И сам пришел. За ним – родители той девочки, которая за Дивьяна замуж собралась. Её брат, их родня… подписчики Серегины. Из конкурсанток еще подтянулись. Не все, но многие… сами.
И это ли не чудо?
Я…
Я не нашлась с ответом.
- Дед и дядя ждали… злились, что некромант медлит. Приехал отец Дивьяна… потом Поздняков что-то сделал. С той стороны… и ты знаешь, что дальше было.
Знаю.
- А ты? Ты… видел?
- Видел, - Лют выдохнул. – Честно говоря, до сих пор поверить не могу, что и вправду… и видел то, что тогда… и что до этого. Уникальная возможность ведь! Это же… я только слышал, что некроманты в определенных условиях могут воссоздать элементы иной реальности. Как бы воскресить память предмета или места, но там столько оговорок… а тут своими глазами! Правда…
Он несколько смутился.
- Вряд ли мне поверят. Зато я теперь точно знаю, где копать.
Серьезно? Из всего Лют вынес только это?
Хотя… что я знаю о профдеформации?
- Не на болотах. Туда потом вода отошла, когда восстанавливался естественный гидрологический режим. По сути все вернулось к тому, что было до появления города и ведьмы. А вот новые русла затянулись. Ну и город просел. Надо копать южнее, в стороне.
Надо ли.
Что-то мне от одной мысли об этих изысканиях становится не по себе.
- Но тут тоже разведка нужна… там скорее всего аномалия откроется, поэтому придется копать осторожно. И комиссию предварительно. Наш отдел…
Он чуть поморщился.
Я же задала вопрос.
- А… дядя мой? Он… жив?
- Жив. Уехал. Увез… просил прощения, что должен забрать.
Зар поежился.
- Горячая, - сказал он. – Та… штука. В руках.
В чьих?
Хотя…
- Крест, - Лют взял мою руку
