в то время как Мицуки просто хочет оставить находку и отправиться домой. Но слишком поздно.
Сё начинает превращаться в гротескного монстра, а Мицуки беспомощно кричит. Вскоре группа настолько же отвратительных монстров пытается похитить Мицуки, но теперь преобразованный Сё убивает их всех (в нескольких кровавых сценах) и спасает ее. Хотя Сё трансформируется обратно в человеческую форму, это удается ему только временно. Сё бессознательно активировал гайвера, совершенно секретный новый вид «биоударного оружия», которое крепится к телу, чтобы придать ему огромную силу и наделить новыми способностями, например возможностью летать.
Агенты зловещей компании «Кронос» отчаянно пытаются вернуть гайвера. Они похищают Мицуки и следуют за Сё в среднюю школу, где убивают его друзей. Став изгоем, Сё на время прячется, но в конце концов решает перемениться в форму гайвера и спасти Мицуки. Сцена спасения включает в себя чрезвычайно разрушительную схватку с гайвером женского пола по имени Валькирия, которая, как и Сё, раньше была человеком, но не невинным ребенком, а агрессивным сотрудником компании «Кронос». Сё как гайвер уничтожает Валькирию, а также сжигает компанию «Кронос». Хотя он спасает Мицуки, которая узнает его несмотря на броню гайвера, он понимает, что никогда не сможет вернуться к нормальной жизни, и, к сожалению, исчезает (чтобы вернуться вновь в сериале).
В целом более кровавый, жестокий и содержащий гораздо больше наготы, чем американские истории о супергероях, «Гайвер: Вне контроля» по-прежнему является узнаваемой версией универсальной подростковой фантазии о превращении слабака в супергероя.
Однако это очень мрачная фантазия. Сами последовательности преобразований тела кажутся скорее мучительными, чем наделяющими мощью. Что еще хуже, новые способности Сё ведут только к смерти его друзей и навсегда изолируют его от человечества.
В отличие от женских преобразований, которые мы обсуждали выше, метаморфоза Сё рассматривается как боль и отчуждение. Во многих отношениях это перекликается, на более поверхностном уровне, с необычной сценой метаморфозы Тэцуо в «Акире». Как и в «Акире», трансформация носит чрезвычайно гротескный характер, и агония главных героев проявляется очень ярко. Однако, в отличие от Тэцуо, Сё не проявляет никаких признаков ликования по поводу своих новых сил. Сама сцена трансформации намного короче и быстро переходит к сцене боя с девушкой-гайвером, в которой Сё кажется скорее смиренным, чем возбужденным.
Более того, в отличие от Тэцуо, Сё остается уязвимым человеком, проявляя заботу о своей девушке и вспоминая о матери. В фильме даже есть трогательная сцена, в которой Сё вспоминает себя ребенком: он бежит к матери и прижимается к ее груди. Контраст между маленьким Сё и отвратительным монстром, которым он стал, был бы совершенно невообразимым в американском технологическом нуарном фильме, таком как «Терминатор». Важно отметить финальную сцену, когда Мицуки узнает его через броню гайвера. Вместо того чтобы оценить внушительные мускулы и силу, Мицуки видит под ними «настоящего» Сё и хочет его вернуть.
Таким образом, женщины здесь рассматриваются в наиболее традиционных формах, как оазисы комфорта (мать, в грудь которой утыкается Сё) и духовности (Мицуки, которая способна видеть «настоящего» Сё через броню). Для такого рода консервативных фэнтези типично представлять нетрадиционных женщин опасными и злыми. Хотя в корпорации «Кронос» есть несколько кровожадных мужчин, важно отметить, что последний враг Сё – гайвер Валькирия – женщина.
