— Мне нравится, — согласился Лев, прекрасно знающий, что спорить с женщиной опасно для шкуры и хвоста. — Тебе очень идут эти полоски.
— Да-а? — удивилась Львица. — Тебе правда нравится? — Она потянулась всем телом, хлестнула хвостом по траве, выпустила когти. — Я сейчас похожа на тигрицу, не правда ли? Мне только тигра не хватает. Будешь моим тигром? — Она подскочила и уставилась Льву прямо в глаза. — Моим свирепым полосатым и почти саблезубым тигром!
— Я Лев! — рявкнул Смелый Лес. — Я никогда не буду тигром, и прекрати болтать всякие глупости! У тебя на уме одни шкурки и полоски! Ты мешаешь мне размышлять о государственных делах!
Львица оскалилась и прорычала хриплым злым голосом:
— Это не глупости, мой милый просто большой кот. Это совсем не глупости. И о каких таких делах ты размышляешь? Может быть о тигрице? Об этой драной кошке, которая имеет наглость вертеться вокруг нашей поляны, когда я ухожу на охоту? Отвечай!
Лев открыл глаза и уставился на жену. С первого же взгляда ему стало ясно, что назревает то, чего он боялся больше всего на свете — семейная ссора.
— Какая тигрица? — взревел он, сам переходя к нападению. — О чём ты говоришь? Что за муха тебя на этот раз укусила?
— Сейчас я тебя укушу! — не осталась в долгу Львица. — Признавайся, негодяй, почему ты меня на неё променял? Как ты только посмел обратить внимание на эту полосатую дуру! Как ты только мог забыть о наших детях! Или тебе тигрят захотелось или этих, как их, лигрят? Двух полосатый мр-р-мальчиков и разлинованную девочку?
Огорошенный Лев отступил от разъярённой жены на безопасное расстояние.
— Так, — рявкнул он. — Давай всё сначала и по порядку. Что-то я уже ничего не понимаю… Успокойся, я сказал!!!
От его сердитого рыка закачались деревья, замолчали все птицы, а на солнце тотчас же быстренько набежала маленькая испуганная тучка.
— Я не могу успокоиться! — столь же сердито зарычала Львица. И злость, перекатывающаяся в её горле, заставила в страхе разбежаться всех хищников, которые имели неосторожность находиться неподалёку от львиной поляны. — Я разорву эту гадину на разноцветные полоски! Я выдеру у неё усы! А потом я отгрызу тебе хвост! Отпусти меня, негодяй!..
Лев прижал её к земле своей тяжёлой лапой и не позволял вырваться. Львица царапалась, изворачивалась, но Лев был сильнее, и у неё ничего не получалось.
— Ладно, — наконец сдалась она. — Я не буду отгрызать тебе хвост, мой очень одинокий лев. Отпусти меня, пожалуйста!
А когда Лев убрал лапу с её шеи, она отпрыгнула в сторону и кровожадно выкрикнула:
— А тигрицу я всё равно порву на лоскуты! Так и знай!
— Да хоть на бантики! — рявкнул Лев. — Мне нет до неё никакого дела! Но объясни, ради всего святого, с чего ты так взъерепенилась! Ведь ничего же не было!
— Ты не признаёшься — и это минус! — крикнула Львица. — Зато я всё знаю — и это плюс!
— Ты ничего не можешь знать, потому что знать нечего! — Лев положил тяжёлую голову на лапы вновь принял расслабленную позу. Он знал, что у его жены случаются приступы ревности, и уже почти привык к ним. Он знал, что рано или поздно всё успокоится. И опять всё будет хорошо. — Милая, мне даже неинтересно, откуда в твоей голове появились эти глупые догадки. Мне даже неинтересно, почему ты употребляешь такие странные выражения.
— Эти странные выражения и эти глупые догадки напела мне одна очень неглупая птичка, которая хорошо умеет слушать и ещё лучше умеет запоминать, — Львица опять выпустила когти и обнажила великолепные белые зубы. — Хочешь, я повторю тебе всё, что она мне пересказала сегодня утром?
— Если тебе не лень повторять бессмысленную птичью болтовню, то можешь приступать, — величественно разрешил Смелый Лев. — Я как-нибудь перетерплю.
— И где, интересно было бы узнать, твоя неглупая птичка это подслушала? — спросил он спустя некоторое время после того, как Львица замолчала.
— Она услышала это во дворце Страшилы трижды премудрого! — вскричала Львица. — Какие-то служанки читали это с помощью волшебного ящика на каком-то фаруме или фуруме, или как это там у них называется! Они читали и мерзко хихикали! Ты понимаешь?! Над нами уже смеются в Изумрудном городе, а ты утверждаешь, что ничего не было!
