— Ну, хватит, не задерживай очередь, — возмущенно вклинился в наш разговор явно горящий нетерпением Росси в очередном дорогущем стильном костюме за пару сотен долларов. Без особого уважения потеснив тут же закатившую глаза Эмили, старый итальянец окинул меня пристальным взглядом, словно готовясь поставить свой собственный диагноз, после чего, заметив мою кривоватую ухмылку, хмыкнул себе под нос и широко раскинул руки. — Авторитетно заявляю, что ты самая проблемная студентка из всех, что у меня были.
Очередные крепкие объятия вновь выбили из легких воздух, с таким трудом туда попавший, пространственные рассуждения Дэйва, продолжающего чехвостить меня за излишнюю любовь к самодеятельности и обещающего всерьез заняться моим воспитанием, раз уж он упустил этот момент во время моей учебы в Академии, отошли на второй план, а я, пользуясь тем, что старый наставник нуждался только в благодарных слушателях, а не собеседниках, заглянула мужчине через плечо, заметив остальных членов команды. Скромно стоящий в уголке Хотч наблюдал за радостной встречей со сдержанной улыбкой, явно не собираясь следовать примеру остальных и бросаться мне на шею, однако смотрел на меня почти с отеческой теплотой, и это было, пожалуй, самым искренним проявлением теплого расположения. Покосившись на довольную Эмили, приблизившуюся к нему и почти привычно устроившуюся совсем рядом с теплым боком, мужчина поколебался пару мгновений, решил, наверное, что в палате все свои, а после осторожно, почти невесомо положил ладонь на спину женщины чуть повыше поясницы.
Перехватил мой хитрый взгляд, неловко дернув уголками губ, и я, не желая больше смущать главу ОПА, за которого была искренне рада, перевела взгляд ему за спину, тут же почувствовав, как собственные щеки полыхнули алым.
Взъерошенный, какой-то абсолютно растерянный Рид, неловко переминающийся с ноги на ногу у самых дверей, выглядел так, будто только что проснулся, и я почему-то подумала, что, скорее всего, гения действительно выдернули из кровати, где он отсыпался за последние пару дней. Белоснежная рубашка, кажется, та самая, с которой я старательно воевала в нашу первую совместную ночь, была примята, галстук, болтающийся на шее, был завязан откровенно криво, а растрепанные волосы пребывали в таком хаосе, что болезненно захотелось пройтись по ним расческой, однако на все это мужчина не обращал, ровным счетом, никакого внимания, во все глаза уставившись на меня и крепко поджимая четко очерченные губы, вкус которых я прекрасно помнила до сих пор.
Спенсеру не было нужды говорить, я и так знала, что вертится у него сейчас на языке, я видела друга насквозь, понимая, как сильно он злится и как сильно возмущен моим поведением, и с тоской констатировала, что с момента нашей встречи на том чертовом складе это состояние лишь усугубилось. Обозленный агент ФБР, требующий от меня уйти с линии огня, казался безобидным котенком по сравнению с тем яростным мужчиной, который сейчас стоял в противоположном конце палаты, и я едва сдержала нервный смешок, так и рвущийся с губ. В отличии от Прентисс, Рид уже, судя по всему, определился с тем, что ему хочется сделать со мной больше, и теперь, наверное, перебирал в голове все известные ему варианты убийства, о чем красноречиво свидетельствовали сузившиеся глаза и тяжелое дыхание, сотрясающее грудную клетку. Серое от усталости, какое-то осунувшееся лицо казалось высеченным из камня, гений не произнес ни слова и даже не пытался вмешаться в радостную сцену воссоединения команды, и мне пришлось признать, что самый сложный бой еще впереди.
— И что вы можете сказать в свое оправдание, юная мисс? — громкий голос Росси, заставивший меня вздрогнуть, отвлек от размышлений о непростой судьбе, и я перевела взгляд на отстранившегося наставника, с видом грозного отца нависшего надо мной и сложившего руки на груди. Чуть прищуренный взгляд дал понять, что выкручиваться бесполезно, и я, нагло пользуясь своим положением, состроила самое страдальческое выражение лица, на которое была способна.
