Гарри понял, что влюбился в своего учителя. Он жадно ловил каждое его слово, делал все задания, и старался как можно меньше огорчать его. Он начал учить французский, потому что это был родной язык Франсуа. Избавился от очков, потому что Франсуа они не нравились. Тот считал преступлением прятать такие глаза за стеклами очков, пускай и таких дорогих. Но Франсуа не подавал вида, что ему понятны чувства Гарри. Он всегда был безупречно корректен и вежлив. И это сводило Гарри с ума.
Однажды они решили сходить на маггловскую дискотеку. Ритмы современной музыки ошеломили Гарри. Теперь Гарри умел хорошо танцевать, и поэтому не испытывал неловкости. Он отдавался танцу целиком, и его движения выходили естественными и красивыми. Девушки посматривали на него с интересом, но он не хотел ни одну из них. Почему-то все женщины стали ему безразличны после Джинни. Тем более теперь, когда у него был Франсуа. Пусть только в фантазиях, но он принадлежал Гарри. Выпив довольно много пива, Гарри почувствовал себя очень свободно. Его пригласила на танец девчонка. У нее была короткая стрижка и тонкая фигурка подростка. Гарри протанцевал с ней остаток вечера, с восторгом прижимая к себе гибкое податливое тело. Ему нравилось танцевать с ней. Но он не желал большего. Через некоторое время Гарри подошёл к бару чтобы освежиться. Франсуа не было. Бармен сказал, что молодой человек ушел с полчаса назад в весьма подпитом состоянии. Оставив щедрые чаевые, Гарри отправился домой. Зайдя в комнату и включив свет, Гарри вздрогнул - в кресле сидел злой как черт Франсуа. Завидев Гарри, он подскочил к нему, выкрикивая оскорбления, и ударил по лицу. Гарри растерялся. Он не ожидал такого поведения от своего учителя, всегда сдержанного и уравновешенного. Тот что-то кричал про то, какая из Гарри получилась хорошая и доступная шлюха, время от времени переходя на французский и называя его чужим именем. Затем он ещё раз ударил брюнета. Ничего не соображая, Гарри сидел на полу, непонимающе глядя на разъяренного француза. Он попытался как-то оправдаться, чем вызвал новую волну оскорблений. Наконец, прорычав что-то про то, что теперь Шарль-Анри заплатит за все сполна, Франсуа разорвал на Гарри рубашку и впился поцелуем-укусом в его шею. Тот вздрогнул и попытался отстраниться, но Франсуа уже не контролировал себя. Он намотал длинные волосы Гарри на кулак и ударил его головой об пол. Перед глазами поплыли круги. Никогда в своих фантазиях Гарри не заходил дальше поглаживаний и поцелуев. Он не хотел, чтобы его разложили прямо на полу, как дешевую шлюху! Нет! Только не это! Не так… Он начал сопротивляться. Глаза Франсуа были пусты и злы. Легко преодолев сопротивление Гарри, он сорвал с него джинсы вместе с бельем, пинком перевернул на живот и резко вошел в него. Страшно закричав от невыносимой боли, Гарри сорвал голос. Внутри него что-то умерло. Он чувствовал, как что-то огромное и горячее, словно раскаленная кочерга, разрывает его внутренности. Уже проваливаясь в спасительный обморок, Гарри услышал утробное рычание кончающего Франсуа.
Пьяный изверг насиловал его всю ночь. Поттер впал в безучастное состояние и не сопротивлялся, отгородившись от творившегося ужаса пеленой безразличия и периодически теряя сознание.
Гарри пришел в себя через два дня. Его нашли домовые эльфы, когда принесли завтрак. Сутки он провалялся без сознания, мечась в горячечном бреду. Эльфы сами залечили его разрывы и кровоподтеки. Рыдая, они рассказали Гарри, что в чистокровных семьях издревле запрещалось слугам вмешиваться в то, что происходит в хозяйских спальнях.
Франсуа исчез тем же утром. Больше его никто никогда не видел. Гарри не стал его разыскивать. Он не хотел, чтобы о его позоре узнал кто-то еще. От самоубийства его удерживала мысль о том, что он сам подсознательно хотел Франсуа, а значит заслужил всё это. Всего лишь получил то, что хотел.
Спустя некоторое время он решил развеяться и купил билет в круиз по морю. Ему было все равно куда ехать, лишь бы подальше от воспоминаний о том, что его душу отравила Джинни, девочка с волосами цвета червонного золота, а над телом надругался человек, в которого он был влюблен и испытывал глубокое уважение.
Очнувшись от болезненных мыслей, Гарри понял, что с силой сжимает края фарфоровой раковины. С трудом разжав сведенные судорогой пальцы, он быстро принял душ, стараясь не прикасаться лишний раз к своему телу. Он давно заметил, что ему противно касаться собственного тела. Только с Драко он не испытывал ничего подобного. В его руках он чувствовал себя… дома, что ли…
Одевшись, Гарри распахнул двери ванной. На него в упор смотрели болотно-зеленые глаза с вертикальными зрачками. Марси…
Глава 8.
