Все, что я делал, изучалось чуть не под микроскопом. Помню самую первую сцену, которую я режиссировал в фильме — она показывала Билла, который выглядывал в иллюминатор «Энтерпрайза». Я собирался удерживать камеру на одном Билле, а затем она должна была медленно отъехать, пока Кирк за кадром грустным голосом рассказывает о печали и одиночестве, охвативших корабль. Очень постепенно камера должна была отъехать назад и показать тех немногих, кто остался на мостике. Кадры нужно было потом склеить — обычная практика — но, видимо, у Харви возник вопрос, выйдет ли их гладко смонтировать. Без моего ведома он немедленно взял пленку и кинулся с ним к монтажеру, чтобы выяснить, увенчались ли мои первые старания успехом.
Узнал я об этом на следующий день, когда Харви пришел на съемочную площадку и упомянул кому-то (с совершенно очевидным облегчением): «Смонтировалось все как по маслу!» Я прошел первое испытание.
Но, несмотря на все тревоги и сложные задачи, с которыми мне пришлось столкнуться в качестве режиссера, я еще никогда не был так счастлив. Работа была захватывающей и благодарной. И со «Звездным путем-III» я по-настоящему понял восторженную пометку, которую Джо Сарджент оставил сам себе на полях сценария: «И понеслись!»
«Понеслись» мы очень скоро, в самых первых сценах «Звездного пути-III», когда почти немедленно возникает тайна, окутывающая смерть Спока: Маккоя находят в каюте Спока в странном состоянии сознания, убеждая Кирка: «Помни…» Вскоре Кирк получает неожиданный визит от Сарека, отца Спока — и узнает, что он должен найти тело Спока и привезти его вместе с Маккоем на Вулкан. Я остался весьма доволен сценой объединения разумов между Кирком и Сареком, великолепно сыгранной Биллом Шатнером и Марком Ленардом. Музыка композитора Джеймса Гомера с ее отдаленным, призрачным звучанием духовых, добавила сцене таинственности.
Один из самых волнительных моментов фильма — когда Кирк, которому отказали в «Энтерпрайзе» и предостерегли не возвращаться на Генезис, рассказывает об этом полным нетерпения Сулу и Чехову.
СУЛУ: Ответ, сэр?
КИРК: Ответ — нет. Но я все равно отправлюсь!
Вот он, наш герой! Вскоре после этого Кирк отправляется вытаскивать Маккоя из госпиталя, где доктор проходит психиатрическое обследование. Кирк объясняет, что состояние Маккоя объясняется тем, что Спок внедрил свою катру в мозг доктора. Реакция его вызвала самый громкий (и самый теплый) смех у зрителей.
Маккой: Вот зараза зеленокровная! Это он мне мстит за все проигранные споры!
Ну, в этой конкретной сцене Кирк приветствовал Маккоя репликой: «Сколько видишь пальцев, Док?» — поднимая руку в вулканском салюте. Но у Билла была та же самая проблема, что и у Селии Ловски во «Времени Амока» — он просто никак не мог привести руку в необходимое положение. (Придется признать — Билл просто не вулканец!) В конце концов, нам пришлось ему помочь. Мы выстроили как надо его непокорные пальцы и связали их куском отличной рыболовной лески.
Как раз во время великого побега Маккоя из госпиталя персонаж Сулу выполнил свое задание в стиле «Миссия: невыполнима», без которого Спока так никогда бы и не вернули из мертвых. Чтобы помочь Маккою, Сулу отвлекает огромного великана-охранника без малейшего чувства юмора, который в начале сцены развалился за своей консолью.
СУЛУ: Не помешаю?
ОХРАННИК: (поднимаясь во весь огромный, устрашающий рост.) Не умничай, коротышка.
Крутость: Джордж Такей в роли Сулу, выжигающий пульт охранника, обозвавшего его коротышкой
После того, как Кирк выводит Маккоя из палаты, сконфуженный охранник пытается их остановить — но Сулу выступает вперед и легко перебрасывает гиганта через плечо. Пока охранник лежит без сознания и не в силах пошевелиться, Сулу хладнокровно уничтожает пульт выстрелом из небольшого оружия, а потом, на выходе, бросает через плечо: «Я тебе не коротышка!»