Еще до того, как стать гайвером, Валькирия постоянно взаимодействовала с технологиями. Зритель впервые встречает ее в тренажерном зале, где она укрепляет свое роскошное тело с помощью различных стальных механизмов. Эта связь сексуальности и механизмов еще ярче проявляется в сцене, где она превращается в гайвера. В отличие от Сё, который сохраняет одежду во время трансформации, щупальца гайвера обвиваются вокруг обнаженного тела женщины с явно фаллическим подтекстом. Однако, когда ее окончательное превращение в форму гайвера завершается, единственная реальная разница между ее формой и формой Сё – это заостренная бронированная грудь.
Отчетливо отличающаяся от жидкого и поглощающего женского тела из аниме-порнографии, гайвер-форма Валькирии отвергае героя-мужчину, сопротивляется и противостоит ему, а не приглашает его. В высокотехнологичном мире жанра меха герой-мужчина и враг-женщина противостоят друг другу в бронированной изоляции без надежды на сексуальный союз, достигнутый Таки и Маки в «Городе чудищ». Интересно, что Сё на самом деле не убивает женщину-гайвера, как он это делал вначале с монстрами-мужчинами. Вместо этого он повреждает ее «контрольный передатчик», и она разваливается на части, ужасно стонет и в итоге растворяется в розоватой лужице, окончательной форме, которая, конечно же, имеет более женский оттенок.
Только в этом финальном жидком образе Валькирия вновь подтверждает наличие женского естества, но ее растворяющееся тело скорее ужасает, чем располагает к себе. Таким образом, в обеих формах тело Валькирии кажется, в сущности, отталкивающим. Сё ненадолго обращается за утешением к лежащей Мицуки, одетой в традиционную школьную форму. Но это утешение достигается только через насильственное подчинение технологически развитой женщины-гайвера и может дать лишь временную передышку от жестокого и пугающего мира. В конечном счете тело не предлагает ни комфорта (поскольку его союз с Мицуки временный), ни защиты (поскольку собственное бронированное тело Сё – просто генератор мучений).
Спрингер так говорит о (часто женоненавистническом) насилии, присущем американским фильмам о киборгах: «Жестокие мощные образы киборгов участвуют в современных дискурсах, которые придерживаются представлений XIX века о технологиях, половых различиях и гендерных ролях, чтобы противостоять трансформациям, вызванным новым постмодернистским социальным порядком» [137]. Являются ли представления гайвера о технологиях строго «девятнадцатым веком» – вопрос весьма сомнительный, но очевидно, что фильм тяготеет к традиционным ценностям и сопротивляется любому представлению о технологически созданной утопии. «Гайвер: Вне контроля» кажется очень далеким от описания послевоенной культуры Японии, которое дал Рон Таннер, как «построенной на неослабевающей вере в выгоду всех вещей, связанных с высокими технологиями» [138].
Несколько более сложное видение технологий, и женщин в технологиях в частности, можно найти в популярном сериале 1980-х годов «Кризис каждый день» и его продолжении «Кризис каждый день: Крах!». Действие происходит в ближайшем будущем, когда машины, известные как «бумеры», делают основную работу для человечества. В сериале представлена группа привлекательных молодых женщин, которые время от времени оставляют свою обычную трудовую жизнь, чтобы стать «Рыцарями сабли», военизированным формированием в технологической броне, которое приходит на помощь, когда (также бронированная) полиция неспособна справиться с различными формами высокотехнологичного бандитизма. Они борются с преступниками в такой же тяжелой механической броне (или просто с бронированными машинами). Хотя в сериале много сцен меха-хаоса, акцент делается не только на экшене. Сериал содержит определенную психологическую глубину персонажей, а также некоторые сатирические штрихи, которые забавно характеризуют материалистическое общество современной Японии. Фактически, «Кризис каждый день: Крах!» предполагает, что женщины более свободны и самодостаточны в боевых доспехах, чем когда они возвращаются к «нормальной» материалистической жизни.
В первой серии «Краха» «Рыцари сабли», кажется, вот-вот распадутся. Присс, самая мужественная героиня, готова стать кумиром подростков, в то время как ее коллега Линна стала биржевым маклером и с увлечением зарабатывает деньги. Только один из персонажей кажется огорченным из-за распада группы, но не может обойти одержимость
