сам, сам себя выковал. Ты не родился с этим талантом, и никакие усилия этого не изменят.
Я был согласен — брату в вондере кошмары были готовы руки лизать. Но с чем я не согласен, так это со словами «судьбу нельзя изменить».
Тем не менее, на душе почему-то было легко и спокойно.
Я поднялся на ноги и пошел искать Алису. В ее саду тоже стоит навести порядок: помню, что и у нее было искалеченное вишневое дерево.
Когда я решил навестить Морозовых и спросить о том, согласятся ли они на мое предложение, я создал портал.
Но что-то пошло не так.
В этот раз я шагал по порталу куда дольше, чем ожидал. И переместился я не туда, куда хотел. Я точно не желал переноситься в ледяную пустыню, под ледяной купол, вокруг которого собралась армия из пары сотен человек — я видел их через прозрачную ледяную стену.
— Должно быть, вы задействовали артефакт минимум S-ранга, — крикнул я, но меня не услышали.
Создаю Создаю вокруг себя щит, вливая в него четверть резерва.
Я бы сбежал, но не получится. Не знаю, чем они скрепили пространство, но на десяток минут оно стало абсолютно стабильным. Настолько, что открыть портал подальше отсюда не смог бы даже я. Нет, если бы у меня была минута на руны и печати, если бы мне позволили устроить ритуал, я бы справился с помехой. Но ничего подобного мне давать не собирались.
И вот стоим мы посреди пустыни, друг напротив друга. Я и войско Морозовых.
Иллюзии не работают — в их команде хватает менталистов, которые развеивают мои иллюзии. Благо, не долбятся в мой разум.
Я усмехнулся и щелкнул пальцами.
Рядом со мной мгновенно возник величественный дракон. Его пасть раскрылась и воздух расколол оглушительный рев. Вслед за криком юнит выпустил на ряды криомантов поток яркого пламени. Щит, который маги подняли вокруг меня, устоял, только попятились первые ряды Морозовых, прикрывая рукавами лица от жара. Только вот внутри купола холодало, несмотря на огонь.
Криоманты Морозовых брали и качеством, и количеством. Снег под моими ногами потек, преображаясь в ледяные цепи, оплетая дракона — это работала элита. В дракона летели ледяные копья, разбиваясь о чешую. Дракон гневно зарычал, царапнул крыльями верх ледяной сферы. Переступил с ноги на ногу, ломая звенья цепей, но вслед за каждой тянулись две-три новых. Дракон не сдавался, обрушивая на стену новые потоки огня, принимал на чешую ледяные сферы, копья, потоки ледяного ветра, и тратил ресурс прочности.
Невероятный холод сковывал движения дракона. Юнит сперва замедлился, потом в очередной раз дернулся пытаясь вырваться из ледяных пут, но не смог переломить цепи. Кинжальная струя огня тоже не помогла — этот лед был гораздо крепче обычного. Медленно, но верно, ледяные оковы сковывали его. Связывали могучие крылья, опутывали лапы и морду. Вскоре дракон был полностью обездвижен. Монстр издал последний пронзительный вопль, прежде чем замереть и покрыться льдом.
Выпускаю големов, достаю из пространственного кольца статуи драконов, ящеров и прочих существ, которых когда-то забрал из драконовой пещеры.
Големы выиграли минуту и двадцать три секунды. Великан Коар — минуту. Увы, сосредоточиться на ритуале и прорвать пространство не могу — менталисты пошли в атаку и приходится сражаться еще и в вондере, защищая куб своего разума.
На этот раз клан не собирался меня недооценивать и бил, щедро растрачивая драгоценные артефакты.
Щит трещал. В меня еще не летели заклятья и удары зачарованного оружия, но защита уже потрескивала — враждебных магов вокруг было слишком много. Меня ожидали.
— Вы, конечно, можете попробовать, — усмехнулся я, скрывая неуверенность, — но…
Договорить я не успел. Морозовы не стали пробовать — они ударили меня волной магии. Рухнула ледяная сфера — какой-то маг вложил всю энергию, которая оставалась в ней, в один удар. Взвихрился снег, а температура мгновенно понизилась градусов на сорок. Мой маленький купол заиндевел, но выстоял, погасив волну лютого холода, которая превратила бы мое тело в статую.
Только ударили они всем, чем могли, и моя защита отразила лишь первый из многих ударов. Как только в меня полетели алхимические гранаты, стрелы и разноцветные лучи из жезлов, укрепленный иллюзией прочности купол щита разлетелся на осколки, а все, что было под ним, накрыл мощнейший взрыв — на артефакты Морозовы не скупились.
Я неуязвим! — попытался убедить я мир за мгновение до взрыва и вложил в этот посыл кучу магии. Увы, это сработало лишь частично — меня обожгло пламенем и отшвырнуло прочь. Несколько секунд полета, и мое тело катится по снегу, пятная его сажей и кровью. Правая рука сломана в предплечье — рукав куртки задрался, и я вижу кость, торчащую из-под кожи. Голова кружится, словно я в центрифуге.
Может, кто-то счел бы это невероятно незначительной платой за выживание под атакой целого клана, но я бы предпочел отделаться парой ссадин.
Я уперся в снег левой рукой, но подняться не получилось — мир вокруг кружился, и я завалился на снег.
Чертово сотрясение.
Я умру здесь, — вдруг понял я. Несмотря на все грандиозные амбиции, память и силы, все, что я смог — пару дней побыть занозой в заднице могущественного клана, а потом — быть убитым посреди поля маленькой армией.
Я — не Михаил Морозов, достигший S-ранга. Простые люди не выигрывают сражения против армий.
И все же я поднялся — в первую очередь симбионт отремонтировал мою голову. Попытался рвануть в сторону, но был отброшен вторым залпом магических ударов, отправленных жезлами и посохами заклятий и алхимических орудий.
И снова почти не пострадал, если не считать снаряда, который прилетел в мою грудь и сломал пару ребер. И снова поднялся.
Смешно, но я оказался крепче S-ранговых Коар и драконов. Либо мощнейшие артефакты этой армии ушли на перезарядку, либо иллюзия неуязвимости действует, пусть и не убирает весь урон.
Холод какого-то хитрого проклятья полз по ладони поломанной руки, заставляя кожу синеть, и часть меня, трусливая и маленькая, задалась вопросом: может, лучше просто позволить им убить себя? Это станет более быстрой смертью, нежели плен и пытки, до чего они точно додумаются, как только поймут, что у меня не осталось козырей и сил.
— Стоп! — заорал Владимир Морозов. — Взять его живым!
Но собравшиеся криомаги не стремились выполнить приказ. Я смотрел на них — испуганных, бледных и жалких, и ощущал их суеверный страх. Не
