«правильные» фильмы, получившие более высокую прокатную категорию.
Несмотря на кажущуюся строгость идеологического контроля, первичными оказывались соображения выполнения плана по валовому сбору отдельными киноустановками. Это приводило к тому, что часто даже самые значительные (и идеологически безупречные) фильмы не доходили до села. При существующей норме заполняемости зрительного зала не ниже 85 % [139] ставка очевидно делалась на фильмы кассовые, очень часто зарубежные. Из-за нормы заполняемости с показа быстро снимались фильмы с несомненной прокатной перспективой, но не дотягивающие до нужного количества зрителей [140]. Обычной являлась практика, когда за показанный зарубежный фильм отчитывались как за советский. В прокатных организациях о подобных «шалостях» знали, но предпочитали их не замечать. В жертву плану приносили и другой обязательный отчетный показатель – демонстрацию детских и научно-популярных фильмов, билеты на которые стоили гораздо дешевле, чем на «взрослые» картины [141]. При покупке билетов на кассовый фильм зритель вместо одного взрослого получал некоторое количество 10-копеечных детских билетов [142].
В этой ситуации сельская киносеть оказывалась в наиболее уязвимом положении. Прокатчики предпочитали коммерчески успешные, хотя и художественно слабые фильмы (например, индийские или арабские). При внушительном количестве киноустановок в стране (145 тыс. в 1966 г.) только 4 тыс. представляли собой современные кинотеатры [143]. В 1970-е гг. городских кинотеатров высшей категории (на 1 тыс. зрителей) уже было около 5 тыс., и они приносили до 80 % сборов в первый год демонстрации [144]. Именно на них планирующие органы и делали основную ставку. Спустя несколько месяцев новые фильмы добирались до райцентров, а до села – через год-полтора после выхода.
Сельский кинопоказ
В начале 1950-х гг. бо́льшая часть киноустановок СССР (34,4 тыс. из 40 тыс.) были сельскими. Несмотря на это, средний сельский житель ходил в кино не более четырех раз в год (городской – 14 раз в год). Как сообщал министр культуры СССР П. Пономаренко в докладной записке Н. С. Хрущеву (1953), 62 % сельских киноустановок в то время были передвижными, и из-за отсутствия помещений фильмы демонстрировались в домах колхозников. Другой проблемой был транспорт, и Пономаренко жаловался, что колхозы не выделяют для кинопередвижек лошадей. Об автотранспорте речь вообще не шла. Делался вывод об общем удручающем состоянии системы сельского кинопроката, ее низкой эффективности и слабой организации [145].
В отрасли ощущался дефицит квалифицированных кадров, в том числе из-за низкой оплаты труда киномехаников. В письме в ЦК КПСС (1959) И. А. Пырьев, в то время председатель Оргкомитета Союза работников кинематографии (СРК), обращал внимание, что киномеханик сельского стационара получал зарплату 280 руб. в месяц, а моторист – 155 руб. в месяц. При этом, говорил Пырьев, киномеханик в сельской местности одновременно выполнял обязанности кассира, директора театра, своеобразного лектора и билетера. В городе носитель той же профессии получал немного больше – 390 руб. в месяц [146]. Низкая оплата труда провоцировала злоупотребления в виде «левых» кинопоказов. Особенно часто это происходило на селе, где контроль был меньше.
В течение 1950-х гг. ставка делалась исключительно на экстенсивное развитие кинопотребления. Поэтому требовалось большее число киноустановок, зрительских мест, киносеансов, фильмов. Этот подход работал по причине отсутствия у кинематографа реальных конкурентов. Киноспрос явно превышал предложение [147].
Действительно, наряду с дефицитом киноустановок, в селе ощущался большой дефицит фильмов. Ситуация второй половины 1950-х гг. описывалась так: «Когда мы производили мало картин и покупали мало зарубежных картин, на область прибывало 20, 25 и даже 30 копий одной картины. Сейчас, когда мы производим свыше 100 картин и покупаем десятки зарубежных, на область присылают достаточное количество копий лишь по отдельным картинам. Часто присылается 5, 8 копий, а иногда даже и 1–2 копии картины» [148]. В результате даже там, где имелись благоустроенные клубы и кинотеатры, они систематически простаивали, давая не более двух киносеансов в неделю [149].
Проблема доступности фильмокопий была еще острее, чем кажется на первый взгляд. Оплата работников кинопроката зависела как от числа проданных билетов, так и от количества киносеансов. Поэтому немногочисленные копии фильмов эксплуатировались нещадно – к официальным добавлялись и нелегальные показы. Между тем одна копия была способна выдержать не более 600 показов. «В кинотеатрах демонстрируются копии, в которых, например, почти совершенно исчез звук (это относится к цветным картинам), в которых из-за многочисленных порывов сделаны купюры, искажающие смысл картины, иногда искажающие политический смысл» [150]. Апеллирование к политике в этом контексте должно было усилить аргументацию. Понятно, что такая ситуация, нередкая для города, была еще более обычной на селе.
Несмотря на ритуальную констатацию наличия проблем в сельском кинопрокате, ситуация в городах, где находилась основная часть зрителей, заботила руководителей киноотрасли существенно больше. В записке Правления СРК 1958 г. после нескольких слов о проблемах села сразу следует переключение на городскую тематику («необходимо отметить совершенно недостаточное развитие киносети как в сельской местности, так и в крупнейших городских центрах, как, например, в Москве» [151]), и в дальнейшем речь идет исключительно о городских кинотеатрах.
В конце 1950-х гг. на уровне руководства отраслью постепенно формировалось осознание того, что прокатная монополия киносети находится под угрозой со стороны набирающего обороты телевидения. «Только в Московской области количество зрителей перевалило за 5 млн, а с развитием радиорелейных линий достигнет вскоре 10 млн зрителей. Передача картины по телевидению немедленно снимает вопрос о ее коммерческом прокате» [152], – бил тревогу Пырьев. Бороться с этой угрозой предлагалось в рамках прежнего экстенсивного подхода: следовало запретить передавать кинокартины по телевидению раньше, чем через год-полтора после выпуска их на экран [153]. Как помним, примерно столько времени требовалось, чтобы новый фильм дошел до села, а это значит, что именно в сельской местности конкуренция между кинопрокатом и телевидением обещала быть наиболее острой.
Впрочем, потребовалось не менее 10 лет, прежде чем у жителей села появился реальный выбор между просмотром телепрограмм и походом в кино [154]. Именно в 1969 г. в СССР впервые фиксируется снижение киноаудитории [155]. Оговариваясь, что снижение посещаемости кино на селе под влиянием телевидения не изучено, М. И. Жабский, тем менее, на отдельных примерах (Белгородская область) доказывает, что оно имело место: «в те дни, когда по телевидению идут передачи, интересные для широкой телеаудитории, финансовый сбор от проката фильма в сельских клубах составляет не более 50 % обычного сбора. Так было, например, во время показа… польского многосерийного фильма “Ставка больше, чем жизнь”» [156].
До появления на селе телевидения сборы были способны обеспечить в том числе картины действующего фильмофонда, т. е. прежних лет выпуска. Примерно с 1971 г. старые фильмы перестали собирать аудиторию. Телевидение существенно сократило количество свободного времени, которое человек мог уделить