- Мы начали думать, что ты там утонул. С добрым утром, Гарри! - Марси широко зевнула и растянулась прямо перед Гарри на большой белой шкуре. Обойти ее было невозможно, а перешагивать как-то неприлично - все же женщина. Подумав, Гарри улегся рядом с ней, сложив голову на нее. Марси лизнула его в макушку, смешно встопорщив волосы. Потом, обняв передними лапами, начала старательно умывать его языком, как котенка. Даже мурлыкала как-то покровительственно. Поттер морщился, когда она задевала шершавым языком его лицо, но совершенно не протестовал против такого с собой обращения.
Драко смотрел на них и чувствовал себя обделенным, ненужным. Когда он проснулся в объятиях Поттера, был, конечно, возмущен, но ему было очень… приятно, что ли. Хотя и не испытывая влечения к Поттеру, но уже чувствовал: МОЁ! И тут какая-то драная кошка отбирала Гарри у него! Если бы Драко дал себе труд подумать, то он бы понял всю смехотворность подобной ревности. Но он не мог думать ни о чем, кроме того, что ЕГО Поттер лежит и балдеет в объятиях черной пантеры. Валяются себе, тихонько переговариваясь, а его, Драко, как будто и нет в комнате. Малфой начал дрожать от злости. Решив напомнить им о своем присутствии, он спросил:
- Мы сегодня будем завтракать или на диете посидим?
Марси пристально взглянула на него. Поттер, обернувшись, глазел на Драко своими невозможными глазищами.
- Пойдем, поедим, Марси. А то вон у Драко уже от голода нервы шалят. - Поттер говорил так, словно это не он утром тискал Драко в объятиях! Малфой заскрипел зубами. Он чувствовал - еще немного и он наорет на них. Чтобы немного прийти в себя и не наломать дров, он выскочил на террасу, впрочем, довольно громко хлопнув дверью. Его трясло. Проходя мимо кресла, он пнул его. Ничего не добившись, кроме боли в пальцах. Но от боли немного прояснилось в голове. А с чего это он ведет себя, как ревнивый дурак? Поттер не принадлежит Драко. И никогда не принадлежал. Может ему просто приснилась какая-нибудь деваха, типа Джинни, вот и полез обниматься. Тем более они весь вечер про нее говорили. От этой мысли Драко стало почему-то трудно дышать. Почувствовав слезы, закипающие на глазах, Драко какой-то частью души поразился себе - он же никогда не был таким эмоциональным! Что такое творится с ним? От удивления, он даже перестал злиться. Постояв еще немного, он вернулся в комнату, старательно отводя глаза от идиллической картинки. Марси, видимо решив больше не испытывать терпение Драко, встала, стряхнув с себя Поттера. Приглашающе указав на дверь головой, она повела молодых людей на завтрак.
За завтраком не произошло ничего необычного, кроме самого завтрака - сегодня у них было японское меню. Поттер весьма удивил Драко, когда начал споро есть бамбуковыми палочками. Ловко орудуя ими, он без проблем поглощал и рис, и похлебку, и роллы. Драко очень заинтересовало это его умение. Сделав себе заметку когда-нибудь спросить об этом, Драко с аппетитом принялся за свою порцию. После ароматного зеленого чая, который Драко нашел восхитительным, а Гарри, смешно сморщившись, поскорее выпил «терпкую бурду», они лежали на подушечках и не спеша, переговаривались. Марси сказала, что у нее есть дела на Острове и спросила, смогут ли мальчики денек обойтись без нее. «Мальчики» великодушно «отпустили» ее. Марси сказала, что они могут побродить по дому. Чем они и не замедлили заняться после плотного завтрака.
Дом, убранный в стиле японского минимализма, продолжал восхищать. Хотя они воспринимали его как красивую ловушку, но ведь ничто не мешает восторгаться произведениями искусства, пусть даже и смертоносными. Например такими, как самурайские мечи. Впервые увидев их, Драко восхищенно охнул и в шутку предложил Поттеру небольшую дуэль. Как ни странно, Гарри согласился. Они взяли себе по мечу и, выбрав комнату, показавшуюся им подходящей, начали поединок. Если поначалу Драко рассчитывал на легкую победу, тем самым, желая отомстить Поттеру за его утреннее поведение. Правда, он еще не разобрался, из-за чего злился больше: из-за объятий или из-за выходки с Марси. Или из-за того, что он вообще злился. Но теперь, когда Поттер уверенно отбил первую атаку, Драко изменил тактику, видя, что Гарри не так прост, как кажется. Он начал ходить вокруг него, делая коварные выпады, но так и не смог пробить защиту Гарри. Тогда он решил измотать его затяжным боем, а потом одним ударом обезоружить. Но Гарри был как каменный. В смысле не подавал никаких признаков усталости и не позволял застать себя врасплох. Все атаки и уловки Драко разбивались об эту спокойную несокрушимость. Драко начал злиться. Он не понимал, каким образом Гарри мог так овладеть искусством фехтования, да еще на самурайских мечах! Ведь не у своих родственничков-магглов! Малфой заметил, что Поттер только отражал удары, почти не нападая, не показывая на что способен. Только гонял взмыленного Драко по кругу. Уже теряя контроль над собой, Драко сделал несколько неверных выпадов. Поттер, без особого труда, мог бы его обезоружить и даже уронить на пол, но вместо этого он сделал знак, что прерывает бой. Драко стоял напротив Гарри, тяжело дыша. Во все глаза он смотрел на Поттера. Он был настолько удивлен, открывшейся новой гранью этого загадочного существа, что совсем перестал злиться.
