Гарри про себя лишь хмыкнул. У него, конечно, лапки, но в отличие от лап настоящей кошки, его пальцы не забыли принцип хватания и легко удерживали карандаш и отвертку, которые реальной кошке долго держать просто незачем. Но в то же время та же кошка с легкостью удерживает пойманную рыбу, которую человеку довольно сложно ухватить голыми руками — насколько рыба верткая и скользкая.
А вообще Гарри пока что не тяготился своим четырехлапым положением. Более того, он находил его с некоторых пор крайне интересным, ведь кошачье тело преподнесло ему столько невероятных и интересных открытий. Со зрением Гарри разобрался в первую очередь: помимо увеличения микроскопических предметов вроде пылинки или песчинки, он приобрел ещё и ночное зрение, когда пространство, оказавшееся в поле его зрения, как бы освещалось за счет расширенных зрачков, и он в условиях почти полного мрака прекрасно видел то, на что падал взгляд. В полной же, абсолютной тьме, Гарри полагался на вибриссы и слух.
Дубина однажды неловко ухватил манипулятором какую-то важную деталь, и та с издевательским звоном усвистела в канал воздуховода в полу. Тони, на все лады костеря косорукого Дубину, снял решетку и попытался достать злополучную железячку, но длины его рук не хватило. Пока он искал фонарики и телескопические манипуляторы, Гарри проскользнул в канал и принялся искать металлическую беглянку. Здесь было темно и пыльно. Мягкая пушистая пыль вкрадчиво льнула к котёнку и намертво оседала на шерсти, так же вела себя паутина, счастливой бахромой обматываясь вокруг морды и ушей. Пол шел под уклон, так что деталька укатилась достаточно далеко, туда, докуда не дотягивался ни единый лучик света, и вскоре Гарри оказался в полном непроглядном мраке. Вот тут-то он и выяснил полезность кошачьих усов и бровей. Кончики вибрисс оказались настолько чувствительными, что Гарри, можно сказать, шел практически на ощупь, касаясь стен и потолка так же, как человек — руками. А когда сверху вниз пронесся голос Тони, зовущий его, то эхо, ударившись обо всё впереди и окрест котёнка, принесло ему некое ощущение искомого предмета. Во всяком случае Гарри уловил изменение в рельефе справа от себя. Потянувшись же в нужную сторону и коснувшись усиками, Гарри понял, что нашел то, за чем он сюда и спустился.
Аккуратно подхватив находку и покрепче зажав в зубах, котёнок повернулся и опрометью понесся обратно по туннелю — в голосе Тони уже звучало страшное беспокойство… Выскочив из лаза, Гарри пыльным клубком влетел в объятия беспокойных рук, которые тут же бережно ощупали его со всех сторон, оглаживая и отряхивая от налипшей паутины.
— Боже, дружок, на что ты похож? — разворчался Тони. Гарри в ответ всунул ему в ладонь пропавшую штучку. — О, молодец, тесоро, ты нашел это! Слушай, ну как ты так запачкался!.. Нипочем не отскребается…
Что правда то правда, коварная пыль, накопившаяся в воздуховоде, крепко въелась в белую шерсть и никак не отдиралась.
— Придется тебя вымыть, — глубокомысленно изрек Тони. Гарри невольно прижал уши, заранее настраиваясь на какой-либо взбрык кошачьего организма: насколько он помнил, кошки плохо переносят водные процедуры.
Но, как выяснилось через полчаса, процедура оказалась терпимой. Для Гарри во всяком случае. Теплая вода и намокшая шубка никакого дискомфорта ему не причинили, было немножко странно сидеть в воде и ощущать, как волоски колышутся в водной невесомой среде, как они скрипят под кожей на пальцах Тони, как сминаются и топорщатся от интенсивных растираний, как щекочется пена, стекая по шкуре вниз под струями из душа. Потом, правда, пришло ощущение прохлады, когда Тони растер Гарри полотенцем и отошел за феном, холодок напал внезапно, сильно и резко, и вздыбленная мокрая шерсть теперь совсем не согревала. Гарри сгорбился, съежился, но несмотря на эти попытки согреться, не преуспел и начал мелко трястись. Кое-как переборов дрожь, он принялся яростно вылизываться, спеша причесать и пригладить шерсть, высушить и уложить её на место, чтобы она вернула и удерживала утраченное тепло.