— Что я все рассчитала поминутно, — как бы ни старалась, скрыть гордость, проскользнувшую в голосе, мне так и не удалось. — Сообщение о том, что двигатель работает, поступило агенту Хотчнеру спустя две минуты после того, как я завела машину, у меня как раз было время добраться до склада, пока вы поняли бы, что происходит, и отследили бы маячок. Пришлось будить Пенелопу? — я вопросительно покосилась на тут же фыркнувшего Моргана, закатившего глаза в ответ.
— И она была очень рада, когда ее подняли в пять утра с требованием включать компьютеры, пока агенту Дэвис на выезде не открутили голову, — ответил мужчина, вызвав усмешку у присутствующих. — Пока она работала с данными GPS, мы взломали твой номер в гостинице, нашли телефон, который ты утащила у Рида, и восстановили информацию о последних вызовах. А дальше уже не было времени раскачиваться, нужно было ехать за тобой, пока ты не начудила еще больше.
— Честно говоря, я думала, вы появитесь немного раньше, — призналась я, невольно поежившись и вспомнив томительное, убивающее изнутри чувство ожидания, с которым то и дело косилась в пыльное окно, оставшись один на один с Прайсом на том складе. Я знала, что команда догадается, я знала, что они прибудут так быстро, как только смогут, что дождутся, пока последняя жертва серийного убийцы окажется в безопасности, и отчаянно кусала внутреннюю сторону щеки, не понимая, почему же все еще не слышу спасительного шороха шин. — Почему вы задержались?
— Перехватили по дороге Сару Корнуэлл, мчащуюся на твоей машине по шоссе, — ответил мне Хотч, а оглянувшись на главу ОПА, я заметила, как тот вновь улыбнулся краешком губ, покачав головой, словно до сих пор не мог понять, откуда я вообще свалилась на его голову. Впрочем, что меня утешало, никакого недовольства мое непосредственное начальство по этому поводу вовсе не испытывало. — Девушка едва не врезалась в нас, была в таком состоянии, что ее пришлось вытаскивать из Тихо и успокаивать, однако смогла сообщить, что ты велела ей убираться, и что осталась на складе с похитившим ее человеком. Морган и Джей-Джей поехали с ней в больницу, а мы поспешили к тебе. С ней все в порядке, — поспешил заверить меня мужчина, заметив, как я открыла было рот. — Ей оказали помощь, с ней уже поработал психолог, и он говорит, что мисс Корнуэлл будет в порядке. Она, кстати, спрашивала о твоем самочувствии и просила поблагодарить за свое спасение.
На сердце после этих слов стало очень тепло, губы невольно растянулись в широкой улыбке, и я, смущенно кашлянув и не зная, куда себя деть, поспешно отвела взгляд, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Подобные новости было слышать очень приятно, я была искренне рада тому, что сумела помочь бедняжке, и пусть понимала, что пройдет немало времени, пока она научится жить без кошмаров и вечного страха, однако была уверена, что с ней все будет в порядке. Сара Корнуэлл была сильной, она боролась все то время, пока находилась в том чертовом подвале, и я необыкновенно гордилась проделанной работой. Ради таких моментов можно было и головой рискнуть, и под пулю подставиться, и я понимала, что о сделанном совершенно не жалею.
Будь у меня шанс все переиграть, я бы поступила точно так же.
Явно радующиеся тому, что все закончилось, коллеги болтали обо всем и сразу, рассказывали последние новости и делились тем, что я пропустила, пока валялась без сознания, гордый до невозможности Морган сообщил, что шеф полиции Модесто лично принес свои извинения и благодарность всей команде за закрытие дела, а Хотчнер обрадовал меня вестью о том, что в город так же прибыл Эндрю Портер, который, как и обещал, появился на пороге участка на следующее утро после моего звонка. Узнавший о последних новостях мужчина наотрез отказывался уезжать, пока я не приду в себя, успел переговорить с главой ОПА, а еще лично подтвердил личность застреленного при задержании преступника.
Я прекрасно знала шефа, прекрасно знала, как он винит себя за все произошедшее и пытается понять, как смог совершить столь чудовищную ошибку, и знала, что он, как и я, пытается все исправить по мере своих сил. Он хотел убедиться, что больше не допустит повторения подобной ситуации, он хотел убедиться, что в этот раз все сделает правильно, и я не могла его в этом винить. Портеру нужно было обдумать слишком многое, как и мне, и на это требовалось время.