Джордж Таккей был рад увидеть своего персонажа в отличной сцене, но страстно восстал против характеристики «коротышка» по отношению к Сулу. «Сулу совсем не коротышка, — настаивал Таккей. — И фанаты на такое ни на миг не купятся!» После множества споров Харви Беннет в итоге убедил его сыграть сцену в двух вариантах, с «коротышкой» и без. В фильм должен был войти тот, который лучше подойдет.
(Благословенный Харви разобрался с этим спором за меня — я узнал о протестах Джорджа гораздо позже). Джордж был так уверен, что сцена с «коротышкой» не прокатит, что был в шоке, когда увидел ее в фильме. Но когда он услышал оглушительные восторги зрителей на реплике «Я тебе не коротышка!», он понял, что был неправ, и был настолько добр и любезен, что всем об этом рассказал.
Следующим выполняющим задание членом команды была Ухура, руководившая тихим космическим доком транспортной станции. С ней был юный мичман, которого мы прозвали «Мистер Приключение», потому что в своем диалоге он разъясняет, что хоть карьера Ухуры, может, и пошла на спад и она, может, и застряла навсегда «на задворках космоса», он-то сам молод и жаждет приключений и сюрпризов.
И как раз сюрприз-то он и получает, когда Кирк и команда неожиданно появляются на станции, чтоб Ухура могла их нелегально телепортировать на борт «Энтерпрайза». Тогда она наставляет фазер на выпучившего глаза «Мистера Приключение» и заставляет его запереться в шкафу.
К сожалению, до этого времени у Нишель было мало диалогов в сценариях «Звездного пути» кроме вечных «Прослушиваем частоту, сэр!», особенно с кем-то, кроме постоянного экипажа. Мы чувствовали, что давно уже должны были показать ее героиню берущей на себя ответственность в ситуации, так, чтобы всем было ясно, что все в ее руках. Нишель, конечно, понимала, что это особенный момент, и это очень хорошо видно по ее игре. Зрители были в восторге!
Женщина, с которой следует считаться: Нишель Николс в чудесной сцене с «мистером Приключение»
Им также очень понравилась игра Джимми Доуэна в роли коварного инженера Скотта, который украл «бензин» из сверхсветового двигателя «Эксцельсиора», так что лучший, новейший корабль Звездного флота заглох, пытаясь преследовать угнанный «Энтерпрайз» и его развеселую робингудовскую банду.
И вот, когда наш отряд из «Миссии: невыполнима» 23 века, успешно угоняет «Энтерпрайз» и на полной космической скорости устремляется к запретной планете Генезис, бурлящая атмосфера фильма резко мрачнеет, когда сын Кирка, Дэвид, оказывается убит коммандером Крюге и его отрядом. (Собственно, когда Харви изначально писал сценарий, он не мог решить, кто должен умереть — Саавик или Дэвид. Как он сам выразился — «Мы наставили нож на Саавик прямо как клингонцы в фильме» В итоге он решил, что будет драматичней, если умрет Дэвид — раз уж это Дэвид использовал нестабильную протоматерию в устройстве «Генезис». В своем роде убийство Дэвида было кармической расплатой за попытки одурачить мать-природу.)
Реакция Кирка на известия о смерти сына была очень важным моментом, и, прежде чем мы приготовились снимать сцену, я сказал: «Ладно, вы не уйдете все, пожалуйста, с площадки? Я хочу поговорить с Биллом». Я чувствовал — эта сцена так важна, для характера Кирка, что нам будет лучше обсудить это в самой приватной, спокойной обстановке.
Друг за другом актеры и съемочная команда — включая Харви Беннетта — послушно вышли, оставив нас с Биллом одних на мостике.
Ну, давайте признаем — все знают, что мы с Биллом время от времени расходимся во мнениях. И почему-то именно в этот момент на нас обоих накатило хулиганское настроение, несмотря на серьезность предстоящей сцены. Возможно, мы оба искали способа сбросить напряжение, прежде чем перейти к такому мрачному делу. Во всяком случае, не спрашивайте, как это случилось или кто первый начал. Все, что я помню — у Билла вдруг блеснули глаза, и я понял, что именно он задумал.