Ему помог Тони, вернувшийся с феном. Включив его на самый теплый режим, мужчина начал обдувать котёнка со всех сторон горячим ветерком, спеша обсушить. Гарри облегченно выпрямился и стал подставляться сам под струи горячего воздуха, чувствуя, как уходят прочь холод и дрожь. Что ж, теперь ему не надо спрашивать, почему кошки так не любят купаться…
Что касается слуха, то с ним тоже были свои особые нюансы. Что он обострился, Гарри уже знал, помнил случай в офисе Тони и ночной визит одноглазого, но вот то, что вибриссы над глазами тоже могут реагировать на звуковые колебания, для Гарри явилось полной неожиданностью. Читая на планшете какой-то документ, Тони укоризненно прицокнул языком, отчего спящий рядом Гарри аж подпрыгнул, просыпаясь от резкого щелчка звуковой волны, сильно ударившей по нервным окончаниям на кончиках бровей. Гарри, что называется, услышал Тони глазами. Есть у кошек, оказывается, такая способность: видеть звук и слышать картинку…
Хвост и тело тоже вносили в жизнь свою лепту, реагируя на разные ситуации. В моменты удовольствия хвост поднимался и начинал мелко вибрировать, а усики и брови нацеливались на объект, в роли которого выступал Тони. Точно так же, в минуты наивысшего счастья выгибалась спинка, когда Тони обращал на Гарри своё внимание. Это всегда происходило само собой, почти рефлекторно: стоило Тони бросить на котишку мимолетный взгляд, как Гарри тут же выгибался весь, тянулся вверх, скрючиваясь почти что в кренделёк. И никак нельзя было это сдержать, кошачье тело само предательски выражало любовь к человеку.
Раздражение и недовольство выражал красноречивый хвост, начиная метаться и стучать в тех или иных моментах. Выяснить причину того, почему кошки стрекочут на птиц, Гарри не смог, попросту не реагируя на пернатых. Не было у него такого инстинкта — охотиться на птиц и мышей. И это его радовало, всё же не хотелось становиться совсем диким зверем.
Огромное пространство дома Тони теперь не пугало Гарри — отныне оно стало его личной территорией, по которой было так здорово носиться очертя голову и знать при этом, что он ни во что не врежется. А носиться Гарри любил, причем именно так — оголтело и страстно, не разбирая дорог. Тони на котячьи тыгыдыканья смотрел снисходительно, зная, что Гарри резвится только в его присутствии. Оставаясь в одиночестве, котёнок обычно не шалил, предпочитая либо спать, либо смотреть телевизор.
С переездом Пеппер в дом Тони жилище обрело полноценный уют, который всегда вносит женщина. Появились цветы и салфетки, бело-стеклянный интерьер разнообразился милыми вазочками и поделками. Привнесла Пеппер и некие порядки, которые следовало неуклонно соблюдать. Заведенный режим Гарри, конечно же, не пришелся по нутру, и он довольно-таки понуро плелся в спальню, получив от мамы строгий наказ.
Но несмотря на это, Гарри всё же не мог долго дуться на милую мамочку Пеп. Так что помурчав в одиночестве на кровати, белый котёнок незаметно убаюкивался и крепко засыпал. А поняв как-то раз, что Пеппер не верит, что он мальчик, Гарри занялся своеобразным приручением этой красивой рыжей женщины: постоянно находился рядом, пока Тони где-то работал, подбирал и приносил случайно оброненные предметы, ручку там, ластик… Пеппер, отметив явный интеллект кота, однажды заинтересовалась.
— Странный ты. Как будто всё понимаешь… Я помню, Тони мне говорил, но… как-то не верится, знаешь ли… Ну-ка сядь.
Гарри сел перед ней, преданно глядя в глаза. Пеппер смешалась и от неожиданности ляпнула:
— Да ты дрессированный, что ли?!
Гарри вздохнул и совсем не удивился, услышав следующую команду:
— Лежать!
Да пожалуйста! Мне несложно, и Гарри, переполненный юмором по самую маковку, вальяжно улегся, чем привел женщину в полное замешательство. В последующих экспериментах Пеппер была выявлена потрясающая обученность котёнка. Гарри разве что крестиком вышивать не умел, а во всём остальном он был просто ошеломительно талантлив, выполнив все мыслимые и немыслимые команды и задания.