— Враньё полное, — отмахнулся Лев. — Они могут там на своих фурумах читать что угодно. А ты не верь! Это заговор против меня. Козни врагов. Они хотят нас рассорить. И им это почти удалось. Потому что кое-кто слишком доверчив!
— А кое-кто слишком любвеобилен! — Львица опять начала подкрадываться к мужу так, как она обычно на ночной охоте подкрадывалась к ничего не подозревающей добыче.
— Я люблю только тебя, — прорычал Лев. — И никакие фурумы-квурумы не сумеют нас поссорить. Иди ко мне, я укушу тебя за ухо.
— Мр-р! — Львица зарылась головой в густую гриву. — Ты правда меня любишь?
— Правда.
— И никогда больше не посмотришь на эту драную рыжую полосатку?
— Я на неё и так не смотрю.
— И тебе не нужны лигрята?
— Мне хватает наших львят. Я люблю их так же сильно, как тебя.
— И ты не чувствуешь себя одиноким котом?
— Не чувствую, — Лев начал терять терпение.
— И ты не считаешь, что тигрица — это такая же большая кошка, как и я?
— Да кошка она, кошка, — не выдержал Лев. — Все тигры — это кошки. А львы — это цари зверей. И тигров они всегда гоняли. Даже саблезубых. Довольна?
— Очень, — мурлыкнула Львица. — Скажи ещё раз, что любишь меня.
— Люблю.
— Скажи ещё раз, что всё на этом фуруме — неправда, ложь и враньё.
— Так оно и есть. Мне нужна только ты, и никакие тигрицы не идут с тобой ни в какое сравнение.
Львица играючи царапнула нос мужа и унеслась в лесную чащу, торжествующе выкрикнув напоследок:
— А хвост этой полосатой дуре я всё-таки оторву.
Лев помотал головой и опять закрыл глаза. Кажется, буря миновала. Можно опять спокойно поразмышлять о государственных делах.
— Мр-р! — донеслось из кустов. — Повелитель грустит?
Тигрица осмотрелась, затем осторожно вышла на поляну:
— Повелитель тоскует? Мой рыжий котик одинок?
Время пока терпит
«Вот какой правитель, не простой — Железный! Другого такого поискать! С предыдущей одноглазой хозяйкой и сравнивать не стоит. Ничего не приказывает, никого не наказывает, не ругается, не колдует, есть не просит. Маслом в суставы капнул, руки-ноги ветошью протёр — и все дела! На вес золота такие правители ценятся. А уж работящий — попробуй найди другого такого. Половину дорог в стране камнем выложил, лет через пять и другую половину до ума доведёт. Нет, повезло Мигунам, тут и спорить не о чем.
Вот и сегодня, глянь, не успел суставы свои железные смазать, опять молот подхватил. Не сидится ему на месте. Трудиться ему надо, камни дробить, дороги мостить, простым людям жизнь облегчать. Да и то сказать, с таким правителем и дела все сами собой делаются, работа веселее спорится, во дворце за порядком следить одно удовольствие. Ни крика, ни страха, светло и просторно. А уж водой — хоть залейся, хоть каждый час полы мой и влажную уборку делай. И никто при этом одним глазом из-за каждого угла не сверкает, пальцем скрюченным в спину не тычет».
Фрегоза проводила взглядом уходящего Дровосека. Сверкала на солнце золотом маслёнка, отливала синевой любовно отшлифованная мастерами спина, уверенно шагали железные ноги. Шумные мальчишки весёлой стайкой бежали вслед, женщины усиленно мигали, пытаясь скрыть подступившие слёзы.
«Ну всё, ушёл. Недели на две, не меньше. А у нас и здесь своих забот хватает. Дворец-то не маленький, только успевай шевелиться».
Служанка, которая давно уже была не служанкой, а полноправной хозяйкой Фиолетового дворца, привычно принялась за дело. Дала указания садовнику, велела молоденьким помощницам выбить ковры, отправила посыльного в мясную лавку, проследила за тем, как запускают карпов в новый пруд, слегка отругала стекольщиков, которые слишком долго возились с остеклением оранжереи, заставила племянницу (ох, и ленивая же девица!) заново натереть мастикой полы в верхнем зале… После обеда собиралась поменять постельное бельё в левом крыле, но отвлёкла Лависса. Старая кастелянша откопала где-то связку ключей, притащила, брякнула молча на стол и ушла, ни слова не сказав. Привыкла лишнего не болтать ещё при прежней хозяйке, так и ходит, словно воды в рот набрала. А может, уже и вовсе разговаривать разучилась.
